Беседовал я тут с господином Чарльзом Дарвином, посредством изучения его «Воспоминаний о развитии моего ума и характера (Автобиография)» и натолкнулся на очень интересные факты, которые позволили сделать следующие выводы:
1.Дарвин - был образцом ученого, достойным похвал и уважения, поскольку обладал тем, что настоящему ученому необходимо:умом, наблюдательностью, всепоглощающим интересом к проблеме, усердием, сильной волей и скромностью. Ему удавалось сочитать в себе опыт практика-исследователя, полученного в кругосветном путешествии, и мудрость книжного ученого, так как около 40 лет его жизни все приключения свелись к прогулкам вокруг своей дачи.

2.Достойно уважения и то, что он работал, превозмогая болезнь, и по сути, только работа поглощала его настолько, что заставляла отступить болезнь. Что такое работать, когда тебе больно, я знаю не понаслышке, а потому могу восхитится Дарвиным, ибо знаю, что такое боль.
3.Дарвин, оказывается, натолкнулся на теорию Мальтуса (!) в 1838 году, тогда как по признанию Дарвина его «теория происхождения видов» сформировалась только в 1839 году. А следовательно, то что в научной литературе принято называть «социальным дарвинизмом» (имеется в виду в том числе и учение Мальтуса), можно назвать так только отчасти. Напротив, с учетом указанного факта, скорее дарвинизм является «биологическим мальтузианством», нежели мальтузианство и неомальтузианство относятся к «социальному дарвинизму».
Значит, все воззрения Данилевского, Тойнби и Шпенглера имеют более давнюю основу, даже несмотря на то, что Данилевский был биологом и ссылался на свой сад с разными деревьями, в качестве обоснования теории культурно-исторических типов.
Надо признать, что подобные выводы меня несколько шокировали, настолько сильны в нас порой стереотипы. Ведь гораздо проще объяснять мальтузианство через дарвинизм, нежели наоборот. Я сам грешил подобными аналогиями, когда преподавал студентам. Самое удивительное, что Дарвин сообщает о том, что он не просто позже Мальтуса сформулировал теорию, а то, что он использовал теорию Мальтуса для окончательного формирования своей (!). Вот это да... Хочу достать книгу Мальтуса и сравнить.
4.С присущей ему скромностью господин Дарвин поведал о том, что некто Уоллес (кто сейчас знает эту фамилию) совершенно независимо от Дарвина пришел к тем же, что и Дарвин выводам, изложил их в книге (причем по словам Дарвина в более доступной и увлекательной форме), которую прислал Дарвину с тем, чтобы сам Дарвин представил ее общественности, если сочтет размышления Уоллеса не лишенными смысла.
Любопытно, не правда ли? Неизвестны подробности того, как это все было меж ними и почему в истории остался Дарвин, который труд Уоллеса не утаил. Возможно, дело в том, что Дарвин, излишне скромничая, переоценил вклад Уоллеса в теорию происхождения видов. А может... Биография Дарвина написана в 1876 году, то есть намного позже, нежели «Происхождение видов». Старика мучила совесть?..
5.Дарвин дает хороший пример жизнеспособности теории вне ее автора. Благоразумно вняв совету наставника, Дарвин не вступал в полемику с критиками его воззрений (скажите, у какой теории было больше критиков в мировой истории), а меж тем его теория жила и побеждала, находя все новых сторонников. Сильна теория - велик автор. Браво, господин Дарвин!
Подводя итог, хочется сказать, что такое общение с учеными весьма примечательно, поучительно, да и просто необходимо для развития творческого сознания у других личностей, и как следствие этого, хочется выразить искреннюю благодарность тому безвестному (для меня) немецкому издателю, который обратился к Дарвину с предложением о написании автобиографии.