Название: Чай.
Автор: Tory Gest
Бета: нету
Фандом: «Bleach»
Пейринг: Кенпачи/Бьякуя (вроде бы)
Рейтинг: R
Дисклеймер: моя – только бредятина, остальное – Кубо Тайто (PS Но если Кубо заявит, что и бредятина тоже принадлежит ему, я только за!)
Жанр: черт-те что. Задумывалась стебная зарисовка, а потом остапа понесло…
Размещение: XD… Если оно кому надо – то с указанием авторства, чтоб все кармические тапки дошли до адресата!
Предупреждение: см. пейринг => слэш, почти наверняка ООС, точно дурь и прочая, и прочая…
Саммари: После просмотра очередной серии Хлорки у меня случился приступ стеба. Потом подключилось воображение. Следом осторожно подобрался муз. А когда к нашей развеселой гоп-компании присоединилась бессонница, получилось то, что получилось.


-…Зараки-тайчо, позволю себе напомнить, что скоро из Генсея вернутся ваши офицеры, и вы сможете говорить с ними хоть круглые сутки напролет. У нас не так много времени, чтоб тратить его на пустую болтовню. Тем более, что беседовать с вами, по сути, не о чем…
-Пф… Как скажешь…
-Эй, поосторожнее с одеждой! Я не собираюсь возвращаться домой, и переодеваться, а такими темпами ты порвешь пояс… И убери руки от Гинпаку!
-Твоя тряпка мне мешает, - драгоценную ткань бесцеремонно отправляют на пол.
-Это не тряпка! Да ты хоть представляешь, сколько стоит такой шарф? Я не говорю о том, что это семейная, -судорожный вдох, - семейная… реликвия… А, перед кем я распинаюсь? Такому тупому ублюдку, как ты, этого никогда не понять…
-Ммм… Ласково, ничего не скажешь…
-Если оставишь следы, я тебя убью, - ледяной взгляд чуть вниз.
-Это вызов? - на минуту оторвался от шеи, ухмыляясь, склонил голову чуть вбок, легонько звякнули колокольчики.
-Предупреждение.
-Ага, понятно, - длинный горячий язык скользит от ключиц вверх по шее, острые зубы осторожно, в шутку, прихватывают ухо, узкие губы растягиваются в усмешке и шепчут (будь он проклят тысячу раз, этот хриплый, обжигающий горячим дыханием шепот!) – Просто ты поздно спохватился…
-Что?!
-Ничего. Прикроешь шарфиком, никто не заметит…
-За-ра-ки-тай-чо!
-Эй, полегче, ты же сам сказал, у нас мало времени.
-Нас могут вызвать в любой момент, если что-то пойдет не так.
-У нас уйма времени. Пока они еще соберутся. Сам не знаешь? Сначала старик будет долго выделываться перед ребятами, потом они заартачатся и начнут выделываться перед стариком, и только потом вызовут нас с тобой…
-Я просто поражен твоей логикой… Хаах! Сволочь…
-Могу прекратить. Прекратить? – и вместо того, чтоб действительно остановиться, перехватывает поудобнее и медленно, мучительно медленно продолжает двигаться, так что дыханье прерывается, а тонкие белые пальцы сжимаются на чужом плече, как когти. Если б не хаори и косоде – точно бы до крови…
-Я… тебя… ненавижу-у-у…
-Так прекратить? Или еще? – ухмыляется. Вот мразь. – Не слышу.
-Мммм… Или…
-Вот это… мне в аристократах… нравится. Удобная позиция… Всегда можно потом сказать, что тебя… не так…поняли… Да, Кучики?
-Много простолюдин… понимает… в аристократах…
-Это… значит… «да»? - последняя реплика уже сквозь зубы. Срывается, шумно втягивает воздух, уткнувшись в плечо. Ритм становится рваным.

Нельзя шуметь. В капитанском офисе административного здания шестого отряда, где рокубантай-тайчо и джуичибантай-тайчо дожидаются вызова от главнокомандующего, шуметь нельзя. И барьер тут поставить тоже нельзя, потому что он глушит все, а рядовые шинигами уже привыкли, что оба капитана всегда рассеивают рейацу. Пусть Кучики-тайчо и контролирует её намного лучше коллеги, не заметить невозможно. К тому, что капитаны друг друга порядком раздражают, тоже все давно привыкли. Небольшие вспышки внимания не привлекут. А вот ни с того ни с сего появившийся кеккай… Так что вся конспирация – это остывающий чай на письменном столе, да закрытые двери. Поэтому шуметь нельзя… нельзя…

Бьякуя тихо застонал сквозь зубы, откинул голову, прижавшись затылком к стене. Молчать становилось все сложнее и сложнее.
-Эй… Потише…
«Следи за собой», - хотел резко ответить Кучики-тайчо, но слова застряли где-то в горле, а вместо членораздельной речи наружу рвался крик… Который, впрочем, перешел в приглушенный стон, когда Кенпачи поймал его губы своими. Бьякуя даже немного пришел в себя от такой наглости. Что-что, а развратнейшие поцелуи в губы никак не входили в перечень того, что он мог бы позволить этому выскочке. Зараки, похоже, и сам понимал, какой эффект произведет то, что он только что сделал, и когда Бьякуя выдохнул и собирался как раз вдохнуть, чтобы высказать все, что он думает о нем после этого, двинулся чуть резче, заставив аристократа поперхнуться всеми колкостями и претензиями вместе взятыми.

Вскоре в голове не осталось ни одной связно оформленной мысли. Если бы этот варвар опять ляпнул какую-нибудь гадость, Кучики не смог бы достойно парировать при всем желании. Другое дело, что капитану одиннадцатого отряда тоже было не до разговоров. Чувствуя, что сознание окончательно готово провалиться в накатывающий теплый туман, Бьякуя тряхнул головой и заставил себя открыть глаза. Взгляд цеплялся за привычное. Капитан вовсе не планировал позволить себе полностью расслабиться, зная, каких усилий будет стоить потом привести в порядок рассудок. Полки с документами, стол с изящным чайником и чашками… А совсем рядом – чужое плечо с обтрепанным хаори, пахнущее неистребимой смесью пота, табака, чужой крови и еще чего-то жутко, до зубовного скрежета раздражающего, горько-пряного… Повязка, вечная морщина между бровей, темный шрам. И намертво закушенные губы. Прямо перед глазами. Ксо… Ну, нельзя же так… Безумно захотелось содрать к меносам одежду, вцепиться зубами, прокусить до крови… Нельзя… Нельзя… Бьякуя сдавленно охнул, а потом, мало соображая, что делает, прижался крепче, сам подаваясь вниз, жадно всматриваясь в лицо Зараки. Судорожно сжался, до острой боли, до хруста в скрюченных пальцах, со свистом выдохнул сквозь зубы… И едва не заулыбался, увидев, как дернулся и охнул Кенпачи, как на какой-то миг разошлись от переносицы брови, приоткрылись узкие губы, а зрачок вспыхнул желтым, уже ничего не отражая. Бьякуя задержал дыхание и стиснул зубы, растягивая момент. Это всегда было здорово – наблюдать на его лице смесь секундной растерянности, боли и удовольствия. Иногда Кучики–тайчо думал, что Кенпачи бы умирал именно с таким выражением на своей проклятой топорной роже. Впечатление портила только тень неизменной сосредоточенности – в каком бы капитан одиннадцатого отряда состоянии не был, позволить себе без достойного повода расслабиться и полностью отпустить рейацу он не мог - сказывался многолетний привычный самоконтроль. Часто Кучики-тайчо жалел, что поединки между капитанами запрещены. Он хотел бы сам, своими руками сделать так, чтоб этот руконгайский выскочка таким и остался, вот как здесь, сейчас. Не на миг перед тем, как оба перестанут ощущать что-либо от накатившего наслаждения, а пока не вытечет последняя капля крови из располосованного лезвиями Сенбонзакуры тела, пока не растает последняя исчезающая золотая искра…

В главном офисе шестого отряда тишина. На улице яркое солнце, но оно как-то очень уж неохотно заглядывает в окна строго отделанного кабинета. Давно остыл чай. Рокубантай-тайчо и джуичибантай-тайчо молча сидят на полу у стенки и пялятся на кружащуюся в солнечных лучах пыль, в которую медленно превращаются важные документы, которыми заняты все полки.
Одежда приведена в порядок, Гинпаку водворен на плечи, колокольчики на месте, и даже кансейкан не пострадал.

От Кучики пахнет благовониями. Более или менее сильный аромат, въевшийся в кожу, волосы и одежду, тянется за ним всегда – даже после недели в полевых условиях. Это раздражает. И профиль слишком идеальный. Так и хочется взять и садануть в нос со всей дури. Особенно когда надменно поджимает губы и молчит... Ксо. Плечи ноют. И лопатку саднит… Этот Бьякуя только выглядит хрупким. Он силен. Намного сильнее, чем можно подумать, глядя на него. И привык не отдавать и отдаваться, а брать… Гордый. И сидит на полу, не касаясь даже плечом. Близко. Так близко. Кажется, ближе, чем недавно, когда корчились и задыхались в руках друг у друга. Смешно...

Кучики Бьякуя в пору своей юности испытал – как и любой, пожалуй, отпрыск благородного рода – если не любовь, то влюбленность по отношению к представителю своего пола и прекрасно помнил, как это. Потом Кучики Бьякуя был влюблен в свою жену и, что там, любил ее до сих пор. После были куда менее романтичные, но тоже вполне логичные отношения... А это что? Проклятье… Бьется. Рядом. Почти слышно. Даже прикасаться не надо, чтоб почувствовать пульс. Странное ощущение. Как будто не чужая рейацу, а… своя. Только почему-то вон там, рядом, чуть слева…

-Это было мерзко, - низкий спокойный голос странно звучит в этом почти овеществленном молчании, будто вплетается в столб пыли.
-Пф…
-Кто давал тебе право на поцелуи? Кажется, это мы обговаривали.
-Ну, извини. Мне тоже не особенно понравилось с ледышкой целоваться, но надо же было заткнуть тебе рот, - не надо видеть его лица, чтоб понять, что там вовсю сияет фирменная ухмылка, за которую Зараки-тайчо ненавидит половина Сейрейтея. Следующая реплика сопровождается коротким фырканьем, от которого пылинки испуганно взмывают к потолку, ломая строй. - Кто бы мог подумать, что ты станешь таким страстным в собственном кабинете…
-За-ра-ки-тай-чо! Потрудитесь выбирать выра…
-Ладно, уговорил! В следующий раз заткну тебе рот твоим дурацким шарфиком. Доволен?
-Следующего раза не будет.
Тон ответа подозрительно мирный и доверительный:
-А знаешь, когда ты это в первый раз сказал, я тебе практически поверил…
-Зараки-тайчо, по-моему, вы не в себе.
Рядом хохотнули. И почти сразу же исчезло накатывавшее волнами тепло. Чуть слышно звякнули колокольчики. Бьякуя сам едва не усмехнулся, но вовремя взял себя в руки и тоже поднялся с пола. В горле пересохло. Он облизнул губы, неосознанно пытаясь запомнить вкус и, усевшись на свое законное рабочее место, запил прекрасно заваренным холодным невкусным чаем.
…Створки дверей с шумом разъехались в стороны. Совсем юный шинигами, отчаянно волнуясь и задыхаясь, выпалил:
-Кучики-тайчо, Зараки-тайчо! Адская бабочка! От главнокомандующего!
Капитан одиннадцатого отряда поморщился, шестого - флегматично кивнул:
-Ясно. Можете быть свободны. Зараки-тайчо, пора.
-Ну наконец-то, сколько можно тянуть кота за…
Ледяной взгляд, который Бьякуя бросил на Кенпачи перед тем, как уйти в шунпо, обещал капитану одиннадцатого отряда немедленную смерть, как минимум, но натолкнулся в ответ на бесшабашно-веселый. Кучики показалось, что он почти услышал: «Успели же». Так же молча, только глазами, аристократ предупредил: «Не вздумай произнести это вслух». И по кривой ухмылке догадался, что его поняли.