Искушения смываются прохладой навевающей осени. Вечера обретают краски темно-сине-зеленого триллера и звуки творят свой одинокий нойз.

Ты протянешь руку и я не смогу тебе отказать, но мои руки мерзнут сильнее и приползут к тебе раньше.

Всей этой зябкой унылости не хватает сочной мелодии с покачивающимися бедрами и отголосками звонкого саксофона. Истинную музыку всегда творит улица, только ветер способен навеять настоящий привкус истории и неважно какая мелодия налетит из-за угла и сколько она продлится и проскользнёт ли мимо или останется кружиться.

Искрящиеся мгновения остаются во влажной ладошке.