Конечно же хорошего мало, хорошего крупицы, хорошего – редкие бриллианты, которые так слабо поблескивают в свете тусклых зимних дней.

У маман выросла опухоль процентов на 20, но говорят, что это хорошо. Что это не так то плохо, что всё могло быть гораздо хуже. Однако передышкой даже и не пахнет, плохо ей что во время химий, что после них. Это мучительно больно видеть, слышать и ощущать страдания ближнего. Говорят, что онкологические заболевания передаются по наследству, а мне кажется, что дело не только в генетике, но и в психике.

Когда мне говорят – Не нервничай! – я горько ухмыляюсь. Конечно же, я не нервничаю, когда вижу как в больнице одна женщина не может спать вообще, потому что рак раздробил все её кости и она не может лежать в любой позе дольше 15 минут, даже если её шпигуют сильными наркотиками, чтобы она смогла уснуть, но она не может спать уже несколько месяцев. У неё одна нога в два раза больше другой, одна половинка попы как целых две, она не может ходить больше нескольких десятков шагов, ей 35 лет, но выглядит она как в 65 лет. Да я не нервничаю, да я успокаиваю себя, что у неё всё будет хорошо, но почему-то и врачи уже развели руками и отказались проводить лечение.

Конечно же, я не нервничаю, когда вижу лысых 12-летних девочек, идущих по больнице держась за руки.

Конечно же, я не нервничаю, когда вижу, как обращаются в больницах с больными – иногда без подачек, подарков и взяток – не добиться элементарного внимания. Можно просиживать часами, ожидая в полуобморочном состоянии, когда тебя определят в палату. Онкологическим больным всегда нелегко – никому из них не хочется вновь и вновь испытывать на себе эту химию, но помимо того, что не хочется, нужно ещё её добыть. Одна химия может стоить от 60 тысяч рублёф, а ведь их надо делать циклом, кому-то 3, а кому-то 10, а кому-то сколько Бог даст протянуть. Иногда пока больной ищет деньги – уходит драгоценное время, время его жизни и химия оказывается уже бесполезной, так как процесс уже не остановить.

Конечно же, я не нервничаю, когда иду по больничному коридору и несу в палату из столовой дымящийся суп и слышу эти душераздирающие звуки – когда кого-то где-то вновь выворачивает наизнанку. Я наизусть узнаю эти звуки из тысячи – когда рвота разрывает изнутри и из человека уже выходит даже не еда, а желчь.

Мы не всегда умеем ценить жизнь, пока где-то как-то нас не скрючит на каком-то отрезке жизни. Для некоторых больных – запоры даются хуже родов. Рвоты и запоры, бессонницы и пронзительное отчаяние от боли и неизвестности сколько удастся протянуть.

Да я не нервничаю, я успокаиваю себя, что всё ещё будет хорошо. Но когда я вижу, слышу и ощущаю страдания собственной матери, мне кажется, что всё это стало частью меня, что эта болезнь и страдания не одного человека, а целой семьи. Иногда я задаю себе вопрос, что легче заболеть раком и скончаться быстро или заболеть и продолжать эту мучительную гонку до момента пока сможет выдержать организм.

Я называю её Пупсиком, потому что иногда она из матери перевоплощается в ребенка, который жаждет успокоения, внимания и жизни. Называть её Пупсиком я начала после первого цикла химий, когда у неё выпали волосы, потом они отросли и стали кучерявиться, тогда я стала именовать её Ангелок.

Иногда от бессилия хочется рыдать, может это временно отпустит и чуть полегчает на душе. Мне не на что надеяться, потому что кроме настоящего у меня ничего нет.

Хотелось бы быть легкомысленней и на самом деле стараюсь отвлекаться, чтобы не сойти с ума от отчаяния. Хотелось бы создать свою семью, чтобы был заботливый муж и резвилась пара детишек, но одного моего желания здесь мало, видимо как Бог даст.Хотелось бы заниматься любимым делом, но в последние месяцы даже привычная работа проходит на автоматизме, ведь толком невозможно сосредоточиться.

Не для того тут поведала страшилки, чтобы напугать, для меня всё это уже стало частью жизни – просто очень хочется, чтобы вы берегли себя и своих близких. И дорожите каждым днём – не откладывайте радость или какое-то событие в жизни назавтра. Если есть настоящее – им нужно уметь наслаждаться, ведь в настоящем и нужно находить эти редкие крупицы хорошего.