Состояние рассеянной потерянности напоминает мне заторможенную механическую куклу, которая устала периодично моргать длинными пластмассовыми ресницами и раскрывать свои большие глаза, в которых отражается весь мир. В детстве мне всегда казалось, что куклы разговаривают глазами, их трясешь туда-сюда и они хлопают глазами, а глаза издают характерный стрекочущий звук. Думаю, в этом я не одинока, очень многие дети наверняка любят так разговаривать глазами.

Мою первую куклу звали Олька – она была очень любимой, настолько любимой, что на неё страшно было смотреть. Любовь – это сильное чувство и любимое существо часто подвергается зверским испытаниям этого чувства. У Ольки выдрана часть желтых волос надо лбом, покусаны пальчики пластмассовых ручек, почти обрезаны ресницы, один глаз запал и его почти не видно, но главное моя любимая игрушка настолько зацелована мною в детстве, что цвет её лица стал темным от смачных поцелуев маленькой девочки. Однако её туловище по-прежнему приятно мягкое, а на изуродованном детской любовью лице всё ещё красуется самая милая и светлая улыбка из всех, что мне приходилось видеть. Мне до сих пор не верится, что, будучи ещё совсем маленькой и испытывая острое чувство привязанности к Ольке, я могла так изувечить это создание.

Второй моей кукольной привязанностью стала Наталька – пухлощекое создание, которое подвергалось моим парикмахерским экспериментам. Прежде чем самой тонировать волосы скажем в рыжеватый или пепельно-фиолетовый цвет – испытанию подвергалась Наталька. Эта кукла до сих выглядит вполне мило и прилично для постороннего ока, но Олька всё равно как-то роднее и ближе.

Больше любимых кукол у меня не было, эти две – исключение. Был правда небольшой театр из маленьких куколок и фарфоровых зверьков, который жил в моем секретере и каждый день начинались новые приключения в пространстве среди бумаг и разбросанных ручек.

Когда оставляешь кукол в покое, сидеть на диване – они погружаются в состояние рассеянной потерянности. Их глаза замирают и устремляются в одну невидимую точку пространства, на лице всё ещё царит нарисованная улыбка, их руки всё ещё застывают тянущимися к чему-то неведомому – наверное, к теплым объятиям. Куклы всегда готовы принять и обнять тебя.