Ну такое я не мог не выложить) Верк, спасибки)

Средь берез и мужественных елок, логова медведей обходя,
по тайге шагал один геолог, под ноги внимательно глядя.
Там, внизу, под самыми ногами, а сказать точнее — под землей,
шел с ним в ногу тайными ходами черный кротик — добрый и слепой.


Вместе они залежи искали — апатиты, магний и руду,
на привалах песни распевали, пили самодельную бурду.
Вы представьте, как в тайге тоскливо, если рядом нету никого!
Нет жены, друзей и даже пива, а с кротом споешь — и ничего.

А когда вставали на стоянку, или оставались на ночлег,
кротик делал небольшую ямку — современный биотуалет.


Был геолог опытным и мудрым, и умел он множество вещей
— он не похмелялся рано утром, не боялся мошек и клещей.
По тайге, как по родному дому, он шагал легко то вверх, то вниз,
а за ним следил его ведомый со зловещей надписью «Гринпис».


И однажды, как-то на привале, под большим раскидистым кустом,
кротик и геолог ночевали — кротик примостился под листом.
Кротик в землю не успел зарыться — задремал, откушав первача,
и внезапно бросилась тигрица, злобно и прожорливо урча.

А с тигрицей не сыграешь в прятки, — кротик замер, вовсе не дыша,
и ушла в мозолистые пятки кротика невинная душа.
Только между хищником и другом, подскочив буквально в тот же миг,
старый кортик выхватив упруго, Человек решительный возник.
Нож воткнулся раза три-четыре, а потом еще раз двадцать пять
— каждый, кто читал поэму «Мцыри», знает, как с тигрицей поступать.

Шли они, ища слюду и сланец, точки на планшетку нанося,
шел за ними вегетарианец, замаскировавшийся в лося.
Был он окончательная сволочь, он георазведку не любил,
и однажды ночью, ровно в полночь, шишкой он геолога убил.

Прямо скажем, со случайной жертвой быстро расправляется тайга.
Был геолог далеко не первый, да и не последний ни фига.
На красивой солнечной полянке, где геолог часто ночевал,
кротик схоронил беднягу в ямке, даже крест в ногах нарисовал.

Вдруг пошла волна в груди кротовьей — защитить поруганную честь!
Кто ответит по законам крови, на кого падет кротовья месть?
Кротик распознал чужие знаки — будет им отыскан злобный враг
— извлеченные из организма шлаки засоряли меловой овраг.

Видимо, страдает он поносом, он засранец — вот его беда!
Крот повел своим бывалым носом и запомнил запах навсегда.
И когда злокозненный убийца возвращался в город сквозь тайгу,
кротик вслед за ним успел прорыться, cобираясь отомстить врагу.

Возле МКАДа потерялся запах, но, вонзаясь в землю, как кинжал,
крот копал — копал до дрожи в лапах, но душой при этом не дрожал.
Не боясь камней, песка и пыли вгрызся он в московское нутро.
Именно кротом отрыты были восемь новых веточек метро.

Кротик рос, мужал, и с каждым годом набирался опыта, крепчал.
Как-то раз, идя подземным ходом, диггеров случайно повстречал.
Кротик вышел к ним совсем не в духе, на ходу он рельс железный грыз
— так в Москве и появились слухи про огромных подземельных крыс.

Диггеры оставили лопату — кротик, хоть не знал, что делать с ней,
все же повертел лопату в лапах — лапы были явно помощней.

Кротик вел подкоп на Ленинградке, чтоб устроить маленький обвал.
Получилось, но эколог гадкий на работу в этот день проспал.

Только кротик — это зверь упрямый, на мякине нас не проведешь,
ждет тебя, эколог, волчья яма, рано или поздно — попадешь!


Далеко, укрыт ковром иголок, спит мой друг, и видит сладкий сон. Спи спокойно, верный друг-геолог, спи и знай: ты будешь отомщен!