…. 

- Я не могу быть одной из многих

- Ты слышала, что я тебе только что сказал? – он развернул ее за плечи, так, чтобы видеть ее глаза. – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, Моника.

- Да, милый, конечно, да. Я знаю.

- Я люблю тебя так, как никогда никого не любил.

- Ты меня любишь 2 недели, а я тебя 20 лет. Думаю, это дает мне право отнять у тебя еще несколько минут для серьезного разговора. Только давай начистоту. Насколько это возможно, когда говоришь о любви. Мне не нужен роман-однодневка. Мне ненавистна мысль о тайных свиданиях по выходным, украдкой или когда выдастся удобный случай. Для меня это неприемлемо. Я не вижу в этом никакого смысла. Мне неинтересно переспать и разбежаться. Это унижает.

- Я тоже против таких отношений, Мона. Поверь мне. Я не хочу никого обманывать, не хочу прятаться. Ты и только ты можешь вернуть мне чистоту.

- Милый мой, милый. – Она мягко взяла его за руку. – Это самообман. Чистоту вернуть невозможно. Можно смыть грязь. Но нельзя дважды войти в одну реку.

- ???

- Если бы ты уехал сегодня, и нам никогда больше не суждено было встретиться, я бы как-то пережила это. Люди и не такое переживают: они умирают, их жрут черви. С любовью иначе. Я бы жила свою жизнь, ты – свою, с женой, с детьми. И мы бы выжили. И не было бы так больно. Потому что ТАК – больно, милый. – Обычно ровный голос вдруг задрожал, по щекам заструились слезы. – Три недели назад все было хорошо. Не рай, конечно, но жить можно. А тут пара звонков, открыток, поход в ресторан – и все перевернулось. Почему так?

- Потому что.

- Но ведь ничего не изменилось, что ЭТО? – он вскинул руку к небу… - это любовь. Она движет солнцем и звездами. Жизнь дана не для того, чтобы прожить ее в серой обыденности, мы появились на свет не только для того, чтобы надрываться ради лишнего пенни. Всего не заработаешь и не унесешь. Не только для того, чтобы есть, пить, ходить в сортир, стариться и в конце концов сдохнуть. Должно быть что-то еще. То, что я к тебе чувствую, слишком огромно, чтобы им пренебречь.

- Что «еще должно быть», Саймон? Ты рассуждаешь, как ребенок. У тебя жена, работа, дети… Как бы мы ни любили друг друга, от этого нельзя так просто отмахнуться. Они были, они есть, они будут. Как ты не понимаешь?

- Я тебе уже сказал, ЧТО я чувствую.

- А я пытаюсь объяснить то, что чувствую я. Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в этой тонкой материи. Опыта, видать, не хватает, но я тебе вот что хочу сказать. Если мы сейчас расстанемся и больше никогда не увидимся, я, наверно, смогу превозмочь свою любовь. Но если мы станем любовниками, я ни за что не смогу поручиться. Мне будет все равно, что кому-то плохо или больно, я тебя уже никуда не отпущу. Называй меня как угодно: хищницей, собственницей, но ты мне нужен весь. ВСЕ ИЛИ НИЧЕГО.

            Они дошли до моста Сен-Мишель. Моника смотрела в сторону, чтобы он не заметил ее слез. Но ему хватило ее слов, чтобы вдруг ощутить, как соленая влага подступает к глазам – как будто из самого сердца. Они стояли, обнявшись на пронизываемом осенним ветром мосту, и плакали. Горько, как умеют плакать только дети.

 …

 Э.Н.Уилсон «Любовь в отсутствие любви»