[320x427]
- Почему такая закономерность, что творческий человек деградирует как творческая единица после воцерковления, что часто происходит, к примеру, с рок-музыкантами?
- А мы говорим про творческого человека, ограничивая наш интерес рок-музыкой?
- Ну нет, шире.
- Я вопрос понял. Давайте вначале про отношение к рок-музыке скажу, оно у меня уже достаточно сложившееся и может быть кому-то это будет интересно, потому что у меня существует некий опыт наблюдения за российской рок-культурой уже 20 лет. Я вижу разных людей, как они проходят свое взросление, как умирают и как спиваются, как продолжают насильственно играть эту музыку. И у меня сложилось определенное мнение, что рок-музыка - это не музыка вообще. Т.е. она к музыке имеет отношение опосредованное. Рок-движение - это конформистское шумовое противостояние каким-то, не знаю, сложившимся стереотипам, системам или как угодно можно это назвать. И оно свойственно, это противопоставление себя миру, людям молодым. Поэтому рок - это удел молодых, и по самой такой прямой логике рок-музыкант должен умирать молодым. Ну не то чтобы молодым, но умирать рано и не закончив своего творческого пути, потому что трясущий седыми патлами, какой-то орущий со сцены сорокалетний полуголый мужик выглядит по крайней мере смешно, правда? Человек, который не может от этого отказаться, переключиться на какой-то другой род деятельности, он смешон. И это на самом деле тесно связано с темой воцерковления, потому что в основном воцерковление во взрослом возрасте связано с переходным периодом через какой-то кризис. Человек, естественно, взрослеет, у него изменяются интересы. Если он после этого кризиса и после прихода какой-то глобальной идеи, которую он оценил благодаря воцерковлению, оценил отношение, свое место в мире, свою пропорцию пред этим миром, а мир огромен, Бог всемогущ, а он крупинка мельчайшая. Хотя для человека творческого свойственен эгоцентризм и такое тоталитарное поклонение самому себе, что вот люди, которые обладают харизмой в рок-музыке, они, безусловно, считают себя центром мира и главными вообще на этой планете, но это рано или поздно разбивается о какие-то кризисы, возрастные или какие-то иные, поэтому происходит естественное переосмысление. Когда я в уме перебирал примеры творческого кризиса остановок творческого пути, связанные с идеей своей малости перед Богом, передо мной возник самый такой школьный пример Николая Васильевича Гоголя, который в определенный момент кризиса начал ездить в Оптину пустынь и там ему один монах, священнослужитель сказал: отрекись от Пушкина. Вот выслушав все идеи романтизма, которыми Николай Васильевич горел, о том, что искусство может исправить мир, о том, что оно является некой такой структурообразующей моделью для исправления нравов человека, для улучшения мира, они разрушились просто двумя словами - отрекись от Пушкина. Вы знаете, что он, естественно, после этого прошел через какое-то борение и не переставал писать, и я думаю, что он сжег второй том «Мертвых душ» из-за того, что прочел и понял, что это слабо. Это не то, что он входит в противоречие с какой-то догмой или с какими-то предписаниями Православной Церкви - не писать про Вия, не описывать чертей в ночь перед Рождеством, не описывать злополучное путешествие казака в ад, где он с чертями играет в карты и возвращает себе коня, а он прочитал и понял, что у него получилось просто слабое произведение, и он нашел в себе силу его сжечь, не выпускать его в свет, на что, может быть, многие творческие люди не способны, ну не имеют в себе силу отказаться просто от продолжения того, что исчерпано. Человек имеет какие-то пределы. От бегуна бессмысленно требовать каждый день бежать марафон, а творчество все-таки требует огромных энергозатрат, и человек на каком-то этапе выдыхается, ему нужна передышка, ему, естественно, нужна новая опора при переходе через кризис, новое мировоззрение. Если человек находит в себе силы остановиться, помолчать, осмыслить что-то, то закономерно, что перед ним должна открываться уже следующая дверь на следующем уровне осмысления. Вот это понятие о том, что ты как бы тля, а мир и Замысел велик, и ты являешься только как бы ничтожной секундой вот в этом во всем во Времени, в Замысле конечном - мне кажется, это очень полезный опыт. И после того, как ты проходишь через этот опыт самоуничтожения, перед тобой должны открываться какие-то следующие горизонты. Все-таки в художественном творчестве, кроме эстетического момента, присутствует этический, если человек это понимает в конце концов, то, мне кажется, человек должен переходить на другой какой-то уровень своего творчества.