10. Утро.

Утро принесло им легкую неловкость. Не сделав ничего, за что им должно бы было быть стыдно, они все же слегка жалели о вчерашней откровенности. Наскоро умывшись и отказавшись от чая, Настя заторопилась домой.
Выходя из подъезда, девушка столкнулась с Савиновым. Буркнув «Привет, Жень!» в ответ на его приветствие и проигнорировав удивленный взгляд, Настя завернула за угол и скрылась.

Дэн стоял у окна и смотрел на детскую площадку и фонарь, под которым вчера стоял тот странный парень. Вчера… а кажется, что прошло не меньше недели. В дверь позвонили.
- Дэн, колись! – в голосе Женьки слышалось плохо сдерживаемое возбуждение, - я сейчас знаешь…
- Встретил, - с усталым спокойствием перебил Дэн. – Ну и в чем колоться, Джон?
- Она что, у тебя ночевала?
- Да. Ночевала. ПРОСТО ночевала. Понял?
- Понял, понял. А ты что с утра такой злой? Может, потому что она ПРОСТО ночевала?- поддел Женя.
- Нет, сам не знаю, что такое. Голова чего-то раскалывается. Джон, надеюсь, ты не будешь о Насте трепаться в школе? Договорились?
- Обижаешь! Если ты не хочешь, чтобы знали, я – могила. А вообще она ничего, да?
- Ох, да заткнись ты! – отмахнулся Дэн. – Пошли, а то опоздаем. Чучундра тогда съест.
Милейшую, хотя и строгую, Татьяну Николаевну, преподавателя литературы, обожали все, от первоклассников до коллег, но вот с фамилией ей не повезло. Какое еще прозвище могли дать злые на язык дети человеку с фамилией Чучунова? И все же выпускники ее любили и уважали, стараясь не опаздывать на ее уроки, и уж тем более не пропускать их.

Переодевшись и перекусив всухомятку бутербродом с колбасой, Настя заторопилась в школу, и влетела в класс за полминуты до звонка. Она мимоходом заметила, что большинство ребят как-то резко замолчали, стоили ей войти, но не обратила на это внимания. Едва она устроилась за своей партой, как прозвенел звонок, и пунктуальная Чучундра в тот же миг вошла в класс. Урок начался.
- Насть, ты сегодня где утром была? – шепот Тани, соседки по парте, вывел Настю из задумчивости. Она похолодела внутри.
- А что? – также шепотом спросила она.
- Не хочется портить тебе настроение, но тут с утра уже слухи ходят… Если я не скажу, ты все равно от кого-нибудь узнаешь. Лучше я…
Настя побледнела и спросила, уже заранее зная ответ подруги:
- Какие слухи?
- Про тебя. И про Сокольских. Что видели, как ты от него утром уходила. Насть, это правда? – Таня смотрела вопросительно.
Кратко и скомкано Настя рассказала подруге о событиях вчерашнего вечера и том, что последовало за ними.
- Вот это да, Настена! – Таня широко раскрыла глаза. – Такое только с тобой могло произойти! А он… вообще к тебе не приставал? – и увидев Настино лицо, добавила, - Ладно, шучу, шучу. Но согласись, он все-таки красавчик!
В глубине души Настя была полностью согласна, но признаться в этом – ни за что! Тем более этот красавчик доставил ей немало неприятностей.
Чучундра рассказывала что-то про билеты к экзаменам, которые были уже на носу, но Насте было не до нее. Она украдкой оглядела класс. Многие оглядывались в ее сторону и перешептывались. Настя заметила несколько кривых пошловатых ухмылок. Понятно! Зная репутацию Дэна, все просто уверены, что ночь они провели вместе небезрезультатно. Она почувствовала, как горят щеки. Бросить бы все, уйти с урока и забраться дома по горячий душ, смыть с себя весь этот стыд, и больше никогда не приходить в школу! Но она сдержала порыв. Еще не хватало! Сломать себе жизнь из-за какого-то самовлюбленного идиота, который не умеет держать язык за зубами, пусть она даже к нему неравнодушна – нет, не дождетесь! Злость придала ей силы. Она вскинула голову и принялась прилежно слушать преподавателя.

Едва переступив порог кабинета, Дэн понял – знают. Проигнорировав возмущенный взгляд Веры, он плюхнулся за свою парту рядом с Женькой и задумался. Обычно он не обращал внимания на слухи и сплетни, которые громоздили вокруг него, привыкнув к ним за годы своего общения с девушками. Но сейчас ему отчего-то было неприятно, словно кто-то копался в том, чем он не хотел делиться даже с лучшим другом. Дэн украдкой посмотрел на Настю. Она о чем-то шепталась с Таней Стожко, временами кидая на него яростные взгляды. «Ну и пусть! – раздраженно подумал он. – Я не виноват, это не я проболтался. А вот интересно, как они узнали? Но с Настей все равно придется поговорить».

Что-то чувствительно ткнуло его в плечо. Дэн обернулся. Андрей Гусев, сидящий за ним, еще раз ткнул его тупым концом ручки и зашептал увлеченно:
- Дэн, а чо, ты это… правда с Романовой… того?
Дэн дернул плечом и молча отвернулся. Андрюху он недолюбливал и разговаривать с ним о Насте не собирался. Но тут же получил еще один тычок ручкой, за спиной послышался шепот:
- Ну дак чо? Было чо?
Обращаясь к Жене, Дэн скучающе процедил сквозь зубы:
- Джон, передай ему, что если он не заткнется, то огребет по полной программе. А если еще раз меня ручкой ткнет, я ему руку сломаю.
Повернувшись к Андрею, Женя проникновенно сказал:
- Я тебе серьезно не советую проверять, шутит он или нет. И вообще, что ты как баба, сплетни собираешь!
Андрюха обиженно уткнулся в тетрадь, и Дэн услышал, как тот бормочет:
- Чо я сказал-то? Всем можно говорить, а мне сразу – «руку сломаю»!
Значит, Дэн правильно понял – «все говорят». Ну что ж, на перемене надо пообщаться с Настей.

11. Перемена.

Прозвенел звонок. Народ торопился перейти в кабинет химии – предполагалась контрольная, и все спешили попрятать в партах и учебниках шпаргалки, написать карандашом на парте нужные формулы.
Дэн дождался, когда Настя вышла из класса, и окликнул ее. Она обернулась, и молча вопросительно глянула на него.
- Насть, поговорить надо, - его голос был мрачен.
- Мне не о чем с тобой разговаривать, Сокольских. Это ты у нас любишь… поболтать! – девушка обошла его не глядя, как некое неприятное препятствие, и пошла по коридору.

Возникло ощущение, что его окунули в ледяную воду. Дэн не мог сообразить, что произошло. Она была язвительна и зла, но он услышал только одно – она назвала его по фамилии. Впервые. Не Денис, не Дэн, а так равнодушно-скучающе – Сокольских. Почему-то он почувствовал боль в груди. Боль была острой и настолько неожиданной, что Дэн чувствовал себя оглушенным. «За что она так?» Потом понял: «Она думает, что это я растрепал всем!» Боль проходила, и на смену ей пришла злость. «Дура! Да пускай думает что хочет. Мне плевать! И вообще, что я с ней цацкаюсь? Все, хватит».
Зайдя в кабинет химии, он молча уселся на свое место. Женя открыл было рот, чтобы спросить о чем-то, увидел выражение лица Дэна и нахмурился. Посмотрел на него, потом отыскал взглядом Настю, снова глянул на Дэна – и промолчал. Настроение было испорченно окончательно.

12. Разговор.

И для Дэна, и для Насти день прошел отвратительно. Одноклассники, особенно девчонки, постоянно перешептывались, поглядывая на них, как будто им больше нечего было обсуждать. А они злились друг на друга, твердо решив больше не общаться.
Если день начался с гадости, то и закончиться он непременно ею же, поэтому Настя не удивилась, когда после последнего урока, иностранного языка, Анна Михайловна попросила ее остаться. Настя симпатизировала преподавательнице английского, но сейчас хотелось поскорее домой, поэтому просьба помочь подготовить класс к классному собранию родителей первоклашек девушку не обрадовала. Однако она решила не отказывать. Через полчаса все уже было готово, Настя домывала доску. Анна Михайловна оставила ей ключ, попросив потом отдать вахтерам, и ушла.

Скрипнула дверь. Обернувшись, Настя увидела Дэна. Тот, заметив девушку, замер.
- Что тебе надо? – ее голос был резок.
- Не переживай, не ты, - он тоже не был образцом вежливости, - я, кажется, здесь сотовый оставил.
Он заглянул в свою парту:
- Точно.
- Ну, забирай в темпе и выметайся, - Настя чувствовала, как в ней поднимается непонятный гнев.
Дэн остановился, насмешливо глядя на нее:
- А ты не командуй. Что, боишься со мной наедине остаться?
- Разбежался! Просто видеть тебя не хочу, трепло несчастное!
Он вдруг стал серьезным:
- Насть, я правда никому ничего не говорил. Может, ты сама кому-нибудь…
- Совсем идиот? – перебила возмущенно она, - мне-то это зачем? Я только Тане, но все уже всё знали еще до того, как я пришла.
- Я тоже только Женьке, но он тебя утром сам видел, и он не стал бы трепаться, я уверен.
- Значит, это ты, больше некому, - Настю охватила ярость, - конечно, «очередная победа Великого Дэна!», типа, даже такая заучка, как я, не устояла, так?!
- Не так! – он тоже разозлился, в основном из-за того, что она не верила ему и обвиняла в том, чего он не делал. - Не так! Я этого не хотел! И никому я ничего не говорил!
- Ну конечно! – Настя презрительно фыркнула. Они уже не замечали, что кричали друг на друга. – Ты у нас вообще мальчик-одуванчик! А я теперь знаешь кто? Шлюха! Все так думают!
- Никто не думает! Настя, ты что? Да не обращай ты внимания на дураков всяких.
- О, да! Это ведь не у тебя за спиной шепчут, что ты, оказывается, больше ломалась! А ты, получается, просто подтвердил свою знаменитую репутацию! Трепло!
- Да ты что, не слышишь меня! – ему почему-то было крайне важно ее убедить. – Это не я! Не я! Ну, хочешь, я им всем скажу, что ничего у нас не было?

Дверь снова скрипнула, и в проеме появилась Вера Колесникова.
- Дэн, я тебя уже час везде ищу! – капризно протянула она, и тут заметила Настю. Выражение ее лица сразу изменилось. Она поджала губы и процедила:
- Так-так. Романова. Значит, это правда про вас. Да, Сокольских, я была о тебе лучшего мнения.
Вскинув подбородок, она повернулась, чтобы уйти, и тут его осенило:
- Вера, стой! Кто тебе сказал?
- Что? – не поняла та.
- Ну, про нас с Настей, - объяснил Дэн, делая вид, что не замечает яростного взгляда Насти.
- Ха, все уже знают!
Дэн настаивал:
- Конкретно тебе кто сказал?
- Мне? Да Светка Абрамова сама и сказала! – Вера самодовольно улыбнулась.
- А при чем тут… - начала Настя, но Дэн снова ее перебил.
- Откуда она знает?
- Ну, Сокольских, ты и тормоз. Она же в твоем дворе живет, вот и увидела, как рано утром эта, - Вера мотнула головой в сторону Насти, - от тебя выходила.
- Верка! Спасибо! – Дэн даже расцвел.
Та растерялась:
- За что? Вот придурок! Радуется чему-то! – и, презрительно фыркнув, вышла из кабинета.

13. Прощение.

Повисло молчание. Потом Настя неловко пробормотала:
- Денис… прости меня. Я действительно думала, что это ты. Извини, пожалуйста.
- Да ладно. Мне тоже в голову не пришло, что Абрамова за мной шпионит. Вот стерва! Ну, скажу я ей пару ласковых…
Он шагнул к ней ближе.
- Насть, а ты почему так злилась? Я все-таки… не урод какой-нибудь. Обычно другие девушки не стесняются меня, если про нас начинают говорить…
- Я не другие! – хмуро произнесла Настя.
- Я заметил. – Дэн подошел еще ближе. – А ты… не боишься меня?
- А должна?
- Не знаю, многие девчонки боятся. Как будто я маньяк и прямо сейчас наброшусь насиловать, - он цинично ухмыльнулся.
«Они не тебя боятся, они себя боятся! – подумала Настя. – Трудно наедине с тобой себя контролировать!». А вслух сказала:
- Нет, я не боюсь.
Сейчас, когда ее злость прошла, она снова испытывала неловкость в его присутствии. Она старалась не смотреть на него, чтобы не видеть эти бездонные небесно-голубые глаза; небрежную челку, которая ему так шла; чуть капризный изгиб губ, которые так и просили о поцелуе… «Черт! Да что ж такое! Возьми себя в руки!» А юноша, казалось, не замечал, какое впечатление он на нее производит, а возможно, просто привык к такой реакции со стороны женского пола.
- Ну, пошли! – Дэн кивнул на дверь.
- Куда? – не поняла Настя.
- Домой, куда! Не здесь же оставаться. Нам вроде бы по пути.
«Кажется, он собрался меня провожать! Мамочки! Этого просто не может быть!».
Оказалось, может. Они вышли и закрыли кабинет. Спокойно взяв ее сумку, словно делал это каждый день, Дэн шел рядом и молчал.
У школьных ворот стоял Женя, дожидаясь друга. Увидев Настю и Дэна вместе, он вдруг испытал внезапный приступ тактичности, и решил, что до дома он доберется и один, и, пряча улыбку, тут же скрылся за кустами.

А Дэн даже не вспомнил о нем. Идти рядом Настей и молчать было легко и приятно. Так они неторопливо дошли до ее дома.
«Наверное, надо его пригласить… - подумала Настя, и тут же решила, - ни за что! Там не прибрано, и белье на батарее сохнет, и вообще… я за себя не отвечаю!» Последний аргумент был самым веским.
Вдруг Дэн спросил:
- Настя, а ты занимаешься в «Юпитере»?
- Да, три раза в неделю. – «Черт, сегодня же тренировка!». За всеми этими событиями она совсем забыла про гимнастику.
- А во сколько заканчиваешь?
- Обычно около восьми, а что?
- Да так… - он пожал плечами, - просто интересуюсь.
Он довольно сухо попрощался, отдал ей сумку и ушел.
Удивленная Настя пожала плечами, но решила хотя бы на время выкинуть его из головы и заняться делами.