Собсно игра была настолько напряженной, что я моя рука пару раз пыталась найти невидимый подгузник. После очередной неудачной атаки французов я вышла на балкон покурить. Рядом с налоговой инспекцией, которая каждое лето превращается в площадь свободы, кишащую труженицами сексуального фронта, тусовались две его представительницы, за которыми зорко следил глаз надзирателя, сидящего в тонированной "шохе"... Дом был окутан ароматом смеси валидола и пивных испарений. Стояла гробовая тишина, изредка прерываемая непереводимыми фразеологическими оборотами. Матерацци напряженно пытался вспомнить происхождение Зидана и его родственные связи, чтобы через 10 минут быть забоданным на глазах у всего мира... Птицы молчали, ветра не наблюдалось. Короче все предвещало приближение чего-то из ряда вон выходящего.
Со стороны Каланчевки послышался нарастающий рев, и из-за поворота вырулил Харлей, ведомый бородачом в кожанке и бандане, за спиной которого пристроился нехилый товарисч с обнаженным торсом. Процессия торжественно проследовала к стоянке шлюх, сделала вокруг них 3 или 4 круга, заглушила мотор, и на всю улицу в полной тишине раздался шикарный бас харлеевского пассажира "Девки, поехали с нами ебаться!"
Рулевой в "шохе" проглотил сигарету, шлюхи почему-то обнялись и заголосили как базарные бабы, байкеры ржали как жеребцы. И в этом момент (как мне показалось) все без исключения жильцы дома, окна которых выходят на ту сторону улицы, высунулись из окон и дружно издали возглас одобрения, плавно переходящий в сметающую все на своем пути звуковую волну. В одночасье в "шохе" опустили стекла, шлюхи познали трагедию фригидности, а Матерацци получил от Зидана пиздюлей... В сторону Каланчевки удалялся Харлей с ржащими седоками... День удался...