Из всех терзаний, всех страданий, решаю выбрать я одно. И не жалею. Ибо худо без него быть, жить, плыть, дышать, глотать, рисовать и кричать. И это - мой волшебный конус. Когда я заглядываю внуть него, я там вижу маленьких млекопитающих, флору и свежесть. Это волшебный конус. Стоит только воскликнуть в него, как в рупор, что у тебя появилось что-то хорошее, как он сразу начинает уничтожать все хорошее своим скрежетом своих же зубов.

Однажды ко мне пришел один человек и сказал: "Ты не принимаешь транквилизаторы?". Я ответила, что принимаю. И ушла, громко хлопнув перед его шеей двумя крышками от кастрюлек борщевых. А затем уж, и входной дверью.

Он испугался, начал кричать, вопить, что его оглушили противотанковым ежом. Никто ему просто не поверил.

У меня, как поланается, есть пачечка плавленных сырков в кармане и в ящике письменного стола. А также полосатики. Но я их не ем, я жду, когда в них всесятся души Пушкина и Прогматова. Они же были лучшими друзьями во времена ВОВ. Один спас другого от большого и жирного немца, снимавшегося в них и являвшегося продюсером порно-фильмов.

Догматов, Берия, Жулебин и Тыквин. Рыбак, виолончелист, пивовар, строитель.

Ушло.