я читала Кьеркегора и Борхеса, пила Ламбруско, слушала пост-панк, писала бумажные письма, делала футболки с принтами, назначала встречи в Киеве-Москве-Питере-Бостоне-Нью-Йорке-Монреале. Я оформляла загран-паспорт, попадала в переделки в незнакомом городе и летала на самолетах. И теперь, когда мы, по обыкновению, не сбылись, мне обидно лишь за то, что любой, про кого скажешь "нет никого своее" в конечном итоге станет безразличен. Я не знаю, как выживается без привычного идеализма.