на даче по утрам страшной силы ливни, мы спим под самой крышей и не можем окрыть глаза до часу дня. У нас "радио-дача" - малышка вбегает с криками "жираф-жираф-жираф" и дедушка читает ей утренние сказки, которые я слушаю сквозь дрёму, на улице оглушительно лает собака, на которую гавкают дети, на соседнем участке ежедневно и, кажется, круглосуточно, играет плейлист Честерфилда.

мы приезжаем без денег, но с сыром и красной помадой. Т. говорит, что я так делаю, как шучу - редко, но метко.

мой вакуум прорван - я почти в лесу, но и тут есть песни про Киев.

На любимой веранде все по фен-шую: неземной вкусноты апельсиново-мятные кальяны курим все вместе, сигареты - на мостике у озера. От окружения двух братьев-блондинов немного уносит голову, ведь история с одним идет уже пятый год, а тут появляется старший, нахальный, взрослый и умный, с ужасно-смешным флиртом и историями про девушек в плюшевых костюмах, уверяющих, что тусят в "Барселоне... Москве..". Скоро в моей записной книжке будут номера всей их семьи, видимо.

В Москве у меня разрывается скайп: Марк ставит отличный репчик и говорит, что с красной помадой у меня очень доброе лицо, D. звонит из вашингтонского старбакса, жалуется на то, что обгорел, говорит "так приятно слышать вас - что-то родное".

15 июля у меня собеседование в посольстве. Скрещиваю пальчики, чтобы мне дали визу.

а сейчас наконец жду мамочку с работы, чтобы трепаться и пить чай