Иолка

Из чего состоит общество?
из твоей подписи, из печати,
из массы мелочей, и я помню, кстати,
и некстати, но помню я всё равно,
что общество состоит из белья и платья,
так и обуви, разумеется. Кто-то платит,
а кто-то заказывает музыку, маразматик.

Уезжает в Канаду, ругаясь матом,
или снова спорит с товарищем по палатам,

Всё равно -

Все драконы из разноцветной ваты,
все балконы из жести мятой.

...я прошу тебя!
Будь моей - мне приятно
быть с тобой - я вернусь обратно,
если будет нужно,
или исчезну вовсе,
если это надо;
всё это очень просто,

но сложнее, чем я,
грубее, чем сорванный голос,

Это ты, моя радость! Как же я беспокоюсь,
всякий раз, как не вижу тебя подолгу!

Это ты, мое солнце! вот-вот я нашел иголку
на пустой подушке, из золота, через щелку
упадающую...

- Но что уж там теперь толку...-
- покачаю я головой на каминной полке,
как китайский болванчик...

Закружусь и усну сегодня, дай Бог, пораньше.

...или что ли найду, напротив, себе трещотку,
как болванский китайчик, когда откуда-то сбоку,

грянет гром, замолчит тишина,
стрелки покругу станцуют свою чечётку,

...все в порядке, мой милый,
в каком неизвестно только,

в совершенном параде
и принцессы, и волки,

феи в цветочных нарядах,
и колдун в сюртуке коротком,

да еще, вот и ты!
с дурацкой своей походкой...

и опять - вот и я!
стою у дверей, как только
стихнет гроза.

...

Вот опять я ребёнок, и меня отвели на иолку,
где мне скучно, а взрослые глушат водку.



то, что

Сыр, что мы покупали с тобой, еще цел -
он лежит в холодильнике и пускает слезы -
и мне странно, как он (на таком морозе!)
умудряется то, что я не
хотел сказать, но сказал. Во сне.

...и стена в этом доме по тебе скучает.
Но гораздо меньше, чем, скажем, диван.

Звёзды, солнце мое, в этом доме,
как водится - еще зажигают,
Зажигаем как надо. Еще зажигаем. Вполне.

Все гирлянды ёлочные сияют.
Все пылают,
но! солнце мое! по вам -
все светила небесные - верьте мне! -
удивляясь Богу и чудесам -
все они в естественной тайне
(даже сраный искусственный спутник отправленый к ебеням)
все вращаются и свет испускают,
и еще, что касается, обо мне -

(откуда я знаю откуда я это знаю?!)

В общем это,
вобщем-то все
все они в сияньи и без -
все они очень тоскуют.
и воют.
и лают.


ПОЛНО

Живою частью февраля
по переулку прохожу я,
где в каждом доме, в каждом улье
жива пчела, жива змея!

Шипит одна, жужжит другая,
вторая эту сторожит,
но в глубине всего - родная! -

Луна!

как нитка золотая,
которой этот мир подшит,

по водам мир перебегая,
она бежит, течет, сияет,
она хромает и спешит,

и, руку хрупкую ломая,
во всяком стеклышке играет,

все клавиши перебирает,

из каждой лужи дребезжит.