В 1947 году в пещерах Кумрана, у северо-западного берега Мертвого моря были найдены древние, времен раннего христианства, рукописи. В этом году в первый и, видимо, последний раз часть их можно было увидеть за пределами Израиля — в Берлине, на выставке «100 лет искусства Израиля». Но рукописи, давно изучаемые христианскими и еврейскими учеными, — всемирное интеллектуальное достояние, и новости об этом «послании через тысячелетия» сегодня могут прийти и из США, и из Европы.

Моя знакомая Ира Рабин — израильтянка, физик по образованию, много лет работала в берлинском отделении института Макса Планка. Я знал, что, владеющая, к примеру, пятью языками Ира всегда может удивить. И вот я узнал от нее, что сейчас она работает в Иерусалиме и занимается кумранскими свитками: «Я работаю в организации, я бы назвала ее — "контора древностей". Государственное учреждение, которое заведует всеми древностями государства Израиль. Меня наняли реставрировать эти рукописи, или хотя бы определить, что нужно сделать, чтобы они дальше не распадались, определить их состояние.

И вот тут начались чудеса, самые настоящие чудеса, которых не бывает. 1950-е годы. Жил сумасшедший ученый в Англии, который должен был исследовать эти рукописи, и для исследования этого пергамента ему позволили отрезать довольно большие куски от этих рукописей. Он их исследовал и пришел к выводу, что это очень необычный пергамент и что его делали, скорее, по рецепту кожи. Естественно, если он прав, то это меняет всю реставрацию этого пергамента, это имеет колоссальное значение для реставрации.

Я довольно долго пыталась найти немножко больше, чем то, что он написал в этих книгах. Представьте себе, два месяца тому назад я нахожу архив этого человека в Манчестерском университете в библиотеке Джона Райнольдса, этот архив сохранили. Они не знали, зачем его хранят, но они сохранили его полностью. В архиве находятся куски свитков, которые он обрезал, находятся его экспериментальные всякие пергаменты, которые он специально готовил, находятся рабочие тетради, находятся его записи, находится все абсолютно, что связано с этой работой, которую сегодня я повторить никак не могу (он ее делал, во-первых, 20 лет, а во-вторых, ну, кто мне даст сегодня разрушать этот ценный пергамент, методы анализа — деструктивные, химические тяжелые).

Этот архив попал туда следующим образом. 10 лет тому назад один из крупнейших текстологов, издатель самого главного издания по переводу всех рукописей читал лекцию о рукописях в Англии в Манчестере для выпускников Манчестерского университета. И в этой лекции он, естественно, упомянул имя Рональда Рида, этого ученого. После лекции к нему подошла дама и сказала, что она вдова Рональда Рида и что у нее на чердаке хранится куча каких-то коробок. Если им эти коробки интересны, они могут забрать, то есть университет. Университет поехал к этой даме, забрал эти коробки, привез их в музей.

Тут оказалось, что музей в них не очень заинтересован, потому что это не музейный объект. Библиотека в них еще меньше заинтересована, потому что на этих свитках ничего не написано, это же обрезки. И тогда два человека — Джордж Брук, текстолог, и Джон Праг решили, что они тем не менее будут это хранить, потому что когда-то это кому-то понадобится. Какое-то время тому назад я прочитала доклад. После этого доклада у меня начались разговоры об общем проекте с одним милейшим греком, который работает в Манчестере. Потом он приехал в Манчестер, рассказал своему другу Джону Прагу о знакомстве со мной, о том, что я собираюсь сделать. Кто-то ему сказал: у нас тут есть какая-то коллекция, может, это вас заинтересует? И тогда, когда выяснилось, что эта коллекция там, я, естественно, поехала в Англию. Меня замечательно там приняли, сказали: мы 10 лет ждали вас, вот, пожалуйста, вы приехали, можете ими заниматься. Я открыла эти коробки. Мои дрожащие руки даже снимало Би-би-си. И там не просто все эти обрезки, но на каждом написано, какой это свиток. То есть ценность этого необыкновенная».

Но есть у Иры Рабин, кроме обязательной программы, еще, так сказать, и произвольная: «И до сих пор они по тексту соединялись в какие-то свитки. Но ведь точно таким же образом могло получиться, что они брали и фрагмент, который был написан 200 лет до нашей эры, соединили его с фрагментом, который написан 100 лет спустя. Технические методы сегодня позволяют определить принадлежность этих фрагментов к одному свитку. При помощи анализа чернил и анализа пергамента я пытаюсь эти фрагменты определить. То есть, во-первых, соединить их правильно, в данном случае как физик, попытаться помочь текстологам правильно определить принадлежность этих фрагментов. Тот же анализ чернил и анализ пергамента позволит мне сказать, где были произведены эти свитки — на Мертвом море, или это было сделано в другом месте, например, в Иерусалиме».

Из этой истории можно сделать и такой вывод, что все, что происходит с кумранскими свитками, происходит в виде набора счастливых случайностей, почти чудес и, может быть, происходит по неведомому нам плану.