Просторный, светлый зал тихонько гудел как улей на закате. Мужчины, как ситные шмели, устраивались поудобнее в своих креслах, натягивая на себя маски презрения, серьезности, как бы невзначай нарочито заметно вытаскивали свои дорогие мобильные телефоны. Женщины, как суетливые пчелки, порхали вокруг своих мужей, убеждая их в необходимости что-то купить, где-то побывать, не забывая при этом поглядывать по сторонам - какую реакцию они производят, какие кофточки у других женщин, выискивая в их поведении урок, насколько серьезно или несерьезно нужно себя вести здесь. Пожилые дамы говорят о культуре, о творчестве, о музыке, не забывая, конечно, о цели посещения этого мероприятия. Да никто и не забывал. В толпе слышалось со всех сторон: "Книги...Концерт...Задорнов...". Люди находились в напряжении, в смятении, но сердца у всех бились через такт. Все ждали, ждали чего-то...сами не осознавая чего - смешного, серьезного, грубого, глупого? Каждый ждал своего, но все ж-д-а-л-и!
Где-то с 9 ряда на сцену смотрела девушка. Распахнув глаза она жадно смотрела на сцену. Казалось, если бы можно было, она бы вырезала этот момент из жизни и поставили бы в рамку, отпечатала бы в своей памяти навсегда. Она хотела остановить этот миг, оставить его на долгие годы. Глаза ее горели как у ребенка, которого первый раз привели в цирк. И даже не само представление радовало его больше, хотя оно несомненно важно, интересно, захватывающе, но сам факт, сама атмосфера вокруг восхищала и удивляла его.
И вот в зале погасили верхние лампы, заиграла веселая музыка, на заднике сцены поплясали узоры прожекторов. Еще суетливо бегали женщины, еще шушукались парочки. Пожилые дамы уставились в свои бинокли, повесив тяжелую паузу, которую они, казалось, не замечали. Зал вдруг слился воедино в едином ритме собственных сердец, в едином порыве. С всех сторон раздавались одинокие аплодисменты, которые быстро затихали, не находя поддержки. Казалось, что все боятся нарушить сложившееся напряжение, остановить тот сладкий миг, секунду до.
Но вот наконец зал слился в одном порыве и аплодисменты разорвали напряжение. На сцену бодро вышагал Он, тот из-за кого все это напряжение, суета, толкотня. А он, казалось, и не заметил, казалось, что он даже не видит, что он не на сцене, а за каким-то стеклом, пленкой, не видимой человеческому глазу. Первое впечатление всегда ошибочно. Задорнов это не журналист, не сатирик, не актер. Для всего этого нужно хоть какая-то, но игра на сцене. Михаил Николаевич на сцене просто жил, просто переживал вместе с тысячным залом эти несколько часов. Задорнов просто человек, которому смешны свои же шутки, которому не надоело их рассказывать и видеть реакцию разных залов, людей, слоев, принципов, амбиций, мировоззрений. Список можно продолжать до бесконечности. В аудитории не было ни одного похожего человека, все разные, все самобытные. А он всего лишь человек, который даже не смешит, а лишь дает толчок, вектор, направление. А дальше человек сам идет по этому пути, уплывая в глубины своего разума то в тихом, то громовом голосе этого великого Человека.