Год со дня ухода из жизни моего второго сына. Удивительный год, удивительный день.

Я не переставала переживать горе, я не сдерживаю слез при воспоминаниях. И одновременно живу постоянным ощущением присутствия, не «в точности того же, как живого», а нового, изменяющегося существа, которое стало старше меня - благодаря расширенным возможностям, людям плохо понятным.

Стихи, посвященные Мише и связанные с ним, здесь
http://vereya.slavya.ru/post59117649/

А это о жизни… иногда красивой, иногда страшной и трудной.


Карьер

В зеленый мрамор обратилась споро
поверхность вод.
Но страшновато в эдакую пору
ступить на лед.

Как зубы в кровоточащие десны,
смиряя стон,
корнями голыми вцепились сосны
в песчаный склон.

Из хмурой мари лучик длинноногий
скользнул в окне
и пробежал навстречу по дороге
тебе и мне.

Начни молиться, в неизвестность веря,
иль петь без слов,
что в древний океан пробиты двери
среди лесов.

Не жди чудес, не открывай Америк,
сквозит твой дом.
Смеется каменно неровный берег
над вязким сном.

Лишь не страшась на тайный счет зачисли,
что вместо слов
упрямые дубы роняют листья
поверх снегов.


Ореховые небеса

В полуденном лесу
на ветреном мысу
у Серпня на веснушчатом носу
всей шкурой чувствую – пока еще не осень.
От каменных ключей
пробившийся ручей
овражком пробирается, ничей –
так жизнь уйдет в бега – не расшибется оземь.

Пронырливый, как бес,
он вьется через лес
в густой тени ореховых небес,
зеленой шапкой надвигая их на брови…
Живой струей полны,
мужчины в дни войны,
а женщины – в дни мира и весны
для жизни будущей теряют капли крови.

Не иссякает ток,
в нем камушки, песок,
и спелых ягод забродивший сок,
и лягушат снуют пупырчатые спины.
Когда Сварог скует
холодный, белый лёд,
живое пламя полоненных вод
целебной горечью вернет вон та рябина.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
[699x461]