Не
осталось
ни
сил,
ни
ощущения
боли.
Тоской
изъедена
душа,
как
личинками
моли.
Всё
катится
в
пропасть,
причем
уже
не
в
первый
раз,
И
равен
нулю
смысл
дружеских
фраз.
Всё
кому-то
подарено,
потеряно,
продано,
И
сердце,
кровью
облитое,
за
ужином
подано.
Осталась
только
грязь
на
дне
карманов
одежды
И
какое-то
чувство,
что-то
вроде
надежды.
<...>
Надежда
была
и
осталась
напрасной,
Она капает на пол липкой жидкостью красной.

Ты изначально один.
Но
даже
если
есть
друг,
Он
не
увидит
всех
бед
на
ладонях
твоих
рук.
Он
за
тебя
не
станет
смелым,
если
ты
оторопел,
И
за
тебя
сказать
не
сможет
то,
что
ты
сказать
хотел.
Он
может
только
помочь,
если
что-то
не
так,
Когда
глаза
твои
застелит
безысходностью
мрак,
Когда
слезы
ровно
делят
на
три
части
лицо,
И
не
осталось
надежды
на
себя
самого.