Вы знаете, как пахнет…боль? Или страх? Узнаете их в глазах или по жесту? А я знаю.
Люди…. Они такие смешные, когда смотришь на них снизу вверх!
Мне повезло. У меня есть хозяйка. И паспорт. Да, настоящий паспорт. Так приятно знать, что ты кому-то нужен!
Конечно, вокруг шум и запах метро, яркие огни вывесок. Но это лучше, чем жить на улице. Хотя улицы мне не миновать. Везуха, если пускают спать в переходе. Если нет, - по старинке, на асфальте. Летом - хорошо на тёплой, разогретой за целый день солнцем травке. Вкусно пахнет тёплая травка. Вот так.
Я даже слышал, у некоторых других собак есть хозяева. Это такие люди, которые кормят и гуляют с тобой. Ошейник - заветная мечта каждой собаки. Видимое доказательство того, что не просто пёс. А пёс с документом.
Кому-то везёт.
Но мне кажется, я красивый. У меня пушистая кудрявая шерсть. И я очень люблю, когда меня гладят.
А люди странные. Они могут и притворяться. Они носят странные шкуры, улыбаются, говорят на непонятном мне языке, кормят. Много всяких вкусностей приносят.
А дети?! Маленькие неуклюжие карапузы. От них пахнет добротой, чем-то светлым и приятным, и я всегда готов лизнуть их. Они… не смотрят на меня свысока.
М-м-м…. да, они пахнут счастьем. Я не знаю, что это такое, но мне кажется, так должно пахнуть это чувство. И тепло. Какое-то непонятное тепло, которое словно облако ложится на тебя, и от этого мне хочется тихонько скулить.
Поезда мелькают. Я привык к этому вечному мельтешению. В стеклах отражается свет, огни смешиваются с запахами, эмоциями. Вагон прячется в туннеле, и проходит. Бесконечная чёрная прожорливая дыра засасывает поезда, но потом они появляются вновь. Через мгновенье всё повторяется. И снова, и снова.
Здесь я живу. Металлический искусственный свет ламп, пол, потолок, всё одно и то же.
Мимо мелькают прохожие. Я лежу на привычном месте, где ни кому не помешаю, смотрю на них. Толпа рекой, день за днём. Всё смешалось в памяти. Кто-то посмотрит на меня и улыбнется. Кто-то со страхом торопится пройти мимо и растворяется в толпе. Я не могу рассказать им, что собаки - это друзья. Что их не стоит бояться.
О, это, кажется, господин С.?! Да, да, это он! Пора мне прятаться.
Неприятный тип. Красная страшная морда и такие огромные страшные лапы…. Лучше не попадаться ему на пути.
От него пахнет страхом. И болью. Но это не его страх и боль. Он словно отнял их у кого-то, спрятал под своей лоснящейся шкурой.
- Пёсик? Пёсик, иди сюда! Иди, хороший!
Я?
Иду, иду! С радостью. Кто-то зовёт меня. Пора ужинать. Вот и мои друзья.
Страшно только подумать, что бы было, если бы все двуногие были такие, как господин С.!

Зачем?!

Серый московский вечер. Огни бесконечным потоком спешат куда-то за горизонт, тают, появляются вновь. Город сияет, манит, завлекает, торопит, соблазняет.
И слепой дождь льёт весь, и нельзя определить, где кончается ночь и начинается утро. Только резкие жестокие стрелки на циферблате говорят правду.
Небо - грязная, жёлто-серая тряпка, с мутными свинцовыми разводами, безжизненно повисла над огромным мегаполисом. Улицы заволокло густым туманом. Асфальт, гладкий, чёрный, как тонкая грифельная доска.
Пустые, зловещие сумерки. Конец марта.

Посмотрите на меня, я умираю! Это я! Тот, кого вы раньше кормили и гладили. Спасите. Я так больше не могу.
Знал я, чувствовал, что этот господин С. когда-нибудь побьёт меня. Так и случилось. И вот я лежу в луже крови на ледяном асфальте.
А чем я помешал? Чем, можете мне сказать? …
Я бы никогда не подошёл к нему ближе. Ни за какую вкусную вкусность.
Ах, за что?!
Неужели я кому-то помешал тем, что лежу вот тут вот, около будочки? Там было приятно и спокойно. И пахло хорошо.
Я не трогал ни кого. Не обижал?! Неужели я объел кого-то, поковырявшись пару раз в помоечке?
Знакомые псы говорили, что такое жестокость людская. Но я в это не верил. Теперь вот узнал на собственной шкуре, что если двуногие протягивают руку, они не только хотят погладить и приласкать.
Глаз болит нестерпимо. Он уже не открывается. И внутри будто всё кипятком обожгло. Я пытаюсь скулить, но пока почему-то никто не откликнулся….
Помучил меня сегодня этот господин С. достаточно. Поиздевался. Тело моё сейчас как одна сплошная открытая рана. Болит, ноет, саднит, крутит и жжёт.
Подползти бы подальше, где свет и людей побольше…. Да силы, кажется, меня уж совсем покидают.
Неужели мне никто не поможет?
А скулить как-то уж и сил нет.
Лежу в ледяном страшном, тёмном переходе. Неясные тени, звуки, воспоминания, - всё смешалось, смутилось внутри.
Страшно очень. Всё вокруг какое-то жуткое, зловещее.
Сколько я уже тут? День? Два? Не помню. Не вижу. Не знаю.
Вот, скажите мне, чем я помешал этому господину С.?! Я у него когда-нибудь что-нибудь просил? Хотя бы кусочек? И просить было бы бесполезно. Он жадный. Да вы бы только посмотрели на его морду…. Блестит. Довольный такой, злой, страшный….
У-у-ууууу….
Ночь. Ночь вокруг. Страшная, липкая, горькая ночь. Кажется, она выела мой уцелевший глаз, залезла в изуродованную душу и высосала из меня жизнь по капле.
Душит боль. Душит холод.
Крохотные собачьи слёзки скатились по испачканной дорожной грязью мордочке и тут же высохли. Кровь запеклась, разрисовала истерзанное тело жестокими надписями на понятном только одному Богу языке. В шерсть, некогда блестящую и кудрявую, безжалостно въелась пыль и удары тяжёлых мужских сапог.
ЗАЧЕМ?
Голоса. Голоса, словно вырванные из чуткого собачьего сна.
Какие-то лица склоняются над телом собаки, которое вот-вот покинет душа. Зрачок в полуоткрытом глазу медленно потухает, превращаясь в узенькую крохотную щелку.
Простить вас? За что?
Кажется, это конец.
Уже поздно.
Чьи-то тёплые нежные руки осторожно поднимают моё истерзанное тело, уносят куда-то. Я уже не вижу. Странно и темно.
Но…нет. Здесь светло, тепло. Я слышу прекрасный запах надежды и добра. Он мог бы воскресить меня. Здесь много таких, как я. Здесь мои друзья. Я слышу их голоса. Они склоняются надо мной. Я чувствую их любовь, но не могу поблагодарить.
Больно, как больно! Знаю, что мне хотят помочь, но я не могу обещать, что поправлюсь. Хотя ещё хочу бегать по тёпленькой травке, лизать пальцы всем, кто хочет меня приласкать, радоваться жизни, в конце концов.
Не надо. Не трогайте меня. Оставьте. Поиздевались надо мной. Хватит боли.
Я устал. Кажется, я никогда так не уставал. От страха. Он проел меня до костей. Вытряс из меня душу.
Страшно. Страшно невыносимо.
Темнота, темнота вокруг.
Не надо больше.
Отпустите меня. Отпустите….