Наша жизнь не предполагает милосердия... Точнее, если оно (милосердие) нечаянно возникает, то, как правило, сильно натужно... По должности... Мы к близким родственникам-то не очень милосердны, чего уж говорить про людей, которые мелькают перед глазами. Мелькнули, и нет их - словно и не бывало.
Но одна категория людей мне небезразлична. Хотите, обвиняйте меня в чем угодно... В неискренности и фальши, мне наплевать. Иду сегодня со своего офиса, обгоняю в своих мыслях и движениях что-то очень маленькое и неприметное... Обернулся - крохотная старушечка, усохшая до метра (вместе с костыльком). Не дай вам бог, смотреть им в глаза... Если вы встретитесь с ними взглядом... Не будет вам покоя. Они ничего не просят, они просто пытаются двигаться... И ничего от вас не просят. Но у меня всегда сердце кровью обливается, когда я встречаюсь с такими бабушками. Бедно одетая, с костыльком, в платочке... Еле передвигает ноги. Достаточно опыта жизненного, чтобы нарисовать картину жизни этого старого человечка. Родственников, как правило, нет. А если есть, то моральные уроды... И ей не на кого надеяться... Она и не надеется. Просто пытается жить. Выжить. Я тоже урод, я никогда не спрошу: "Бабуля, вам чем помочь?", я просто сую ей денежную купюру, и быстро ухожу... А больно - жутко...

Я очень люблю своих бабушек. Точнее - одну люблю, а вторую - любил... Люблю! Евдокия Ивановна (мама отца) -она умерла 20 лет назад. Грандиозная была бабуля. Родилась в семье очень зажиточного сибирского кулака. Я помню ее рассказы. "У нас был большой двухэтажный дом", - рассказывала она мне, когда мы с ней ходили по грибы (мне было лет семь). "У папы была конюшня и маслобойня... Я носила золотые сережки... А потом случилась революция. Все забрали, дядьев арестовали... Папа все отдал в колхоз...". И осталась она со своим отцом в сарае в 10 квадратных метров. Рано вышла замуж, родила троих сыновей. Дед погиб на войне... Но какая была сильная и мудрая женщина! Советская власть не была благосклонна к детям кулаков... Она не получила образования, осталась безграмотной крестьянкой. Но столько в ней было жизненной силы, что, оставшись без мужа, она всем своим троим сыновьям дала высшее образование. Я только сейчас понимаю, какая это была СИЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА! А я то ее помню - такой же маленькой бабушкой... С которой мы ходили по грибы и ягоды...
Слава Богу, вторая моя бабушка жива, и дай, господи, ей долгих лет! Ей все прощается. Ведь бабушки - они как дети, им все позволено. ) И когда я вижу бабушек, не окруженных любовью близких и родных - сердце кровью обливается всегда... Мне их жалко так, как не жалко бомжей... Как не жалко инвалидов, просящих милостыню (вот такой я гад)...

И мне так стыдно, что я могу лишь протянуть им денежную купюру... Любви-то я им не могу дать. А им только этого -то и нужно... Не нужно им денег... Да, наверное, все заслуживают того, что имеют... И все же, старость - она искупает все...