Раскопки в собственной душе - совершенно неплодотворны, хотя и самозабвенны. На поверхности горная порода, а дальше никогда не отстывающая магма. Со смертью эту маленькую планету, летающую по орбите мирового зла и любви к ближнему, разорвёт в пух, перья и бесчисленных родственников, а чуть опосля, когда эфир утихнет, в чужих головах заслышится загробный, нудный, с проплешинами голос.

Он будет вещать о солёных огурцах, припадках шизофрении, розовых пухленьких ангелочках в рюшечках. Он не будет утирать слёзы, подтирать задницы, ставить чай на кухне. Его королевство - полуночный бред на губах больного и глаза бешенной собаки.

А он - это я.

Хотя, я уверен, что после смерти ничего нет. Совсем ничего