Марина появилась рядом, когда я, с трудом восстановив рассыпавшуюся после смерти Рыжей псевдокобылу, вел телегу в деревню. Харон держался молодцом, почти не стонал, только суккубе сказал "а вот и снова ты" - то ли приняв ее за демонолога, то ли все это время принимав демонолога за нашу подругу. Марина, как показалось мне, ничуть не удивилась. Она держалась в стороне от нас, а еще я заметил, что ее окружает почти невидимый мерцающий кокон. Когда я спросил, что это, она ответила, что защита.
- Ты знаешь, что Харон болен? - удивился я.
- Не только Харон, - покачала она головой, - посмотри на свое лицо и вспомни, что за тряпку ты использовал для повязки, когда тебя ранили.
Не то чтобы я боялся смерти. В подземельях я успел умереть бессчетное число раз, так что слова Марины меня мало взволновали. Разве что... было немного жаль неслучившейся карьеры, и - как это ни смешно - неоконченного высшего образования.
- Сколько мне осталось? - спросил я ровно.
- Если я верно оцениваю твою ослабленную мертвой трансформацией иммунную систему, - прикинула суккуба, - то ты должен отойти в мир иной сегодня ночью, либо завтра утром. По крайней мере, стать недееспособным. Так что считай, что в запасе у тебя один день.
Меня неприятно удивило ее спокойствие. Потом я вспомнил, что она находится под порабощением уже мертвой Рыжей и вряд ли стоит ожидать от нее старого доброго общения. Стоило скорее воспринимать ее как некую реинкарнацию демонолога с... эээ... чуть более узким спектром возможностей. Это было тяжеловато, но разве есть что-то невозможное для того, у кого в запасе целый день?
- Рыжая сказала, что ты знаешь, что нам следует делать, - заявил я.
- Знаю, - кивнула Марина, - и именно поэтому вокруг меня такая крепкая защита.
Я вопросительно поднял бровь.
- Мне нужно сохранить свое тело незараженным, потому что единственно возможный для вас способ остаться в живых - это подселение.
- К тебе?! - я не поверил своим ушам. Перспектива оказаться мало того что в женском теле, так еще и втроем с Мариной и Хароном была для меня шоком. Однако... я представил себе возможности такой "спайки", учтя сложение знаний и сил (см. лекции по теории сообщающихся сознаний на третьем курсе). - Это же будет...
- Это будет совмещенный разум нас троих, наделенный утроенной силой, - кивнула Марина. Я сглотнул, представив себе, как это будет выглядеть на экзамене. Кстати...
- Но тогда мы не сможем выбраться, - сказал я ей, - формально я буду мертв, и тратить силы на темпоральные переброски трупа... это что же, нам троим придется три сотни лет прожить рыжей девицей с тремя неоконченными высшими магическими образованиями?
- Зато триста лет практики, - мечтательно подал голос пришедший в себя Харон, - будем как Рыжая...
Повисла пауза, в течение которой я чувствовал, как медленно холодею. У меня в голове встало на свои места все; а встав - словно обдало ледяной водой.
- Нет, ребята, - покачал головой я, тихо опускаясь на борт телеги, - мы будем не как Рыжая... мы БУДЕМ Рыжей. Я, кажется, все понял.
- Я тоже, - кивнул Харон.
- И я. - впервые за день я увидел прежнюю Марину.
- Интересно, сколько раз она уже?.. - я не закончил. Нас передернуло.
Я представил себе этот бесконечный круговорот сюжета, бегущий по вероятностным деревьям, в каждом из которых Рыжая умирала, пытаясь не допустить собственного появления, вспомнил, как механически она дралась - да она же знала о каждом шаге этих смертных, знала, потому что успела сразиться с ними уже не один раз, и не один раз принять один и тот же смертельный удар... Мне стало дурно - совсем как в тот раз, по дороге, на которой она впервые рассказала мне про тот странный метафизический лес. Теперь он казался мне куда более реальным, чем прежде. И, разумеется, в ее словах был умысел...
Каждый раз... на долю шага, на одно событие... смещение не может быть большим, в АС умеют экономить энергию. Значит, у меня есть шанс, что последние ее слова были не совсем верны.
- Марина, подъем! - воскликнул я, спрыгивая с борта телеги. Мы как раз въезжали на площадь с колодцем. Девушка непонимающе уставилась на меня, - Мы идем искать выживших!
Двигались мы следующим порядком: Марина осматривала местность вокруг каждого дома, а мы с Глазом проникали внутрь и обшаривали все места, где только могли спрятаться люди. Где не могли - туда тоже заглядывали, просто на всякий случай. Тщетно - этот осмотр не принес нам ни одного живого, зато мы потеряли около двух часов драгоценного времени до сумерек. Харон, все еще в сознании, сочувственно на нас посмотрел и крепко задумался.
- Фомор, может, у меня совсем мозги от болячки поплыли, но вы осмотрели все на земле... но не под землей. И тут еще пещеры рядом.
- До них идти далеко, - попытался возразить я, но потом подумал, что, будь здесь пещеры, они и впрямь могли бы служить убежищем для тех, кто успеет до них добраться. От площади открывался неплохой вид на перевал; я прикинул расстояние и время, после чего многозначительно кивнул, лег на землю и закрыл глаза.
- Эй, Лёха, ты чего? - обеспокоился Харон, но я молча погрозил ему пальцем, и он затих. А я тем временем потерял себя. А как иначе вы прикажете называть ощущение, когда ваше сознание распадается на множество мельчайших тварей - я выбрал стрекоз, как самых быстрых насекомых, и собрал из плоти павшей в бою со мной, красивым, пехоты целую тучу этих глазастых существ. Скоро в моем распоряжении была информация о всех лесных тропинках в долине, а также - о входе под землю, который находился в миле от нас, за густыми лесами. И о людях, которые как раз сейчас осторожно выходили наружу, прислушиваясь и приглядываясь.
Я поднялся с земли. На меня встревоженно уставились две пары глаз - одни зеленые, други воспаленные.
- Мы спасены, - коротко резюмировал я и упал обратно. Мне в мои слова не верилось.