Я сидел и смотрел на догорающий костер. Спать совершенно не хотелось – мозг заявил, что он занят обдумыванием архиважной проблемы преодоления стенки, а потому – ни под какое одеяло меня не пустит. Я, впрочем, не возражал. Мне было тепло и хорошо. Я подхватил какую-то тонкую ветку и задумчиво чертил в остывающей золе отдающие похмельным бредом схемы преодоления препятствия. Одним из вариантов было нарисовать дверь и в нее выйти. Достаточно долгое время я размышлял над этой версией, а потом напротив двери как-то само собой образовалось маленькое четырехлапое существо. Я секунд двадцать не мог понять, зачем оно там нужно. А потом я посмотрел на него и понял, что в деле преодоления последнего препятствия полигона Харон нам не помощник.
Воплотить то, о чем заставила меня подумать нарисованная тварюшка, мог я и только я.
Мышь лежала на краю полянки, беспомощно раскинув в стороны тонкие покореженные лапки. Я не стал искать живность крупнее – для моих целей вполне подходил и грызун. Я бережно поднял трупик с земли и, положив в карман, отправился поглубже в лес.
У меня в кармане крыса,
Я нашел ее в лесу…
По своему я испытывал нечто похожее на трепет. Я собирался воплотить в реальности то, что до сих пор видел и делал только во сне; я не был уверен в том, что достигну цели, не был даже уверен в том, что сохранюсь сам после задуманного мероприятия. Но подходящая полянка уже была мною найдена, а руки как-то подозрительно привычно чертили необходимые построения над землей.
В реальности ощущения от ритуала были еще острее чем во сне – до дрожи и тошноты. Яс трудом держал себя в руках сперва – чтобы не прервать ритуала, а в момент завершающих аккордов – чтобы не разбудить весь лес торжествующим воплем бешеного первобытного шамана. Н-да…
Мышь, блеснув обнаженной микроскопической мускулатурой, скользнула мне в карман и затаилась там. Я погасил огни и вернулся к костру. Мне сложно было проанализировать точно, что за свойства я вложил в зверька, я точно знал только одно – это необходимый набор для того, чтобы провести нас через Стену. Опустив руку в карман, и еще раз погладив свое творение по полуголым костям, я прополз в палатку и почти тут же уснул без задних ног и сновидений.
Утром я понял по лицам своих товарищей, что никакой новой надежды от рассвета они не ждут. Даже тушенка в рисе показалась мне какой-то кислой, стоило взглянуть на выражения их физиономий. Я лениво размышлял, стоит ли мне приободрить их, или подождать до начала работ, когда всевидящая Марина заметила мое нетипичное для ситуации расположение духа.
- Эй, у тебя такой вид, будто ты что-то замыслил, - неожиданно заявила она, - что-нибудь надумал вчера?
- Ну… можно и так сказать, - я проверил наличие мыша в кармане и кивнул более уверенно, - сейчас поедим, свернем лагерь и отправимся.
- Свернем лагерь? – хмыкнул Харон, - а ты уверен, что нам не стоит оставить его как есть? Чтобы не пришлось разбивать заново?
- Не уверен, - я пожал плечами, - но мне будет обидно, если мы не сможем уйти только потому, что не уложились по времени, сворачивая палатку.
- Харон, Фомор прав, - Марина окинула взглядом нашу полянку, словно бы прикидывая возможное время сборов, - Не было еще никаких доказательств тому, что мы крупно застряли. А даже если и будут… пока есть хотя бы малейшая вероятность, что мы проходим Стену, необходимо быть готовыми. Лучше посмотри, что у нас с графиком?
- Укладываемся впритык.
- В наш?
- В её. Увы. – Мы поникли.
- Н-да. Завозились мы что-то с этим полигоном. Надо выбираться поскорее. – Харон угрюмо уставился в невесть откуда взявшуюся в его руках распечатку гороскопа, - ничего хорошего нам не светит, если не опередим это добро.
- Можно, конечно, выехать на Кривой Неверия, - предложила Марина.
- Можно, - согласился я, - но лучше не рисковать. Не верить проще в одиночку. От единства, знаешь ли, неверие только разрушается, - речь шла о старом известном всем и каждому методе избежать своей судьбы – отказаться в нее верить и демонстративно свернуть в другую сторону. Лучшего способа стать с реальностью в положение «на ножах» еще никто не выдумал, и закончиться это могло чем угодно. Вплоть до полной победы, - Ладно… собрались, выдвинулись.
Через час мы снова стояли возле Стены, сложив мешки возле того же дуба. Я вышел к окончанию тропинки, сунул руку в карман и обомлел.
Мыши не было…
- Фомор! Берегись! – Раздался из-за спины крик Марины. Я рефлекторно пригнулся и сиганул в сторону, разворачиваясь. Из кустов на меня шла, переваливаясь, длинная чешуйчатая тварь. Драконом я бы его назвать не решился – не хватало эстетики и крыльев. Просто гигантская ящерица с очень… очень странной комбинацией ног, головы и хвоста. Подозрительно похожая на ту статую, что обнаружилась в туалете бестиария.
- Какая сволочь выпустила сюда василиска? – завопил я, прикрывая глаза и для верности зажмуриваясь.
- А вот и босс уровня… - Харон бросил под ноги ящерице очередной свой сверток. Откуда он их берет в таком количестве и когда успевает сворачивать? По ночам, что ли, пока никто не видит?
Василиск, поймав порцию шрапнели в брюхо, обиженно заверещал. Эх, доводилось мне драть мандрагору из земли, так что бывало и пострашнее. А вот Марина не выдержала и потеряла сознание. Кажется. Харон встал над ее телом, готовый защищать его любой ценой, а я пошел к василиску во фланг, на ходу выдергивая из-за спины осиновый посох. Понятия не имею, как он сработает на эту тварь, но раз уж это вполне каноническая нечисть… тьма дери, в бестиарии надо было не пить, а учиться!
На осиновый посох василиск отреагировал положительно. В смысле, класть он на него хотел – мягкое дерево просто не пробило чешую. Не особо горя желанием разбираться, кто кого сожрет в рукопашной, я ничтоже сумняшеся полез от твари на толстое раскидистое дерево, где и засел в ветвях – размышлять над сложившейся ситуацией, а если честно – спасать свою шкуру. Ничто так не важно для некроманта как вовремя предоставленное время на размышления. Только потом, оказавшись в ветвях и обнаружив у себя не то совесть не то чувство товарищества, я понял, что, вопреки моим опасениям, василиск совершенно не интересуется ни Мариной ни Хароном.
Осененный внезапной догадкой, я пошарил по карманам. Кристалла Хароновой выделки в них не было.
Чертова Мышь!
А потом я понял вторую вещь.
Стена отсутствовала.
- Харон! Бери Маринку и уходи! – рявкнул я с дерева вниз.
- Понял тебя… чародей хренов! – Харон подхватил Марину и багаж, и оба скрылись за поворотом. Теперь я мог спокойно поразмыслить над тем, как изничтожить зверюгу, лениво свернувшуюся под корнями моего дерева. Корни его от такого соседства уже начали характерно крошиться, так что вряд ли у меня оставалось много времени на раздумья.
Петуха у меня с собой не было. Делать честному некроманту нечего – только таскать с собой всякую живность. Зеркала тоже. Интересно, учили ли Марину создавать в рамках «атмосферы» всяческие отражающие поверхности? Впрочем, их с Хароном уже не дозовешься, а суккуба, скорее всего, еще и слаба после обморока. В общем, шансов мало. Разве что уйти по ветвям?
Дерево шатнулось, и я вцепился в ствол, готовясь оттолкнуться от него и прыгнуть, если что. Посмотрев вниз, чтобы выяснить причину сотрясения, я был близок к тому, чтобы онеметь. Василиск оставил мое дерево в покое и размеренно отступал к лесу, а на него, ощерив все сорок четыре мелких острых зуба, шла обыкновенная лесная ласка. Вид у зверька был такой, будто перед ним просто центнер запаса пищи на зиму, а не страх и ужас античной Евразии, воплощенный из мифов в реальность кем-то из современных мне психов.
«Интересно, откуда она здесь взялась?» -думал я, осторожно спускаясь с дерева минут через десять. Ответ пришел сам собой, но не в форме слов, а чуждой человеческому сознанию мешаниной простейших эмоций и инстинктов. Проще говоря, мне внезапно захотелось спрятаться в нору и заткнуть вход комком травы и мусора – ровно так, как этого хотелось бы мыши, если бы ласка на нее охотилась. Случайность? Стечение обстоятельств? Результат ритуала?
Я решил, что проанализирую ситуацию позже, и направился вслед Харону и Марине.
Они ждали меня уже на обочине – это значит, что полтора часа я топал в гордом одиночестве, размышляя о только что происшедшем. Логика событий была для меня ясна и очевидна – для исчезновения стены необходимо просто подойти к ней по тропе, а сделать это мешает сторожащий выход василиск. Действия мыши возымели именно тот эффект, который был нужен – перетворенная зверушка сработала именно так, как должна была сработать отмычка… а вот как это было связано с теми действиями, что я произвел в ходе ритуала, я понять не мог. Не устанавливалось смысловой взаимосвязи, не проглядывала никакая прямая логика. В конце концов мне стало даже немного страшно размышлять на эту тему, и я прекратил.
- Как у тебя это получилось? – требовательно спросил Харон.
- Ну, - я решил, что не стану говорить про то, как именно. Скажу только, что произошло, - стена исчезает по тому же принципу, что и появляются неприятности. Ты должен появиться возле нее на тропе. Подойти. Вот я и подошел… не рассчитал только того, что тропу по прежнему может кто-то сторожить…
- А что стало с василиском? – с интересом спросила Марина. Такое ощущение, что ей не терпелось вернуться и надергать из ящерки маткомпонентов.
- Не знаю, - честно ответил я, - Когда я уходил, с ним как раз воевала пробегавшая мимо ласка.
- Дурак ты, Фомор, - вздохнул Харенский, - думать надо, прежде чем делаешь. А если бы ласка мимо не пробегала?
- Дурак, зато везучий, - пожал плечами я. Харон посмотрел на меня очень странным взглядом, но ничего не сказал, - Ладно, пойдем уже. Идти осталось всего ничего.