По просьбам трудящихся)

Расскажу вам про то, что стыдно даже вспомнить. Сразу признаюсь, что в некоторых деталях все-таки навру вам потому, что уж очень позорная история, прости господи. Было мне лет мало - восемнадцать. И я пошла на гулянку, так как в этом возрасте положено ходить. Сейчас-то я уже не та, и мне впору не на гулянки ходить, а под себя - старость, что ж поделаешь. А тогда, я поскакала вприпрыжку как козел, предвкушая как напьюсь, и почувствовав приятную гибкость в членах, буду строить глазки мужикам.

Почти все так и было, но к привычным атрибутам гулянки добавились еще и колеса. Мне говорят – ешь! Я говорю – не буду, сами жрите. Но, уговорили в конце концов. Короче, потом разное было, я не помню потому, что память отшибло напрочь. Домой я пришла тоже не знаю как и спать легла, прошмыгнув мухой мимо мамы, которая вообще не сильно внимательная всегда была. И спать легла. А утром меня всем миром будили-будили, будили-будили, но не смогли. Пока меня пинали в процессе и по щекам лупили, обнаружилось, что я изрядно поранилась в разных, неожиданных местах. Короче, мама в слезы, папа в крик и давай маман полотенцем по спине охаживать «это ты, бестолковая, недоглядела!» Мама оправдываться не стала, не досуг было. Побежала быстренько скорую кликать.

К тому времени, как приехала скорая, я уже очнулась и радостно изучала отсутствующим взглядом потолок и смешные лица обоих прародителей. Тут в комнату пришло двое мужиков: один маленький и блондин, второй красивый. Меня как подменили – я тут же взбодрилась духом и мигом состроила глазами выражения «боже, какой мужчина». Никто моих стараний не заметил, а наоборот, меня сняли с теплой кровати, и понесли в ванную, блевать, т.е. промывать желудки. А у меня только одна мысль в голове крутилась «надо же, такой мужик, а я в трусах и майке... как удачно!» Пока он мне пихал трубку в горло, я, кажется, не переставала строить глазки. Как мы проблевались я не очень хорошо помню, мне даже кажется, что это происходило в полумраке, хотя у нас в ванной всю жизнь лампочка сто ватт.

Потом меня одели во что попало, положили в скорую и повезли подлатать в некоторых местах.
В скорой, по одну руку от меня сидела мама, а по другую – синеглазый доктор с длинными ресницами хлоп-хлоп. Мама смотрела на меня с тоскою и утирала слезу. Я ее взяла за руку, мол, не ссыте, Маша, я Котовский. Тут мне осенило, что все как нельзя лучше складывается, и я второй рукой прихватила еще и доктора. Доктор был сочувствующий, поэтому он накрыл мою руку второй рукой и похлопал по-отечески. Я радовалась своим успехам, а у мамы тем временем глаза на лоб повылазели от такой моей наглости. Ведь моя мама хоть и ходячая нелепость, по большому счету, но все же не дура. Короче, она поняла, что я заигрываю с доктором, но мешать не стала, видя, что у дочи, кажется, наклевывается. Потом она про это вспоминала и качала головой туда-сюда, мол, дочь у меня поблядушка какая, чуть не трупом лежала, а все туда же, мужика снимать.

Долго ли, коротко ли, меня доставили в больницу и сдали в приемный покой. Почему «покой», я не понимаю? Доктор мой уехал, не оставив мне ни грамма надежды. Но зато, на его место пришло целых два. По росту как раз он один, если друг на дружку поставить. Один, кажется, турок, второй вполне себе поляк. И оба, главное, Януши. Спросили как звать и повели зашивать мне лишние отверстия в организме. Один с одной стороны зашивал, второй, соответственно, с другой. А я опять подумала «как все славно» и стала желания загадывать миллион штук, ведь когда еще придется лежать между двумя хирургами по имени Януш. Анестезии мне было не положено, так как, наверное, рылом не вышла. Поэтому, чтоб не скрипеть зубами, я рассказывала пацанам анекдоты, все, что знала, а они ржали, но говорили мне строго «молчи, дура, не так зашьем – руки же трясутся». Потом, когда они меня уже совсем зашили, сказали «хотелось бы увидеться при других обстоятельствах», а я тут же искрометно пошутила «это в морге чтоль?» Меня опять назвали нехорошим словом, что крайне обидно, и отправили восвояси.

Мама долго кланялась обоим Янушам в пояс, потом сунула взятку в карман тому, который кажется турок. Хотя какая нафиг взятка двести злотых… Так, курам на смех. Он даже вернуть хотел, мол, женщина, не надо позориться. А вслух сказал «ну, что вы! мы же с вами коллеги» Но Софья Михална зыркнула на него так, что он выпалил «спасибо, приходите еще» и мы на этом расстались.

КОНЕЦ.

Настроение сейчас - Ностальгия
В колонках играет - В вологде-где-где-где-где-где))