И вот сейчас, глядя на дрыхнущего с открытым ртом и вывалившейся из рук книжкой брательника, мы сидим и наслаждаемся тишиной. Сейчас Бубу отдерёт наконец свою задницу, из которой на время выходных куда-то подевалось шило, от кресла, в которое, как мы уже сказали, Бубу усердно вжималось весь день, тряхнёт лохматостью, щёлкнет хвостом (но только тихо, чтобы не разбудить брательника) и направится на кухню заваривать зелёный, цвета лица экзаменуемого студента, чай. И только сейчас настанет наконец время, когда мы сможем открыть книги и конспекты и приняться за то, что было чем-то недостижимым днём.