Вчера ночью во мне бушевала оскарбленная невинность, вырывавшаяся наружу истерикой и повышенной слезоточивостью, я с трудом продиралась между машинами, лишь чудом не обдирая борта о соседние машины, обычно езда за рулем меня успокаивает и умиритворяет, но только не вчера. Расплескав злость и раздражение, задумалась что делать дальше. Я не сомневалась когда набирала смс другому. Сегодня опять наелась успокоительных таблеток и прибывала в полусонном, полуобморочном состоянии, благодаря чему чуть не совершила пару аварий, мчалась по улицам, расслабленно откинувшись на спинку и открыв окно, из динамиков орала любимая на сегодняшний день песня.

Внешне мы продолжали жить вместе, а внутренне каждый из нас давно уже существовал сам по себе. Если его такое положение вещей устраивало, то меня оно раздражало и бесило. Он был дорог, очень дорог, но я испытываю не любовь, а сострадание к родному, хорошему человеку, сделавшему когда-то мне столько добра. Сейчас же рядом жил нервный, вспыльчивый, грубый мужчина, куда делась его добродушее и учтивость? Я устала от его занудства, от постоянных упреков, что я делаю что-то не так, не правельно. Что-то треснуло внутри фарфоровой чашкой. Можно склеить, но для чего? Поставить в сервант для иллюзии целостности? Обманешь гостей, но не себя. Я не хочу причинять страданий, но и по-прежнему, по-старому быть уже не могло. Силы покинули. Я сидела и смотрела на него, как актриса, истощенная долгим спектаклем, на зрителя, проникнувшего в гримерку.