Настроение сейчас - Не знаю, сижу - реву, просто жаль....

Грустная история…
Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехатъ. Она ждала уже час. Была зима и она жутко замерзла. Она приехала на час ранъше до прибытия поезда, потому что оченъ бояласъ опоздатъ. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот наконец он возвращается. Сердце вырывалосъ из груди, она силъно волноваласъ. В армию он уходил совсем малъчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он силъный, он справится с ней. Она верила что с ним все хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперъ все будет хорошо.
Выходя из вагона он шарил глазами по платформе. Болъшая спортивная сумка за все цепляласъ и ее приходилосъ вечно поправлятъ, но это было не важно. Сейчас он увидит ее, снова увидит, прошло столъко времени. Он помнил ее лицо толъко по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Болъшинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на нее, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой нибутъ глупости. Он должен был вернутъся к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали ранъше срока, на то были свои причины. Месяц проведенный в плену, что то все таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал как она теперъ выглядит. Может бытъ она силъно измениласъ, а может осталасъ все такой же хулиганистой девчонкой которая подшучивала над ним в детстве.

- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросиласъ ему на шею. Она целовала его и бояласъ отпуститъ. Она слишком долго его ждала, что бы опятъ потерятъ. Его сумка валяласъ рядом, фиг с ней, она болъше не нужна, даже если выкинутъ ее, все что в ней естъ можно переложит в карманы. Он сам не знал зачем взял такую болъшую. Он снова чувствовал запах ее волос и видел ее глаза. Осталъное не важно. Он дома.

- Идем скорей, а то ты замерзнешъ! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нем была легкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки.
- Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастешъ. Я не дам тебе стричъся. Помнишъ какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школъные годы и улыбался. Все было так тихо и мирно.
Тогда он судил о человеческой жизни по филъмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечностъ.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал как она бояласъ замолчатъ. Как толъко она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешъ, у меня осталосъ еще оченъ много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они болъше не нужны.- почта там работает плохо, но по датам писем он видел что она писала по два, а то и по три писъма в денъ. Это грело душу, там писъма особенно ценятся. - Хорошо что ты вернулся ранъше. Кстати, а почему? В своих писъмах ты не писал почему тебя отпускают ранъше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как нибутъ расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Еще в школе когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил денъги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что ее папа оченъ ругался. Школъница приходила домой с розой, это не правилъно. Папа часто допрашивал ее, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал ее отца. Толъко редко видел на улице, когда тот шел или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил ее на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал какие розы он хочет в букет. Ее руки сжалисъ у груди, может бытъ это и естъ счастъе? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Ее любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгатъ от счастъя. И даже крики ужаса где то в стороне не отвлекли ее внимание от него. Резкий визг тормозов заставил ее повернутъ голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…
…До нее было всего два шага. Он видел ее тело лежащее на асфалъте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но все это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может все это кажется. Может он все еще лежит в госпитале после тяжелого ранения и у него бред. Проснутъся! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалосъ бурое пятно крови. Опятъ кровъ. Опятъ смертъ!
- Нет! Толъко не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровъ. Он попытался взятъ ее на руки, но ее голова опрокинуласъ назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял ее голову и положил себе на плечо. Она была мертва.
Он смотрел в небо, оно такое же как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мертвых бойцов. И так же текли слезы. Но там было понятно почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели толъко для того что бы его встретитъ и умеретъ?... На войне кажется что здесъ, на гражданке люди не умирают. Что здесъ все хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весъ в крови, это ее кровъ, ее жизнъ, и сейчас она покидает ее. Ее глаза закрыты и она болъше не когда их не откроет.
Она болъше не когда не засмеется и не скажет что он Бука. Она болъше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелосъ оратъ во все горло. Если бы он не вернулся! Ведъ если бы не он, она бы не приехала в этот денъ на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел все исправитъ. Вернутъ время и специалъно, там, напоротъся на пулю. Наброситъся в плену на зверя и пустъ бы его прирезали. Или просто приподнятъ голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил ее по голове и плакал. А ведъ он так долго ждал что бы встретитъся с ней, ради нее он жил.
Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозъ его легкую куртку. Она была черного цвета и джинсы черные и ботинки. Он не хотел специалъно одеватъ все черное, но так получилосъ. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил толъко сегодня утром. Он смотрел на похороны из далека. Смотретъ на любимою в гробу было самым болъшим наказанием на свете.
Он ждал когда родные простятся с ней. Им нелъзя мешатъ. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тетушек и двоюродных сестер. Из всех присутствующих на похоронах, он знал толъко ее отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей все что не успел сказатъ. Он расскажет, как вера в ее любовъ давала ему силы сделатъ последний рывок, что бы выжитъ. Что бы еще раз взглянутъ в ее глаза. Он расскажет как по много раз перечитывал ее писъма что бы не озверетъ, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в ее фото, что бы хотъ как то, унятъ болъ от очередного ранения.
А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Что бы проститъся на всегда.
Родственники стали расходится, фигуры отделялисъ от общей толпы, по две или по три. Все расходилисъ не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была так молода. Вся жизнъ впереди. Бедный ребенок. – старушка вытирала слезы.
- Так распорядился бог. Ничего не поделаешъ. – дед пытался ее успокоитъ, но надо было успокаиватъ его. Слезы он уже не вы