Еврейский партизанский отряд… Звучит как анекдот. Или реплика из недавнего фильма Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки». Однако такие отряды в Советском Союзе были, и немало, действовали активно и успешно. Что и понятно — этим людям было что терять. Как правило, рядом с партизанскими базами создавались семейные лагеря, в которых находили убежище беженцы из гетто: женщины, дети, старики. На этом историческом материале Вардван Варжапетян написал роман «Пазл-мазл», который только что выпустило издательство «Время». Почему до недавнего времени тема евреев на войне была полузакрытой, писателя спросила обозреватель «Известий».

известия: Откуда вы узнали о существовании еврейских партизанских отрядов?

Вардван Варжапетян: Прочитал где-то — кажется, в журнале «Алеф». Буквально несколько слов об отряде в Белоруссии, созданном тремя братьями Бельскими из тех, кто бежал из гетто. Я был потрясен. Еврейский партизанский отряд — это напоминает самый короткий анекдот: еврей-плотник. Потом, как часто бывает, одна информация притянула другую, из Еврейской энциклопедии я узнал, что да, был такой отряд, и не один. Против этого Тувьи Бельского, старшего из братьев, у которого в отряде было 1600 человек, немцы предпринимали серьезные карательные операции. И каждый раз ему удавалось выскользнуть…

и: Откуда у них было оружие?

Варжапетян: Оружия было очень мало. И много было стариков, больных, детей… У них был скот, была еврейская школа — хедер, синагога, портняжные мастерские, в окрестных партизанских отрядах называли все это Лесным Иерусалимом. И немцам так и не удалось их обнаружить.

и: Почему еврейский отряд не соприкасался с остальными партизанами?

Варжапетян: Во-первых, этот Бельский не стремился себя обнаружить. Он, конечно, не слышал о директиве Пономаренко, но, понимаете, с евреями никто не хотел иметь дело. Слава богу, что их хотя бы не убивали. И многое неизвестно… Большие генералы партизанские — Ковпак, Федоров, Медведев, формально подчиняясь Москве, в действительности часто действовали сами по себе. Они были очень самостоятельные, сильные люди, знали каждому цену…

[показать]

Так я и собирал информацию по крупинке, пока кто-то мне не сказал, что в городе Новогрудке есть самодеятельный партизанский еврейский музей. Я не поверил, наугад поехал — это недалеко от Минска. А там директор местного краеведческого музея Тамара Вершицкая, белоруска, своими силами устроила музей, реконструировав часть еврейского гетто — конюшню, где обитали люди. Она разыскала братьев Каганов, которые были в партизанском еврейском отряде.

и: Они остались в Белоруссии?

Варжапетян: Нет. Один живет в Лондоне, второй в Израиле. Двоюродные братья. И каждый написал по книжке воспоминаний. Я их читал. Тамара Вершицкая перевела эти книги на белорусский язык. Я ей говорю: «Да это надо издать на русском!» Мы, каждый у себя, стали собирать на это деньги. Она обещала, что к 9 Мая книга выйдет на русском. Не знаю, вышла ли.

и: Как вы думаете, почему об этом у нас никогда не писали?

Варжапетян: Запретов не было, но партизанская тема у нас вообще очень приглажена. Я сравнивал разные издания книги «Люди с чистой совестью» (ее автор Петр Вершигора был одним из командиров партизанского соединения Ковпака. — «Известия»), и в первом издании сказано, что лучший разведчик Ковпака, Ленька Премудрый, был евреем и погиб смертью храбрых, а в последующих изданиях это исчезло. Партизанское движение было настолько сложным …

и: Видимо, трудно управляемым…

Варжапетян: Конечно, но оно нанесло колоссальный ущерб немцам, которые увязли в этом русском киселе и противопоставить партизанам ничего не смогли.

и: Долгое время евреев считали безмолвными жертвами нацистов и не воспринимали как солдат…

Варжапетян: Даже в Израиле я встречался с такой точкой зрения: молодые люди, отслужившие в армии, возмущаются: «Почему они шли на бойню как бараны?» Но массовому уничтожению евреев предшествовала колоссальная подготовительная работа. Сначала их низвели в Германии до уровня насекомых. Указ: «Евреям запрещается ходить по тротуарам». Следующий: «Еврею запрещается иметь канарейку». И так день за днем. Их опускали до состояния ничтожества, чтобы немец при встрече с евреями испытывал жуткую брезгливость, даже не будучи антисемитом. Как с крысой. Надо было так смоделировать сознание, чтобы еврей стал отвратителен.

и: Вы упомянули директиву Пономаренко — что это такое?

Варжапетян: Это циркуляр начальника Центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко о том, что если еврей прибежит к партизанам, его надо считать или агентом абвера, или агентом гестапо. Потому что иначе как он остался жив? Этот приказ вышел в 1942-м, когда уже появились партизанские отряды, когда евреи поняли, что подлежат уничтожению. Хотя многие до 1944 года этого не понимали. Эли Визель (еврейский писатель, лауреат Нобелевской премии мира 1986 года. — «Известия») пишет, что в его родном городе Сигете, в Румынии, когда в 1944 году туда прибежал спасшийся из концлагеря кладбищенский сторож и стал говорить, что их сжигают в печах, евреи ему не поверили. И когда их последними привезли в Освенцим, узники набрасывались на них, плевали им в лица: «Сволочи, неужели вы не знали, что нас здесь ждет?» Разум не может смириться с тем, что тебя будут убивать просто потому, что ты еврей или цыган.

и: Признаюсь, меня обрадовало, что эту книгу написали вы, армянин. И никто не сможет сказать: «Снова они хвастаются».

Варжапетян: Да, и кичатся своими страданиями. Просто я задавал себе этой книгой вопрос, на который не могу пока ответить. Никто не обязан любить евреев, как и любой другой народ. Но я не понимаю, почему немцы убивали с такой радостью.

и: Наверное, не все немцы.

Варжапетян: Все не все — но я, например, не знаю ни одного случая, чтобы у советского солдата нашли снимки с повешенными немцами. Виталий Семин, автор прекрасной книги "Нагрудный знак „Ost“ — о том, как он был угнан на работу в Германию, писал, что никто там не дал ему куска хлеба. В то время как немцы, бывшие в нашем плену, вспоминали с благодарностью, как русские делились с ними всем.

и: В книге, собственно, будней партизанского отряда нет почти. Отдельные моменты, и тут же — те же люди до войны, после войны…

Варжапетян: Мне трудно об этом судить, я еще, видно, слишком погружен в книгу. Я просто, знаете, счастлив: она подводит итог моим размышлениям о войне. Я ведь родился в 1941-м…

и: Только что в Москву приезжала замечательная немецкая актриса Ханна Шигулла. Свое выступление она начала с того, что в ее метрике стоит печать со свастикой — она родилась в 1943 году в Германии, и всю жизнь пыталась убежать от этого клейма.

Варжапетян: Проклятия той войны будут долго нас преследовать, передаваться из поколения в поколение. Мы даже не в силах осмыслить, какой урон человечеству она нанесла. Может быть, не будь войны, мы были бы совсем другими людьми.

и: Легко ли было издать эту книгу?

Варжапетян: В журнале „Знамя“ мне отказали: „Нам не показалось то, что вы принесли“. В „Новом мире“, не читая, сказали, что до конца года все забито. И я принес роман в издательство „Время“. А на следующее утро все было как у Достоевского, когда он принес Григоровичу роман „Бедные люди“, а тот побежал к Некрасову, и оба прибежали будить молодого совсем Достоевского: „Да вы знаете, что вы написали!“ Позвонил руководитель издательства Борис Пастернак: „Я всю ночь читал! Приезжайте заключить договор“. И я счастлив, как в сказке…

Полностью материал читайте на сайте „Известия-Неделя“