I will plaster all you mortals with my dominating guts 
I will torment revelations - I did never ask for much
I will taste the detonation while the geminis go wild
I'll absorb the human sigh, eradicate your dormant lie  

I will never beg for mercy - I will never kiss your feet
I will never ask forgiveness and all of that I want to keep!
I will guide the blind in darkness though I cannot see myself
I will whisper in a deaf ear while I know you cannot speak

[Diary of Dreams: “Rumours about angels”]

Я стою посреди серой пустыни, полной безжизненного песка – песок в волосах, песок на губах. Отчего у меня завязаны глаза? Я не помню… Позади меня разверзлась пустота, тьма бездонная – я чувствую ее во вдыхаемом воздухе. Серая пустыня, посреди которой глубокая пропасть моего отчаяния. Знаешь, если долго вглядываться в себя, чудовища твоей души поднимают свои полные злобы глаза со дна чернейшей из пропастей. Не выпускай их, не вытаскивай на свет – ты не упрячешь их более, не затолкаешь обратно.

Пропасть посреди серой пустыни: край невозможно ровный – это возможно лишь под таким несуществующим небом. Этого места нет, меня нет – затерялись между мирами. Лестница вдоль стен спиралью уходит вниз, в темноту – я делаю шаг, я заглядываю в пропасть себя. Мерно, шаг за шагом – вниз, вниз, где меркнет тусклый серый свет; каждым шагом отрезая себе путь назад, с каждым вдохом впитывая мокрую густую безысходность. Мне не выбраться более – я пытаюсь карабкаться по отвесным стенам, но под ногтями лишь остается мокрая земля, руки разбиваются в кровь, шрамы, шрамы остаются по всему телу.

Я чувствую тебя. Ты за пределами этого не_мира, но я чувствую тебя: я содрала с себя ногтями кожу, и твое дыхание долетает до меня тысячами стрел. У меня были крылья, но сейчас из спины торчат две окровавленные кости. Мой хребет сломан, моя грудь растерзана – ты можешь видеть как меж обломанных ребер еще пульсирует черный комок сердца. Кровь? Во мне больше нет крови – по венам разлилось черное варево боли, начиненное стальными иголками. В сплетениях нейронных проводов запутались комья липкого вязкого безумия. Я умираю, но боль поддерживает во мне остатки заляпанной грязью жизни.

Спаси меня, ты мог спасти меня, ты мог вернуть, вынуть меня, дать мне руку. Я цепляюсь когтями за торчащие из зловонной земли корни – я ползла к тебе, но я падала вновь и вновь. Но ты вдруг придешь ко мне, придешь чтобы просить простить тебя. И если ты не убьешь меня, я разорву тебя на части зубами.

Я превратилась в абсолютный мрак.

Are you still dreaming?