Шла зима года восемьдесят первого от Великой Октябрьской. Стужа и снег царствовали на просторах Ленинградской губернии, множа простудные заболевания среди вверенного мне на медицинское обеспечение личного состава. Сие было предсказуемо и потому не представляло особых трудностей по службе и повседневной деятельности учебки и её медслужбы. Пара-тройка пневмоний в неделю, ну четыре максимум, отправлялись нашим супер-мега-санитарным автомобилем в окружной госпиталь, с ОРВИ и лёгкими бронхитами справлялись силами медицинского пункта.
Ничего необычного, короче, как всегда ничто не предвещало приключений;)
Так вот, обычный день.
Общаясь днём с местным гарнизонным госпиталём по армейской связи, по наивности, имел неосторожность обозначить намерение доставить пару свежих пневмоний в окружной госпиталь. В госпитале быстренько подсуетились, попросили заехать по дороге к ним, и закинуть в кунг ещё несколько человек, что якобы уже согласовано с лечебным отделом медслужбы округа.
Так и поступили.
По прибытии в гарнизонный госпиталь, несколько человек обернулись шестнадцатью… Разной степени укомплектованности зимней формы одежды, у кого не было сапог, у кого шинели, у кого зимнего белья. В нагрузку местные врачи напросились доехать до города.
В принципе я уже понимал, что влетел «по самые не балуйся», потому обречённо махнул рукой и загрузил всю эту ораву в машину.
Лечебный персонал слился на первой же попавшейся станции метро, где я с расстройства прикупил пива, которое способствовало наступлению философического настроения до приезда в окружной госпиталь.
;) Каждый раз, когда мой камаз въезжал на территорию госпиталя, создавалось ощущение, что вокруг всё вымерло, оно и понятно, я вечно добирался туда в «послеотбойное» время и часто – привозил сплошные хлопоты.
Этот приезд не стал исключением;)
С каменной физиономией выгрузив бойцов в приёмное отделение, я деловито начал строить их в две шеренги, проводя перекличку, ощущая спиной растущее напряжение среди дежурной смены приёмного покоя.
Когда закончил – на посту было не менее шести сестёр и четырёх врачей, повисла гнетущая тишина…
-«Кому пневмонию?»
Вопрос разрушил последние иллюзии и веру в дурной сон.
-«Сколько?»
И с идиотской ухмылкой махнув в сторону построенных бойцов я произнёс – «ВСЕ!»
Что тут началось…
Крики, вопли, подняли начмеда госпиталя, принялись звонить в округ, искать справедливость. Но время – одиннадцать с копейками, поздняк метаться;) С округом, как следовало ожидать, никто ТАКУЮ госпитализацию не согласовывал. Тогда всё местное начальство обрушилось на меня, пытались заставить написать бумагу из серии «как я довёл бригаду до такого сотояния». И смех и грех. Шум, гам, суета, а делать-то нечего, с меня спроса мало, а бойцов отсылать нельзя. Вызвали пару интернов и со мной их озадачили заводить истории болезни на них, да оформлять в на госпитализацию.
Управились часам к двум ночи.
Уже без пробок мы выбрались на оперативный простор, в область. Водитель озвучил мысль, что хотелось бы понять на что способна эта махина, на что я отреагировал абсолютно халатно и пофигистически, что было воспринято водилой с энтузиазмом, и он принялся «раскочегаривать» агрегат.
На «дпсника» в населённом пункте я даже не обратил внимания, ибо нам бояться следовало только ВАИ, потому был искренне удивлён его жалкой попыткой нас остановить.
Пролетев по инерции не менее полутора сотен, а то и более, метров мы всё таки остановились. Вывалившись из кабины, я потопал навстречу «стражу дорог». Когда он оказался близко, я даже умилился его искреннему негодованию. Оказалось что колымажку мы раскочегарили аж до девяносто семи километров в час …в населённом пункте. На вежливое пояснение «извини мужик, тороплюсь, типа скорая», «дпсник» аж захлебнулся и не нашёлся сразу что сказать.
Я могу его понять;) Камаз 43101, 6х6, с ободранным и мятым кунгом, и без малейших следов медицинских эмблем….
Спустя какое-то время страж нашёлся-таки что сказать, и это было нецензурно, суть – да вы охренели совсем на ЭТОМ так носиться.
Когда он выговорился, я повторил сказку «извини, мужик, тороплюсь и больше так не буду». А что ему оставалось? Отпустил.
Боец, узнав сколько мы шли, расплылся в довольной улыбке, поневоле и я заразился от него. Так, с довольными улыбками мы и прибыли в расположение части, где я отправился спать в медпункт, а водила в парк и в роту.
Начало слухов о безумном медицинском камазе было положено.