Поклонение ангелам - это суеверие, но любовь к ангелам - это добродетель. Преклонение даже перед самым могущественным ангелом было бы великим грехом и преступлением против Верховного суда небес, но одновременно нельзя не отдать святым ангелам часть своей искренней и сердечной любви. Когда размышляешь над ролью ангелов и задумываешься над тем, с каким пониманием, сочувствием и добротой они относятся к людям, то испытываешь по отношению к ним естественное чувство любви. Думаю, что достаточно обратиться лишь к одному эпизоду из истории жизни ангелов, о котором говорится в нашем тексте, чтобы навеки полюбить их. В сердцах их нет ни капли зависти! Христос не сошел с небес, чтобы спасти падших ангелов. Когда сатана, этот могучий ангел, увлек за собой треть звезд неба, Христос не пришел к ним, чтобы умереть за них, Он оставил их во мраке, закованными в цепи, ожидающими последнего дня, дня суда. Ангелы не завидовали людям. Когда Бог принял не образ ангелов, а семя Авраама, они не стали роптать, а сердечно возрадовались, когда увидели Бога в теле младенца. В чистоте своей они не знали гордости! Спустившись с небес, они пришли к бедным пастухам и сообщили им радостную весть. Пожалуй, они исполнили бы свою песнь с такой же радостью и перед римским императором, если бы Господь послал их к нему. Но они были посланы к пастухам, и это ничуть не оскорбило их. Люди, одержимые гордостью, считают достойным занятием проповедовать королям и вельможам, но боятся уронить свое пресловутое достоинство, проповедуя простым людям. Ангелы ведут себя иначе. Мы знаем, что они с готовностью взмахнули крыльями и радостно поспешили со своих превознесенных и сияющих мест к пастухам, чтобы сообщить о чудесном воплощении Бога. И заметьте, как прекрасно они постарались это сделать! Радость и восхищение были в их известии, так как они сами при этом не были равнодушными вестниками. Ангелы пели: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!" Наверное, в их глазах был восторг, сердца горели любовью, а грудь, переполняла радость, ведь добрая весть для людей была доброй вестью и для ангелов. Истинно так! Ибо сердце, наполненное сочувствием, превращает добрые вести для других, в добрые вести для себя. Разве вы не любите ангелов? Вы не поклоняетесь им. В этом вы совершенно правы. Но неужели вы не любите их? Разве, ожидая небесной жизни, вы не радуетесь оттого, что будете проводить вечность в кругу не только праведных людей, но и святых ангелов? О, как замечательно, что эти святые и прекрасные создания каждый час хранят нас от бед! С неусыпной бдительностью они охраняют нас в горячий полдень и темной ночью. Они поддерживают нас на всем нашем пути, несут на своих руках, чтобы нога наша не преткнулась о камень. Беспрестанно они служат нам, наследникам спасения. Днем и ночью они наши помощники и защитники, ибо написано: "Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их" (Пс. 33:8). Предлагаю вам, дорогие братья и сестры, обратиться сейчас не к самим ангелам, а к их песне. Их песнь была краткой, но, как заметил один из богословов, она была "достойна ангелов, выразивших самую великую и самую благословенную истину столь лаконично, что для понимающего человека их слова были больше, чем мог перенести разум, настолько они были полны смысла". "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!" Рассчитывая на помощь Святого Духа, мы рассмотрим пение ангелов в плане назидательном, эмоциональном; обратим внимание на пророческий характер их песни. Затем я попытаюсь дать несколько практических советов.
__________________________________________________________________________Итак, сначала назидание. Ангелы пели о том, что люди способны были понять, о том, что людям стоило понять, о том, что может изменить людей к лучшему, если, конечно, люди поймут это. Ангелы пели об Иисусе, который родился в пещере. Мы всегда должны помнить, что их песнь создана на основании этого факта. Они пели о Христе и о спасении, которое Он принес людям. И об этом спасении они сказали следующее: "Спасение принесет славу Богу, оно даст мир людям, и оно является знаком благосклонности Бога к человечеству". Во-первых, они оповестили, что это спасение прославляет Бога. Ангелы были свидетелями многих величественных моментов в истории вселенной, и они пели в многочисленных хорах во славу всемогущего Творца. Они были свидетелями творения "при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости" (Иов. 38:7). Они видели, как планеты по велению Сущего обретали форму и начинали свой путь в бесконечном пространстве. Они пели величественные песни во многих мирах, сотворенных Великим. Нет сомнений, они часто восклицали: "...благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков!" (Откр. 7:12), - провозглашая Его славу в творении. Я также не сомневаюсь, что со временем их песни приобретали все большую силу. Когда Господь сотворил их самих, то их первый вздох уже был песней, но когда они видели, как Бог творил новые миры, в их песне появлялись новые ноты; они поднимались выше в своей гамме восхищения. Когда же они увидели Бога, сошедшего с небес, принявшего образ младенца, они стали петь еще торжественней; и, достигнув предела красоты ангельской музыки, они взяли самую славную ноту в божественной гамме хвалы и запели: "Слава в вышних Богу ...", ибо они чувствовали, что большую благость Бог проявить не мог. Так они исполнили высочайшую хвалу Богу за Его высочайшее деяние. В соответствии со словами апостола среди ангелов есть иерархия, они отличаются могуществом и достоинством, т.е. в ангельском мире есть "престолы, господства, начальства, власти". Значит можно предположить, что когда ангелы, находящиеся на окраинах небесного мира, с небес увидели новорожденного младенца, они послали эту новость обратно, туда, откуда впервые пришло это чудо, и при этом пели: С высот небес спешите вниз - С небом сравнялась земля. Вы, воспевавшие творенье, ввысь Превознесите рожденного царя. Придите и падите, Падите пред Христом. Послание передавалось от ангела к ангелу, и, наконец, ангелы, находившиеся ближе всего к Богу, те четыре постоянно смотрящие херувима - четыре колеса с глазами - подхватили песнь и, собирая голоса всех низших ангелов, завершили храм музыкальной гармонии своим торжественным возгласом о славе Божьей. И тогда все воинство ангелов воскликнуло: "Высшие ангелы славят Тебя" - "Слава в вышних Богу...". Нам очень трудно представить себе величие той песни! И если ангелы при сотворении мира пели, то, конечно, когда они увидели Иисуса Христа, Искупителя людей, рожденным от девы Марии, их "Аллилуйя" звучала полнее, сильнее и величественнее, а, может, и более сердечно, чем прежде: "Слава в вышних Богу...". Итак, в чем выражается назидание в ангельской песне? Прежде всего в том, что спасение есть высшая слава Бога. Бог прославляется каждой росинкой, сверкающей на солнце. Он прославляется каждым лесным цветком, скромно цветущим в лесной тиши, но издающим чудесный аромат. Он прославляется каждой птицей, щебечущей на ветке, каждым ягненком, скачущим на лугу. А разве рыбы в море не прославляют Бога? Не все ли творение возносит Его? Есть ли что-нибудь под небом, кроме человека, что бы не прославляло Бога? Не превозносят ли Его звезды, когда они пишут Его имя на небесном своде своими золотыми буквами? Не преклоняются ли перед Ним молнии, когда они сверкают Его сиянием, огненными стрелами разрывая ночной мрак? Не прославляет ли Его гром, подобный барабанному бою армии Бога? Не прославляет ли Его все, от самого маленького создания до самого громадного? Но пой, пой вселенная, пока не истощатся твои силы, но и тогда не прозвучит в тебе столь же сладостная песнь, как песнь Воплощения. О, творение, ты можешь быть величественным хоралом хвалы, но ты не можешь исполнить бессмертный гимн Воплощения! В Нем больше величия, чем во всем творении. В Иисусе, лежащем в пещере, больше музыки, чем во всех мирах, проносящих свое великолепие перед престолом Всевышнего. Остановись, христианин, и поразмысли над этим минуту. Посмотри, как каждое качество Бога отражено здесь. Посмотри, какая мудрость здесь! Бог становится человеком, чтобы быть справедливым Богом, но все же оправдывающим грешного человека. Посмотри, какая сила! Смотри, какая любовь явлена нам, через воплощение Иисуса. Смотри, какая верность! Сколько обетований исполнилось в этот день! Сколько торжественных обязательств Бог взял на Себя! Укажите мне хотя бы на одно качество Бога, которое не нашло отражения в Иисусе, и вы поймете, что это ваше невежество не позволило вам увидеть его во Христе. В Нем Бог прославился во всей Своей полноте. Да, часть имени Бога начертана на вселенной, но полнее всего - здесь, в Том, Кто был Сыном Человеческим, и одновременно Сыном Божьим.
________________________________________________________________________________

Из сказанного следует, что спасение прославляет Бога, прославляет Его в наивысшей мере и побуждает наивысшие создания прославлять своего Создателя, и мы неизбежно приходим к мысли, что учение, которое прославляет человека в спасении, не может быть Евангелием, ибо спасение прославляет Бога. Ангелы не были арминиане, поэтому они пели: "Слава в вышних Богу... ". Они не верили в учение, которое развенчивает Христа и возлагает венец славы на головы смертных людей. Ангелы не верили в учение, которое провозглашает спасение зависящим от людей, которое, по сути, восхваляет творение. Если спасение зависит от свободной воли человека, то это означает, что человек сам себя спасает. Нет, мои братья, возможно, есть проповедники, которые любят проповедовать учение, возвеличивающее человека, но ангелы не видят причин для радости в "благой вести" таких проповедников. Только то Евангелие побуждает ангелов петь, которое утверждает, что от Бога зависят начало и конец спасения; которая провозглашает, что венец хвалы за спасение людей возлагается полностью на Бога, и только на Него, Бога, Который спасает людей без всяких помощников. "Слава в вышних Богу..." - это песня ангелов. Исполнив эту строфу, ангелы воспели то, о чем никогда не пели прежде. "Слава в вышних Богу..." - это старая-старая песня; ее ангелы пели еще до создания мира. Но после воплощения Иисуса на земле они перед Божьим престолом пели новую песнь, добавив новую строфу: "...и на земле мир". В Эдемском саду они ее не пели. Там был мир, но это было абсолютно естественно, и в этом не было ничего удивительного. Тогда они пели о славе Божьей - в то время это было важнее. Но человек пал, и с того дня, когда херувим огненным мечом выгнал людей из сада, на земле не было мира, кроме как в сердце верующих, которые почерпнули его из источника жизни, воплощенном во Христе. Войны бушевали во всех концах земли, люди убивали друг друга, сваливая трупы в огромные кучи... Война шла не только под открытым небом, но и внутри человека. Совесть сражалась с бессовестностью человека, сатана терзал людей мыслями о грехе. Земля не знала мира со дня падения Адама. Но теперь, когда явился новорожденный Царь, пелены, в которые Его завернули, стали белым флагом мира. Пещера превратилась в место, где прекратилась война между человеком и его совестью, между человеком и его Богом. Именно тогда, в тот день, прозвучала труба: "Вложи меч в ножны, человек, вложи меч в ножны, совесть, потому что отныне человек в мире с Богом и Бог в мире с человеком". Разве не чувствуете вы, братья, что Евангелие - это мир для человека? Где еще можно отыскать мир, как не в вести Христа? Иди, законник, трудись в поте лица своего, но ты никогда не обретешь мира. Пойди ты, уповающий на исполнение заповедей, пойди к Синаю, посмотри на пламя, которое Моисей видел, и ужасайся, трепещи и отчаивайся, ибо мира нигде нет, он есть только в Том, о Ком сказано: "И будет Он - мир" (Мих. 5:5). И какой прекрасный этот мир, возлюбленные! Этот мир, как река, праведность, как морские волны. Это мир Божий, он превосходит всякое разумение человеческое, он хранит наши сердца и наш разум через Господа Иисуса Христа. Это святой мир между прощенной душой и Богом, простившим ее, между грешником и его судьей. Именно о нем пели ангелы: "... и на земле мир...". Ангелы закончили свою песнь очень мудро: "...в человеках благоволение!" Философы говорят, что Бог добр к людям, но я не знаю ни одного человека, который бы нашел необходимое утешение в утверждениях философов. Мудрые люди, любуясь природой, делают вывод, что Бог добр к людям, иначе природа не была бы так хорошо устроена для человека. Но я не слышал ни об одном человеке, который бы надеялся обрести мир для своей души на основании этого. Однако, я не только слышал, но я знаю тысячи людей, которые абсолютно уверены, что Бог добр к людям. И если вы спросите их, на чем основана их уверенность, то они с готовностью ответят вам, что Бог добр к людям, потому что Он отдал Своего Сына. И нет лучшего свидетельства благосклонности Творца к Своему творению, чем то, что Он отдал Своего единородного и возлюбленного Сына на смерть. Первая строфа прославляет Бога, вторая возвещает мир, но третья согревает мое сердце больше всего. К сожалению, есть и такие, которые думают, что Бог - это угрюмое существо, ненавидящее человечество. Иным Он представляется абстрактной субстанцией, которой нет дела до нашей жизни. Но послушайте, у Бога есть "к людям благоволение". Вы знаете, что такое благоволение? Так знайте, потомки Адама, все, что может означать хорошее расположение Бога к человеку, принадлежит вам. Богохульник, ты проклял Бога, но Он не проклял тебя. Он добр к тебе несмотря на то, что у тебя нет хороших чувств к Нему. Атеист, ты совершаешь великие и тяжкие грехи против Всевышнего, но Он никогда не оскорбил тебя, потому что Он добр к людям. Несчастный грешник, ты нарушил Его законы, ты боишься приблизиться к престолу благодати, думая, что Бог с презрением отвергнет тебя. Но послушай следующее и утешься: Бог добр к людям. Бог добр к людям, поэтому и сказал: "...не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был" (Иез. 33:11). В другом месте читаем: "Тогда придите, и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю" (Ис. 1:18). И если ты спросишь: "Господи, как я могу знать, что ты добр ко мне?", Он, указав на пещеру, ответит: "Грешник, если бы Я не был добр к тебе, разве расстался бы Я с Моим Сыном? Если бы Я не был добр к человечеству, разве Я послал бы Своего Сына стать одним из вас, чтобы Он искупил вас от смерти?" Вы, кто сомневается в любви Создателя, вспомните хор ангелов, их небесную славу, и пусть ваши сомнения исчезнут в звуках неземной мелодии. Бог благоволит к людям, Он готов простить их, Он готов не заметить преступлений, беззакония и греха. А если сатана скажет: "Хотя Бог и добр, Он все же не может перестать быть справедливым, поэтому Его милость бездейственна и она не спасет вас от смерти", - тогда вспомните первую строфу песни "Слава в вышних Богу...", и ответьте сатане: когда Бог проявляет доброту к кающемуся грешнику, то в его сердце вселяются не только мир, но и прощение. Поэтому Бог в своей безграничной справедливости оправдывает грешника и этим прославляет себя. Я не утверждаю, что я раскрыл все наставления, которые содержатся в этих трех строфах, но, возможно, мне удалось дать вам направление для размышлений на следующей неделе. Надеюсь, что вас ждет действительно счастливая рождественская неделя, потому что вы можете почувствовать силу и глубину слов: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!"
______________________________________________________________________________Далее рассмотрим песнь ангелов в эмоциональном плане. Друзья, разве песня ангелов не пробуждает в вашем сердце радость? Когда я прочитал в Библии о поющих ангелах, то подумал: "Если ангелы приветствовали приход Спасителя пением, то не следует ли и мне проповедовать пением? И не следует ли моим слушателям идти по жизни с песней? Не должны ли их сердца радоваться и души веселиться?" "Наверное, - продолжал думать я, - есть в мире угрюмые религиозные люди, рожденные в темную декабрьскую ночь, которые думают, что улыбаться грешно, и считают, что христианин не должен радоваться и веселиться". Как бы я хотел, чтобы эти господа смогли увидеть ангелов в тот момент, когда они пели о Христе! Если ангелы, которых рождение Христа прямо не касалось, все-таки пели о нем, то тем более люди должны петь об этом, петь до тех пор, пока живут, петь об этом, когда они будут умирать, и петь об этом вечно, когда они окажутся на небесах. В последние годы среди нас возросло так называемое стонущее христианство. Я не сомневаюсь в искренности этих стонов, но я сильно сомневаюсь в том, что стенания вызваны духовным ростом. Я повторяю, что стоны могут быть вполне естественными, и храни меня Бог, чтобы я сказал что-нибудь против искренности такого поведения, но я уверен в том, что вера без радости - это больная религия. Уоттс попал в цель, когда написал: Бог дал веру не для того, Чтобы лишить всех удовольствий сразу. Вера дана нам во спасение. Возможно, уверовав, мы лишаемся некоторых прежних радостей и удовольствий, но вера дает нам намного больше, чтобы с лихвою восполнить то, что забрала. О вы, видящие во Христе лишь причины для сомнений и слез, о вы, всегда повторяющие: О Боже! Тяжко жить в краю, Где нужно спину гнуть свою. Посмотрите на ангелов. Разве они сопровождали свою весть стонами, причитаниями и вздохами? Нет; они во весь голос с восторгом восклицали: "Слава в вышних Богу...". Подражайте им, мои дорогие братья. Если вы исповедуете христианство, старайтесь всегда быть в приподнятом настроении. Пусть другие плачут. Но: Что за причины у детей царя Им не дают без слез прожить ни дня? Помажьте вашу голову и умойте лицо ваше; не показывайтесь перед людьми постящимися. Радуйтесь в Господе всегда, и опять говорю: радуйтесь. Особенно не стыдитесь радоваться на этой неделе. Не думайте, что улыбаться грешно. Самобичевание и уныние - вовсе не добродетели. Проклятые унывают, спасенные пусть радуются. Зачем вам объединяться с потерянными в постоянном плаче? Почему бы не радоваться, предвкушая счастье небесной жизни и начиная уже на земле петь ту песню, которую вы будете петь в вечности? Мы всегда должны преумножать в душе чувство благодарной радости. Продолжим разговор об уверенности. Если бы Бог, когда Христос пришел на землю, послал с небес какое-нибудь черное создание (хотя таких там и нет), сказать людям: "Слава в вышних Богу, и на земле мир, к человекам благоволение!" И если бы это черное создание, грозно нахмурившись, передало свое сообщение гнусавым голосом, то я, услышав это, ему бы не поверил. Я вынужден был бы сказать: "Ты не похож на посланника Бога". Но когда явились ангелы, никто не мог усомниться в истинности их слов. Они радовались и восторженно пели. Если бы ваш знакомый, узнав, что вам досталось наследство, пришел сообщить вам об этом с постным лицом: "Знаешь ли ты, что такой-то и такой-то оставил тебе в наследство 10000 фунтов?" - вы бы, не поверив, рассмеялись в ответ: "Ну, конечно. А 20000 он мне не оставил?" Но если бы ваш брат неожиданно влетел к вам в комнату и радостно закричал: "Знаешь, что я хочу сказать? Ты - миллионер! Такой-то и такой-то оставил тебе в наследство 10000 фунтов!" - тогда бы вы подумали: "Пожалуй, он не врет: уж больно радостно выглядит". Когда ангелы спустились с небес, то они сообщили о новой вести таким образом, что в ней нельзя было усомниться. Сами посланники явились доказательством ее истинности. Бедная душа, думающая, что Бог уничтожит тебя, что Бог никогда не будет к тебе милостив, вспомни о поющих ангелах, и не смей больше сомневаться в благоволении Бога! Не иди в синагогу лицемеров с постным лицом, чтобы услышать нудного проповедника с выражением отчаяния на лице, который будет говорить тебе о благой воле Бога к людям. Знаю, ты не поверишь его словам, потому что он рассказывает о доброй вести не радуясь, он мычит вместо того, чтобы петь от счастья. Иди прямо на Вифлеемскую равнину, где расположились пастухи, и когда ты услышишь ангелов, воспевающих Евангелие, то по благодати Божьей ты не сможешь не поверить, что Благая весть действительно самая большая радость для ангелов и людей. Благословенно Рождество, ибо ангелы спускаются с небес, чтобы укрепить нас в вере в благоволение Бога к людям!
_________________________________________________________________________________


- Вижу, вы добрались сюда в целости и сохранности.

Голос принадлежал тому, кого я страшился больше всего. Он стоял прямо перед нами, и нам пришлось остановиться.

- Ты надел свои прежние одежды, Люцифер, - заметил я.

Ангелы, бывшие со мной, пришли в замешательство, увидев, как он выглядит. Впрочем, в замешательство пришёл и я: не этот ли самый дьявол вызвал у меня такое отвращение, когда я увидел его в тронном зале?

Его хриплый шёпот превратился теперь в звонкий баритон. Костлявое тело выглядело гармонично сложенным и прекрасным. По сравнению с сиянием его одежд наши белые одежды казались серыми и грязными. По сравнению с его голосом наши голоса звучали, как жалкое повизгивание. Мы подняли мечи, но по сравнению с блеском его меча они казались тусклыми, как пламя свечи по сравнению с сиянием солнца.

Мои воины смотрели на дьявола, поражённые. Перед тем, как мы выступили в поход, Михаил пытался предупредить их об опасности, но ничто не может подготовить к встрече с Люцифером. Не говоря ни слова, он завораживает. Не поднимая меча, он обезоруживает. Не прикасаясь – соблазняет. Были известны случаи, когда ангелы подчинялись ему, не оказав ни малейшего сопротивления.

Но слова Отца по-прежнему звучали в моём сердце: «Он был лжецом с самого начала».

Сатана смотрел на меня с нежной улыбкой.

- Гавриил, Гавриил. Сколько раз я повторял твоё имя? Слуги мои могут подтвердить – я всегда думал о тебе, все эти годы. Ты – верный ангел, и теперь верность твоя вознаграждена. Тебе поручено величайшее из заданий.

Он запрокинул голову и залился смехом, но не злым, а похожим на смех Самого Бога. Как умело подражает он Царю!

- Я не подражаю, - сказал он, как если бы прочёл мои мысли. – Я смеюсь искренне. Я радуюсь за тебя. Ты прошёл испытание.

Должно быть, по выражению моего лица можно было понять, как я озадачен.

- Разве Он Сам не сказал тебе об этом? Как мудр наш Небесный Отец! Как благ Он был, оказав мне честь сказать тебе об этом. Всё это было испытанием твоей верности. Всё это время тебя проверяли и испытывали. День Скорби, Восстание, падение ангелов, мой визит в тронный зал, сеть, Флумар, наконец. Всё это служило для того, чтобы испытать и укрепить тебя. Теперь же, о Гавриил, Царь, а вместе с Ним и я, поздравляем тебя! Ты оказался верным!

Я думал, что мне известны все хитрости Люцифера, каждая из его уловок, каждый из его обманов. Я думал, что все его ходы мне известны заранее, но ошибался. Такое никогда даже не приходило мне в голову. О, как он коварен! Слова его звучали так искренне!

- Неужели ты и вправду думаешь, что я мог восстать против Бога? – спросил он. – Против Отца всякой истины? Что ты! Я ведь люблю Его!

Его голос звучал проникновенно, с глубоким чувством.

Он создал меня. Он даровал мне свободную волю. Всё это время я был вынужден поклоняться Ему издалека, чтобы ты мог быть испытан. Теперь же, друг мой, ты с честью выдержал испытание, назначенное тебе Отцом. Для чего ещё могло Ему понадобиться, чтобы ты становился свидетелем моего визита на небеса? Всё шло по заранее подготовленному сценарию, гениально придуманному Богом, чтобы испытать твою преданность.

Слова его тянущим беспокойством отозвались у меня в груди. Руки мои опустились, вместе с ними опустились и мои меч со щитом. В моей голове стремительно мелькали обрывки мыслей. Что это такое? Что это за сила? Я знаю, что он – зло, но чувствую, что ослабеваю. Я одновременно испытываю по отношению к нему любовь и ненависть, доверие и отвращение. Я обернулся, чтобы взглянуть на Эгуса и Парагона. Их оружие тоже было опущено, суровое выражение на лицах начинало смягчаться по мере того, как они начинали верить словам обманщика. За их спинами слабели ряды наших воинов, сияние их мечей стало тускнеть. Потрясающе. Всего лишь несколькими словами Люцифер мог смирить легион отборных воинов. Неужели это правда? Он выглядит совсем, как Отец, и слова его звучат почти, как слова Отца… Мы все понемногу начинали подпадать под его влияние.

Все, кроме одного. Поодаль я увидел Софио. Глаза его были устремлены не на Люцифера – он смотрел ввысь. Я услышал его слова, которые звучали всё громче и громче, по мере того, как он произносил их:

- Ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни бесы, ни настоящее, ни будущее, никакие силы, никакая высота или глубина и ничто иное во всём творении не сможет отлучить нас от любви Божьей!

Молитва Софио лучом света устремлялась в небо. Я поднял глаза и на вершине этого светового столпа увидел стоящего Отца. Одного взгляда на сияние Его славы было достаточно, чтобы все сомнения развеялись. Я резко выпрямился и выставил перед собой щит. Люцифер впервые увидел Софио молящимся. Улыбка исчезла с его лица, но затем усилием воли он заставил себя улыбнуться снова.

Теперь враг заговорил быстрее, а в его голосе зазвучали прежние, режущие слух нотки.

- Отец ждёт нас, Гавриил. Давай же вдребезги разобьём этот сосуд в ознаменование Его победы. Давай вернёмся к Нему с радостью. Ты выполнил порученное тебе. Ты будешь награждён – тебе пожалуют престол, такой же, как у меня. Ты будешь как Бог!

Если до этого у сатаны и был хоть малейший шанс, он только что потерял и его.

- Лжец! – воскликнул я. – Я уже слышал эти слова и это обещание. Это ложь, а ты – отец лжи! Ты смердишь! Ступай в ад!

Хоть я и знал, что мой меч не остановит Люцифера, я всё равно поднял его.

- Боже Всемогущий, спаси нас, - взмолился я, и Он спас.

Мой меч засиял так, как не сиял никогда прежде, свет, исходящий от него, был настолько ярок, что Люцифер прикрыл глаза ладонями и разразился проклятиями.

Я обернулся к ангелам, бывшим со мной, - они вновь стояли, полные решимости сражаться. Заклятие пало, и прежнее мужество вернулось к ним. Их мечи, готовые разить, были подняты. Свет, с каждой секундой всё более и более яркий. Падал на сатану, и все смогли увидеть то существо, которое я уже встречал в тронном зале Отца, только капюшон теперь был откинут, открывая обтянутый кожей череп, оскверняющий своим видом синеву небосвода.

Я вонзил свой меч в самое сердце сатаны. В тот же момент Эгус пронзил его с другой стороны. Сатана закричал, извиваясь от нестерпимой боли, когда клинки наших мечей запламенели чистым небесным огнём, соприкоснувшись в его груди. Из утробы врага вырвался крик неимоверного одиночества, ненависти и страха. Изогнувшись в последнем, отчаянном броске, Люцифер рванулся, пытаясь схватить небесный сосуд, свисавший с моей шеи. Бессмысленная попытка. Меч Парагона сверкнул, обрушиваясь на кисть вражьей руки, и она отлетела во тьму. Нас окатило волной столь невыносимого зловония, что мы были вынуждены закрыть лица щитами. Сатана откинулся назад, голова его была запрокинута, лицо искажено гримасой боли. Голос, ещё мгновение назад такой вкрадчивый и ласкающий слух, превратился в злобное шипение.

- Я вернусь, - поклялся Люцифер, - я вернусь!

Софио с отвращением покачал головой.

- ПРИНИМАЕТ ВИД АНГЕЛА СВЕТА, - тихо промолвил он.
________________________________________________________________________________
Сатана исчез из виду так же быстро, как появился. И тогда ангельское воинство разразилось славословиями.

- Свят, свят, свят Господь Саваоф!

- Царь царей и Господь господствующих!

Когда наша хвала вознеслась к Отцу, Он стал говорить, обращаясь ко мне. Я слышал Его так явственно, что, казалось, Он стоит совсем рядом со мной.

- Иди, Гавриил; иди, скажи Марии.

Подхваченный волною славословий и хвалы я полетел, на этот раз один. Постепенно сужая круги, я медленно спускался сквозь пелену облаков, приближаясь к земле. Подо мной находился родной городок Марии. Отец был прав, - я сразу же узнал её. Сердце её было светлым и не омрачённым никакой тенью, душа ¨C чище всех человеческих душ, когда-либо виденных мною.

Я опустился и встал за её спиной.

- Мария, - позвал я её, стараясь говорить тихо, чтобы не напугать её.

Она обернулась, но ничего не увидела. Я вспомнил, что для Неё я по-прежнему нивидим. Я взмахнул крыльями перед собой и принял телесное обличье. Она закрыла лицо руками, ослеплённая светом, и попятилась к двери.

- Не бойся, - сказал я.

Как только я это произнёс, Она возвела глаза к небесам. И вновь я был потрясён.

Я прославил Отца за Его мудрость. Её сердце было непорочным, чистым и открытым.

- Приветствую Тебя, - продолжил я. ¨C Бог с Тобою.

Глаза Её расширились, и Она повернулась, как если бы собиралась бежать.

- Мария, Тебе нечего бояться. Ты обрела благодать у Бога. Ты зачнёшь во чреве и родишь Сына и наречёшь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего. Господь Бог даст Ему престол Давида, отца Его; Он вовеки будет царствовать над домом Иакова, и не будет конца Его Царству.

Она слушала меня, но услышанное Её озадачило.

- Но как это может произойти? Ведь Я никогда не была с мужчиной.

Перед тем, как ответить, я поднял глаза к небесам. Отец стоял, давая мне Своё благословение.

Я продолжал:

- Святой Дух снизойдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; поэтому и Чадо, которое Ты родишь, будет названо Святым, Сыном Божиим. Для Бога ведь нет ничего невозможного.

Мария посмотрела на меня, потом подняла взгляд к небесам. Долгое время Она стояла без движения, так долго, что я тоже поднял глаза вверх. Видела ли Она ангелов Божиих? Узрела ли Она отверстые небеса? Мне это неведомо, но, когда я, опустив взгляд, посмотрел на неё, она улыбалась.

- Да, теперь Я понимаю. Я ¨C раба Господня и готова служить Ему. Да будет со Мною по слову твоему.

Когда она произнесла эти слова, свет просиял из её чрева. Я взглянул на сосуд, висевший у меня на шее. Он был пуст.





Иосиф отвёл осла на обочину дороги и устало провёл по лбу ладонью.

- Давай-ка найдём, где заночевать. Мы не успеем добраться в Вифлеем до темноты.

Мария не ответила. Иосиф обошёл осла и заглянул в лицо жены. Она спала! Голова склонилась на грудь, руки были сложены на животе. Как Она умудрилась заснуть на спине осла?

Внезапно Она подняла голову, глаза Её открылись:

- Мы уже приехали?

- Нет, - улыбнулся муж, - ещё несколько часов. Смотри, там, впереди, гостиница. Может быть, нам заночевать в ней?

- Ах, Иосиф, Я думаю, что нам нужно всё-таки добраться до Вифлеема, - Она помедлила. ¨C Но, наверное, небольшой отдых не помешал бы…

Он вздохнул, пожал Ей руку и вновь зашагал, ведя осла по направлению к незатейливому сооружению, стоявшему чуть поодаль.

-Здесь много народа, - заметил Иосиф, помогая Марии спуститься на землю. Им потребовалось несколько минут, чтобы найти место на скамье, где они могли бы уместиться вдвоём.

- Пойду, разыщу что-нибудь поесть. Я скоро.

Иосиф начал протискиваться сквозь толпу. Обернувшись, он заметил, что на его место рядом с Марией уже усаживается какая-то женщина. Мария начала было возражать, но затем улыбнулась и, встретившись глазами с Иосифом, пожала плечами.

- Сама доброта… - пробормотал он себе под нос.

Много невероятных, удивительных событий произошло с ним за последние несколько месяцев, и всё это время он оставался твёрдо уверенным лишь в одном - в сердце своей жены. Ему никогда не доводилось встречать никого, похожего на Неё. Она рассказала об ангеле, который явился Ей посреди ясного дня. Что ж, может быть, кто-нибудь из соседских мальчишек решил подшутить над Нею. А ангел, явившийся Иосифу во сне? Может быть, это было от Бога… или от лишнего вина, выпитого за ужином. А эта история с Её дядей, который не мог говорить до тех пор, пока его жена не родила? Возможно, он просто застудил горло?

Но как быть с Её рассказом о том, что она зачала, будучи девственницей? Мария никогда не лжёт. Она чиста, как ангел! И если Она говорит, что Она - девственница, это значит, что Она ¨C девственница. Если Она говорит, что Ребёнок, Которого Она носит во чреве, - Сын Божий, что ж, будем надеяться, что Мальчик пойдёт в Отца.

Марию ¨C круглолицую, невысокого роста ¨C нельзя было назвать красавицей. Она была полноватой ещё до беременности. Но глаза Её всегда светились, а сердце было больше Средиземного моря. Она всегда улыбалась, и лицо Её неизменно напоминало лицо человека, собирающегося рассказать отличную шутку. Вот поэтому-то Она и была одна такая во всём свете. Иосиф покачал головой, увидев, как Мария встаёт, уступая место на скамье мужу женщины, сидевшей по соседству с Нею.

Мужчина начал было возражать, но Мария всё равно встала с видом, не допускавшим возражений.

- Мне нужно немного постоять, - проговорила Она и направилась к Иосифу, с трудом протискиваясь через толпу.

Конечно, они надеялись, что ко времени родов уже будут в Назарете, - по крайней мере, там у них родственники. В Вифлееме же они не знали никого.

Иосиф взял Её за руку, и они прислонились к стене.

- Ты уверена, что хочешь идти дальше?

Она кивнула, и они, извиняясь, протискиваясь между людьми, добрались до двери.

- Мне бы только глоточек воды, - попросила Мария.

- Хорошо, сейчас принесу. Подожди здесь.

Мария прислонилась к дереву, пока Иосиф стоял в очереди у колодца. Она улыбнулась, увидев, как легко он завязал разговор с мужчиной, стоявшим перед ним. Вернулись они вдвоём.

- Мария, это Симон. Он тоже едет в Вифлеем. У него повозка, запряжённая волом, и он предложил подвезти нас.

- Спасибо, вы очень добры.

Симон улыбнулся.

- Ну, что вы, мне только веселее будет ехать с попутчиками. Привяжите своего ослика к моей повозке.

- Извините, я случайно услышал, что вы направляетесь в Вифлеем. Не найдётся ли места и для меня?

Эти слова произнёс старик с длинной седой бородой, судя по внешности ¨C раввин. Симон кивнул в ответ, приглашая его присоединиться к ним.

Усадив Марию в повозку, Иосиф повернулся к раввину, чтобы помочь сесть и ему.

- Простите, как вас зовут?

- Гавриил, - ответил я и сел напротив Марии.
________________________________________________________________________________

Эгус летел впереди повозки Симона, Парагон ¨C позади. Оба были начеку, с широко расправленными крыльями и мечами, вынутыми из ножен. До остановки у постоялого двора я летел с ними, но что-то в этой повозке показалось мне подозрительным, и я принял вид человека. Я тут же пожалел, что не выбрал внешность молодого торговца, - уж слишком чесалась борода. Моим воинам не нужно было напоминать, но всё равно я повторил ещё раз:

- Сатана не хочет допустить рождения Эммануила. Всем быть начеку!

Невидимой стеной ¨C двенадцатью линиями обороны ¨C ангелы окружили повозку. Я чуть заметно усмехнулся себе в бороду. Симон мог бы с тем же успехом править с завязанными глазами. Ни за что на свете его повозка не свернула бы с пути.

Дорога была забита, и мы двигались очень медленно ¨C не быстрее пеших путешественников, но по крайней мере Мария могла теперь немного отдохнуть. Она закрыла глаза и склонила голову на край повозки. Я видел сияние, исходящее из Её чрева. Он сиял, находясь внутри Неё, как очищающий, исцеляющий огонь. Я поклонился Ему, хоть ещё и не рожденному. Сердце моё радовалось и пело Ему песни хвалы, которые были слышны Ему. Я улыбнулся, когда Мария почувствовала, как Он шевелится. Мои воины услышали это славословие и присоединились к пению.

Примерно через час я почувствовал ¨C оно здесь. Зло. Всё моё тело напряглось. Я явственно ощущал, что враг где-то рядом, на дороге. Он то появлялся, то исчезал, мелькая между идущими людьми. Я предупредил ангелов:

- Приготовьтесь!

Софио подлетел к повозке и прошептал мне:

- Он рыщет повсюду, как лев, ищущий, кого бы поглотить.

Я молча кивнул, соглашаясь с ним, и начал присматриваться к лицам людей, идущих рядом с повозкой.

К нам приблизился молодой человек. Он обратился к Марии:

- Вы выглядите такой усталой. Не хотите ли воды?

- Спасибо, - сказала Мария и собралась было взять протянутый ей мех с водой. Я вскочил на ноги и, как бы случайно, толкнул беса под руку. Мех с водой упал на землю, и я стал извиняться перед Марией и Иосифом. Только молодой человек мог расслышать то, что предназначалось ему одному:

- ТЫ, ИСЧАДИЕ АДА, НЕ ПРИКАСАЙСЯ К ЭТОЙ ДОЧЕРИ БОЖЬЕЙ!

Бес принял своё обычное обличье и вытащил меч.

- Теперь у тебя нет шансов победить, Гавриил, - воскликнул он, и внезапно десятки бесов появились со всех сторон, устремляясь к Марии.

- Иосиф, - вскрикнула Она, схватившись за живот, и лицо Её исказилось болью. ¨C Что-то не так. Я чувствую, как будто что-то бьёт Меня в живот! Это… это так больно!

Я немедленно принял образ ангела и обхватил Её, преградив путь вражеским мечам. Я почувствовал, как они пронзают меня, - но зато Мария была защищена. За спинами бесов я увидел Парагона и ещё семерых ангелов, яростно рубивших направо и налево. Это несколько отвлекло бесов, но всё равно они упорно стремились добраться до Марии.

Повозку начало трясти. Пассажиров охватила паника. Я услышал крик. Обернувшись, я увидел, как Симон схватился за горло. Лицо его покраснело, глаза были выпучены. Вокруг его шеи обвились длинные, тонкие пальцы демона. Другой бес уже оседлал вола и понуждал животное совершать отчаянные прыжки в сторону обочины.

Кто-то в толпе крикнул:

- ОСТАНОВИТЕ ПОВОЗКУ! ВПЕРЕДИ ОБРЫВ!

Какой-то храбрец попытался ухватиться за поводья, но, внезапно остановившись, застыл на месте. Впоследствии он рассказывал, что оцепенел от страха, но я знал, что это было не так ¨C один из бесов опутал его сетью и пригвоздил её к земле.

Симон открыл рот, пытаясь вздохнуть, и начал сползать набок. Я понял, что он мёртв. Обезумевший вол на полной скорости устремился к обрыву. Я взглянул на Марию. Иосиф обнимал Её за плечи, Она держалась за живот. Я знал, что через несколько мгновений мы рухнем с обрыва в долину, лежащую далеко внизу. Возница был мёртв, повозка неуправляема. Я обернулся и взмолился, обращаясь к Единственному, Кто мог нам помочь.

Он заговорил из чрева Марии. Родителям не дано было услышать Его голос. Слово, произнесённое Им, не предназначалось для ушей Марии или Иосифа. Лишь воинства ¨C небесное и адское ¨C могли услышать это слово. И когда они его услышали, всё замерло.

- ЖИЗНЬ!

Это повеление могучей волной захлестнуло и наполнило повозку, как некогда оно заполнило собой Эдемский сад. Бесы в страхе начали разбегаться, как крысы.

- ЖИЗНЬ! ¨C разнеслось во второй раз.

Симон закашлялся, когда воздух вновь наполнил его лёгкие.

- Поводья! ¨C воскликнул я.

Он вскрикнул, схватил поводья и выпрямился, натягивая их. Сквозь слёзы, застилавшие его глаза, он сумел разглядеть край дороги и, скорее инстинктивно, потянул поводья на себя, заставляя вола остановиться. Опасность миновала.

Но, несмотря на то, что бесы бежали, я решил не рисковать. Я подозвал Софио и отдал срочное распоряжение:

- Они нашли Её на дороге, смогут найти и их комнату в гостинице. Этого не должно случиться.

Софио отсалютовал и умчался вперёд, в Вифлеемскую гостиницу.

Мария по-прежнему оставалась под покровом света. Иосиф с тревогой смотрел на Неё, Она же успокоилась под моей защитой.

- Мне уже лучше,- сказала Она.- А куда подевался раввин, который ехал с нами?
_________________________________________________________________________________
- Неужели у вас нет ни одной свободной комнаты? – с мольбой спросил Иосиф.

- Были, как же, были свободные, много! Но буквально перед вами сюда пришла большая компания, и они заняли все комнаты, все кровати – все до единой! У меня нет места для вас с женой.

Иосиф старался быть терпеливым, но постепенно зубы его стискивались всё сильнее и сильнее. Он наклонился вперёд так, что его лицо находилось в каких-то сантиметрах от лица хозяина гостиницы.

- Видите эту женщину в повозке? – спросил он сквозь зубы. – Это моя жена. Она может родить в любую минуту. Она чуть было не родила сегодня днём, когда мы ехали сюда в этой повозке, и сейчас Её уже мучают схватки. Хотите, чтобы Она родила прямо здесь, у вас на пороге?

- Нет, конечно же, нет, но я ничем не могу вам помочь. Поймите, у меня в гостинице не осталось мест...

- Это я уже слышал, но сейчас уже ночь, на улице холодно. У вас что, совсем нет места, где мы могли бы переночевать в тепле?

Хозяин вздохнул, посмотрел на Марию, затем на Иосифа. Он зашёл в дом и вернулся со светильником.

- Там, за домом, есть тропинка, которая ведёт вниз. Пойдёте по ней, она приведёт вас к хлеву. Там достаточно чисто – по крайней мере, для хлева, - пожав плечами, он добавил: - и там достаточно тепло.

Иосиф не мог поверить своим ушам:

- ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ МЫ НОЧЕВАЛИ В ХЛЕВУ?

- Иосиф, - раздался голос Марии. Она слышала весь их разговор. Иосиф повернулся и взглянул на Неё. Она улыбалась. Он знал, что означала эта улыбка: хватит спорить.

Иосиф глубоко вздохнул.

- Ладно, спасибо, - согласился он и взял светильник.

- Странно, - пробормотал себе под нос хозяин гостиницы после того, как Мария с Иосифом ушли. Повернувшись к жене, он спросил: - Как зовут того человека, который снял все комнаты?

Открыв книгу постояльцев, женщина просмотрела записи и ответила:

- Странное имя: Софио. Должно быть, какой-нибудь грек.

Мы окружили хлев кольцом света, опоясав его сверкающим ожерельем. Все ангелы собрались там, даже Михаил. Никто не сомневался, что Бог исполнит Своё обещание, но никто не знал, как именно Он это сделает.

- Я согрел воду!

- Зачем так кричать, Иосиф? Я и так прекрасно тебя слышу.

Мария услышала бы Иосифа, даже если бы он шептал. Хлев был даже меньше, чем он себе представлял, но хозяин гостиницы оказался прав – там было достаточно чисто. Я начал было выгонять оттуда овец и корову, но Михаил остановил меня:

- ОТЕЦ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ВСЁ ТВОРЕНИЕ ВИДЕЛО ЭТО.

Мария вскрикнула и схватила Иосифа за руку, а другой рукой вцепилась в кормушку с сеном. Сильная схватка заставила Её приподняться, затем Она нагнулась вперёд.

- Ты что, уже рожаешь? - спросил Иосиф.

Она лишь посмотрела на него, ничего не сказав, но он всё понял.

Спустя какие-то мгновения родился Ожидаемый всеми. Мне досталась честь стоять на посту около супругов, лишь на шаг позади Михаила. Мы оба смотрели на сморщенное лицо Младенца. Иосиф положил сено на дно кормушки, которой суждено было стать первой кроваткой Иисуса.

Младенец был весь в Отца. Свет лучился от Его личика и ручек. Та же слава, которую я видел, находясь в Его тронном зале, теперь сияла сквозь Его кожу.

Я понял, что должен петь, но не знал, что именно. У нас не было подобающей песни, подобающих слов. Мы никогда прежде не видели Бога в облике младенца. Когда Бог создавал звёзды, слова нашей хвалы звучно раскатывались по вселенной. Когда Он спасал Своих служителей, голоса наши пели Ему славу. Перед Его престолом не было конца нашим славословиям. Но какой песней можно было хвалить Бога, лежащего в кормушке для скота?

В этот момент случилось чудо. Когда мы смотрели на младенца Иисуса, завеса нашего неведения вдруг начала спадать. На ангельские легионы снизошло откровение.

Наш разум наполнился истиной, которой мы прежде не знали. Впервые нам стал известен замысел Отца – спасти тех, кто носит Его имя. Он открыл нам то, что должно было случиться. Одновременно с удивлением и страхом каждый из ангелов устремил свой взгляд на Младенца, точнее, на руки, которым надлежало быть пронзёнными.

- Когда в них будут заколачивать гвозди, - сказал нам Бог, - вы не станете спасать Его. Вы будете видеть это, слышать это, вы будете желать спасти Его, но вы не сделаете этого. Парагон и Эгус обернулись ко мне, взглядом моля об объяснении. Мне нечего было сказать им. Я служу моему Царю, и я должен стоять и смотреть, как Его мучат? Я взглянул на Михаила, его лицо окаменело от страдания. Я понял, что он чувствует то же, что и я. Приказ, услышанный нами, был непостижим для нас.

- КАК СМОЖЕМ МЫ МОЛЧАТЬ И БЕЗДЕЙСТВОВАТЬ, КОГДА ТЫ БУДЕШЬ СТРАДАТЬ? – спросили мы хором.

Ответа не последовало.

Софио что-то шептал. Я переместился поближе к нему, чтобы услышать его слова:

- Младенец дан нам, Бог даровал нам Своего Сына. Он поведёт народ Свой. Имя Ему наречётся:

ЧУДНЫЙ,

СОВЕТНИК,

БОГ КРЕПКИЙ,

ОТЕЦ, ВОВЕКИ СУЩИЙ,

КНЯЗЬ МИРА.

Он будет изранен за их грехи, истязаем за то зло, которое они сотворили. Наказание, благодаря которому они будут исцелены, Он понесёт на Себе. Ранами Его они исцелятся.

Вновь я слышал слова, впервые услышанные мною в тронном зале Царя. Но понимать их я начал только сейчас.

Так значит, это Он. Эммануил. Он и есть дар Бога людям. Спаситель. Он спасёт людей Своих от грехов их.

- Достоин Агнец Божий, - прошептал я, склоняясь перед своим Богом. Чувства переполняли моё сердце. Я повернулся к Марии, Которая укачивала Младенца, и заговорил. Она не могла меня слышать, да это и не имело значения. Звёзды небесные слышали. Всё творение слышало мои слова. И, самое главное, мой Царь слышал меня.

- Знаешь ли Ты, Мария, Кого Ты держишь на руках? На Твоих руках лежит Дарующий благодать. Тот, Кто именуется Вечносущим, сейчас переживает первые мгновения Своей жизни. Тот, Кого зовут Безграничным, припал к Твоей груди и сосёт молоко. Ноги Того, Кто прогуливается между звёздами, сейчас слишком слабы, чтобы просто сделать шаг. Руки, вмещающие целые океаны, теперь – маленькие младенческие ладошки. Того, Кто никогда не задал ни единого вопроса, Ты будешь учить тому, как называется ветер. Создатель Твоей речи будет учиться у Тебя словам. Того, Кто никогда не претыкался, Ты будешь носить на руках. Того, Кто никогда не испытывал голода, Ты будешь кормить. Царь всего творения лежит на твоих руках.

- Что же это за любовь? – прошептал Михаил, и вновь все погрузились в молчание, охваченные благоговейным изумлением. Наконец, Михаил вновь раскрыл уста, на этот раз – для того, чтобы петь. Он начали очень тихо, медленно, раздельно произнося слова:

- СЛАВА, СЛАВА,

СЛАВА В ВЫШНИХ БОГУ!

Один за другим, мы присоединялись к нему.

- СЛАВА, СЛАВА,

СЛАВА В ВЫШНИХ БОГУ!

Постепенно наше пение становилось всё громче, темп его – всё быстрее. «Слава, слава в вышних Богу! Слава, слава в вышних Богу! Слава, слава в вышних Богу!»

Наша хвала разносилась по всей вселенной. В самых отдалённых галактиках, на самых отдалённых планетах даже пыль поднималась в воздух от её звука и танцевала в такт с нашим славословием. В глубинах океана воды вскипали, бурля хвалой. Мельчайшие существа вместе с величайшими созвездиями – всё творение вместе с нами воспевало

ЭММАНУИЛА,

БОГА, КОТОРЫЙ

СТАЛ ПЛОТЬЮ.
________________________________________________________________________________
Привычные нам рождественские образы: спящий Младенец, изумлённые пастухи, Мария, с нежностью склонившаяся над Иисусом, - пробуждают в нас тёплые, добрые и радостные чувства, даря ощущение покоя и мира. Таким видится нам Рождество, когда мы читаем о нём в евангелиях от Матфея и Луки. В Книге же Откровение Иоанн предлагает нам взглянуть на события в несколько ином свете. Иоанн показывает нам, что рождение Иисуса пробуждает не только восторженные чувства – пробуждаются также и силы зла, начинающие активно действовать.

Приоткрывая небесный занавес, он описывает беспощадную войну, ведущуюся в духовном мире. Иоанн видит женщину, готовую родить. Он видит дракона, готового убивать. Женщина прекрасна, дракон омерзителен. Дракон бросается на новорождённого, но слишком поздно – Младенец вместе с Матерью уже находятся в безопасности. Затем, пишет Иоанн, «произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них» (Откр. 12:7)

«Война на небе»… Я стал размышлять об этой войне: когда она началась, кто и против кого воевал, каков был смысл этой войны. «История, рассказанная ангелом» - плод моих раздумий.

Некоторые из моих коллег внесли свой вклад в дело создания этой книги. Юджин Петерсон – размышлениями о Книге Откровение, опубликованными под названием « Reversed Thunder» («Отзвук грома»). Филипп Янси – своей статьёй «Cosmic Combat » («Космическая битва»), опубликованной в журнале «Christianity Today», в номере от 12 декабря 1994 года. Эта статья помогла мне по-новому взглянуть на некоторые события и явления. Также я в долгу перед Дэйвидом Ламбертом, автором рассказа « Earthward, Earthward, Messenger Bright». Это произведение, опубликованное в декабрьском номере « Moody Monthly» за 1982 год, представляет собой свежий, творческий взгляд на историю Рождества. Данный рассказ и вдохновил меня на на создание «Истории, рассказанной Ангелом».

Также я хотел бы выразить признательность Стиву Грину, Карен Хилл, Лиз Хиней и всему замечательному коллективу издательства « W Publishing Group » за их помощь в работе над книгой.

В какой-то мере «История, рассказанная Ангелом» - плод моей фантазии. Во всём остальном она абсолютно правдива. Понравилось вам то, что было написано мною, или нет – не так уж и существенно. Несравненно важнее то, как вы относитесь к истине, лежащей в основе повествования.

К примеру, в Священном Писании нигде не упоминается о сосуде, в котором находилась Божественная сущность Христа, о могущественном демоне по имени Флумар или об ангеле Софио, как и некоторых других персонажах и событиях, описанных в книге. В то же время Священное Писание совершенно определённо говорит о том, что

«…наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной».

Еф. 6:12

Библия ничего не говорит нам об ангелах, пойманных в сеть, или о том, как сатана обольщал Гавриила льстивыми речами. Зато в Писании ясно говорится, что сатана реален и всё, к чему он стремится, - это быть подобным Всевышнему (см. Ис. 14:14).

Всё творение Божие разделено на два лагеря. В одном – те, кто служит Богу, в другом – те, кто служит сатане. Сатана движет неверующими и вдохновляет их (см. Еф. 2:2), а Бог – источник жизни для тех, кто верует в Него (см. Флп.2:13). Верующим следует помнить о сатане, но бояться его они не должны. Сатана ходит повсюду, как лев, ищущий кого поглотить (см. 1Пет.5:8), но верующим не следует страшиться, поскольку Тот, Кто живёт в них, «больше того, кто в мире» (1 Ин. 4:4). Нам нужно облечься во всеоружие Божие, чтобы сражаться против «козней диавольских» (Еф. 6:11), и помнить о том, что сатана «принимает вид Ангела света» (2 Кор. 11:14).

Оружие, которое мы используем, сражаясь с сатаной, - то же, что у Гавриила и небесных воинов: молитва, хвала, истина и вера. Мы полагаемся не на собственные силы, но на силу Божью. «Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом…» (Еф. 6:14-18).

Наконец, Библия ничего не говорит нам о встрече в тронном зале, когда Бог предлагает Люциферу вернуться к Нему. Однако, повсюду в Библии мы видим, как Бог дарует Свою милость отверженным и отступникам. Похоже, Он желает даровать нам Свою милость даже в большей степени, чем мы сами стремимся к ней. Эта божественная любовь заставляет меня задуматься: если бы сам старый змей взыскал милости, не смог бы и он обрести её там же, где уже обрели милость миллионы ищущих – у подножия креста Христова?

Описание войны на небе, которое мы встречаем в Книге Откровение, не отвечает на все наши вопросы, но даёт ответ на самый важный из них. Иоанн говорит нам о Том, Кто победил. Это – Бог. Помимо этого, он пишет о том, к кому Бог неравнодушен. Это – вы. Если Бог так сражался, чтобы спасти вас, значит, Он и вправду думает, что вы стоите того, чтобы за вас бороться. Хотя многое в этой войне может оставаться неясным для нас, Его любовь к нам – несомненна. Бог действительно любит Своих детей.



С рождеством Христовым!






















____