, - мужчина встал и двинулся по направлению к туалету, оставляя Рикардо наедине со своими мыслями. «Не бойтесь принимать решения», - пробормотал Фара, - «Что ж, похоже, он прав».

«Как приятно просыпаться в объятьях любимого человека», - восторженно подумала Лухан, крепче прижимаясь к Джонни. В душе её уже не бушевал ураган, там установился штиль, спокойствие, сладкая нега и уверенность в будущем. Почему-то она твёрдо знала, что всё будет хорошо, всё наладится, точнее, уже наладилось. Что ещё нужно – ведь он рядом, лежит, такой милый и наивный, беззащитный, тихонько дышит, зарывшись лицом в её волосы. Как же это просто – быть счастливой. Это было первое чувство, которого Лухан не добивалась и не заслуживала каким-то свои поступком, и которое, тем не менее, позволяло ей летать без крыльев, парить в воздушных облаках, похожих на сахарную вату и ассоциирующихся с розовым детством, которого у неё никогда не было. Долгий путь к мечте и короткий, слишком короткий назад… Почему-то мы никогда не задумываемся о том, что твориться у нас внутри, когда мы счастливы, никогда не прислушиваемся к чувствам, нежным, трепещущим, словно бабочки в наших сердцах, зато отчетливо ощущаем горечь утраты и безысходность. Как странно, человек может заметить только то, что внутри ничего нет, но никогда не почувствовать ему, что сердце заливает свет и радость… То, чего у нас так мало, мы воспринимаем как должное, но самое обыденное кажется нам неправильным… Лишь редкий счастливец, который познал жизнь, может среди череды серых дней подметить ту самую золотую песчинку, которая потом превратиться для него в целый мир. Целый мир под названием любовь.
Солнце спряталось за рваные серые тучи, небо слегка потемнело, словно на него накинули вуаль. Море тревожно начало перешептываться с берегом, будто бы предупреждая его об опасности.
- Джонни, - прошептала Лухи, - Джо, вставай.
Юноша глубоко вздохнул и потянулся, проводя рукой по песку.
- Неужели нужно просыпаться? – улыбнулся он, прищуриваясь.
- Да, похоже, сейчас пойдёт дождь, хорошо, если не начнётся шторм. Пора домой, - Лухан провела ладонью по растрёпанным волосам Саксаула.
- Мне кажется, это случилось не с нами, - тихо произнёс Джо, - Всё как в сказке…
- Да… - неопределённо ответила девушка, разглядывая морскую даль, - Да… Но всё же нужно идти.
Они встали, взялись за руки, и пошли по пустынному пляжу, оставляя за собой на песке цепочку следов…

Допивая уже пятую чашку горького кофе, Риккардо исписывал очередной лист. Отложив ручку, он перечитал записи, скривился и скомкал бумагу, которая незамедлительно полетела в ведро, которое и так уже было полное. Он пытался перенести путающиеся в голове мысли в тетрадь, но получалось ещё хуже, строчки и буквы путались, и получалась ерунда.
- Ерунда, - пробормотал Рик, лихорадочно нашаривая в кармане сигарету. Легко сказать: «Прими решение», легко его принять, а вот оповестить окружающих о нём – очень тяжело. Где найти такую комбинацию слов, которая не ранит сердца его детей? Что им сказать? «Лухан, Джо, извините, что раньше не говорил, просто я сам только что узнал – вы сводные брат и сестра по линии матери. Лухи, твоя мать проститутка из Франции по имени Мадлен Руа. Вот такие дела!»
- Глупость, сплошная глупость, - Фара стукнул кулаком по столу, - Как же мне быть…
Вдруг раздался звонок в дверь. Подпрыгнув в кресле, мужчина ринулся к двери с несвойственной ему прытью и, оттолкнув еле плетущуюся служанку Диану, распахнул дверь. Какое же удивление его постигло, когда он увидел стоящих на пороге и обнимающихся Лу и Джо, мокрых, грязных, но безмерно счастливых.
- Лухан? – беспомощно пробормотал Рик и с какой-то мольбой поглядел на приёмную дочь. Но глаза Линарес застилала пелена счастья. – Джо?.. – но и Джонни, кажется, совершенно не понимал, что происходит.
Рикардо тяжело вздохнул и понял, что всё зашло слишком далеко. Чтобы там не натворили эти двое, с первого взгляда становится ясно – они влюблены друг в друга. Как такое могло случиться? Внезапно на Фару навалилась огромная усталость, дикая, просто нечеловеческая – глаза застелила пелена, руки и ноги налились свинцом, создалось ощущение, что в голове вместо мозгов кисель. Навалилась апатия и безразличие ко всему. Безысходность – так можно было сказать сейчас о состоянии этого человека.
- Ты будешь нас ругать, папа? – поинтересовался Саксаул со счастливой улыбкой на губах.
- Мне нужно с вами поговорить, - угасающим голосом произнёс Рик. Каким-то шестым чувством он понимал, что этот разговор ни в коем случае нельзя начинать в таком ключе, нужно всё обдумать, решить, но… Всегда существует маленькое «но», которое всё портит и рушит. Зачастую, не крупные ошибки рушат нашу жизнь, а мелкие просчёты… Радостные выражения моментально сползли с лиц Лухи и Джо. Понурив головы, они направились за Рикардо в гостиную.
Когда все расселись по местам, мужчина начал:
- Дети, я должен рассказать вам одну историю… кое-что о вашем прошлом. Лухан, ты знаешь свою мать?
- Нет, - осторожно, слегка испуганно ответила Лу.
- Никогда ничего о ней не слышала?
- Нет, - повторила девушка, чувствую, как нарастает волнение. Счастье от воспоминания о вечере с любимым, проведённом на море, выветрились моментально.
- Так вот, дочка, твою маму звали Мадлен Руа…
- Мадлен Руа??! – закричал Джонни, - Ты что-то путаешь, отец, так звали мою маму. И вообще – к чему этот разговор?
Рик тяжело вздохнул и начал медленно выкладывать факты, которые ему удалось узнать. Чувства всех троих, сидящих в этой комнате, нельзя было описать. Этих чувств просто не было. Ни отчаянья, ни горя, ни жалости, ни ужаса – ничего. Пустота, слово само по себе короткое и ничего не означающее… Ничего не приносит, ничего не забирает. Ничего. Наконец, сведения иссякли. Повисла гробовая тишина. Внезапно Лу встала и вышла из гостиной.
- Как же так? – прошептал Джо, - Как же так… Получается, я полюбил сестру… Этого не может быть… Слышишь, папа, не может!! – юноша вскочил и подлетел к окну, потом изо всей силы ударил кулаком по стеклу.
- Потом твоя любовь перерастёт в родственную, ты полюбишь её как сестру, всё наладиться, - попытался успокоить сына Рик.
- Зачем ты начал во всём этом рыться?! Зачем? Что и кому ты хотел доказать?! Ты знаешь, что мы с Лухан полюбили друг друга?!
- Но ведь если бы вы не узнали правду, она не перестала бы существовать…
- Да какая мне разница!
- Джо, я думал, что вы спокойно воспримите это известие, я даже не….
- Почему ты оборвал то, что только началось?! Ты убил нашу любовь…
- Ты разлюбишь её…
- Нет! Нет! Нет! Я не смогу!! Нет… Где Лухан? Она ушла?! – расшвыривая все вещи на своём пути, парень вылетел из гостиной. Послышался громкий хлопок входной двери.
- Что я наделал… - обречённо произнёс Рикардо и обхватил голову руками.

Лу брела по серой улицы и разглядывала серое небо, с которого падали серые капли серого дождя. Люди вокруг были серые, впрочем, как и здания. Всё серое. Ничего. Пустота.
Мадлен Руа, проститутка из Франции, её мать. Но этот факт не произвёл бы на девушку особого впечатления, – какое дело до женщины, которую она никогда не видела, – если бы не сообщение о том, что эта женщина является ещё и матерью Джонни. «Неужели то, что мне казалось любовью, такой высокой и чистой, оказалось… Чем же это оказалось? Чувством брата к сестре? Или жалостью? На этот вопрос можем дать только мы, я и Джо, но, думается мне, мы обои не знаем этого ответа…
- Лухан! – послышался голос Саксаула, который на этот раз, почему-то, вызывал у Лухан только отвращение. Мысль о том, что она занималась любовью со сводным братом, заставляла её содрогаться. Пустоту внутри отчасти заполнило что липкое и склизкое – отвращение. Не оборачиваясь, Линарес произнесла:
- Отстань. Я больше не хочу никого видеть – ни тебя, ни твоего папашу.
- Но я ни в чём не виноват!.. – в отчаянии воскликнул несчастный Джо.
- Никто ни в чём не виноват, - процедила Лу, - Но при этом страдаю я. Как всегда.
- А я? Думаешь, мне хорошо? – сглатывая слёзы, произнёс Джонни, - Ведь я люблю тебя!
- Мне не нужна твоя любовь, - опуская голову, произнесла девушка, - Мы нарушили все законы, которые только можно было нарушить.
- Но…
- Неужели ты не понимаешь, что брат и сестра, пусть и сводные, не могу любить друг друга, как парень и девушка?!
- Ты же можешь просто остаться… С нами… Со мной…
- Не могу!!
- Почему?..
- Да потому что я, чёрт возьми, всё ещё люблю тебя!!! – закричала девушка и, судорожно сглатывая слёзы, развернулась и побежала вперёд по улице. Потом она всё же остановилась, обернулась. Может, хотела посмотреть последний раз в его глаза, может… - Мы никогда не встретимся больше. Я этого не хочу. Прощай. К сожаленью, все против нашей любви, даже мы сами… – и она спокойно пошла дальше, размерено, словно совершала вечернюю прогулку. Прогулку в неизвестность… В никуда… Глядя на её хрупкую фигурку, освещаемую светом фонарей, Джонни понял, что только что потерял… жизнь. Или что-то похожее на неё…

Рикардо знал, что больше никогда не увидит девушку, которая стала ему дочерью. Зачем он начал копаться в прошлом? Зачем начала ворошить эту кучу мусора? Кому стало лучше от его правды? Извечный вопрос – горькая правда или сладкая ложь. Он потерял всё, ведь даже сын никогда ему не простит совершённого поступка. Лишь тихое постукивание одиноких капель дождя напомнило ему о том, что он ещё жив… Или это что-то похожее на жизнь?..

Лухан поняла, что всё возвращается на круги своя. Она снова вернётся на улицу, снова станет рабыней, снова, снова, снова... Но если бы её спросили, хочет ли она вернуться в прошлое и что-то изменить, она бы не колеблясь ответила нет. Почему? Она видела море, она любила, жила. Или, по крайней мере, ей так казалось…

Жизнь – жестокая штука, не каждый может с ней справиться. Не всегда есть шанс. Иногда существуют просто безвыходные ситуации, для которых фраза: «Где вход, там и выход» не применима. Иногда вход, сразу после того, как человек переступил порог, заваливает камнями… Почему всё так быстро кончается? Если бы люди знали ответ на этот вопрос, они бы, возможно, сумели бы продлить это самое счастье… Но если бы в жизни не было горя и отчаянье, то человеку просто не к чему было бы стремиться. Но иногда отчаянья и горя так много, что к чему-то стремиться уже просто нет сил. Просто нет сил…

Записки из дневника Мадлен Руа, который был сожжён ей самой за два дня до её смерти.
«…Арнольд совсем сошёл сума… Я чувствую, что он убьет меня. Наверное, так даже лучше будет – всё равно я больна, жить мне осталось не больше двух месяцев. Рак – мой приговор. Я люблю Арнольда, чувство к нему даже сильнее того, которое я когда-то испытывала к Рикардо Фара. Любовь зла… Арни не признаёт своего сына, не любит его, но я не могу бросить Джонни… Я решила отдать его в детдом. Может, кто-нибудь усыновит его. Я придумала одну уловку, которая поможет моему мальчику…
От Джорджианы я узнала, что детей, о которых ничего не известно – ни кто их родители, ни откуда они – менее охотно усыновляют, бояться плохой наследственности и так далее. Поэтому я решали записать моего мальчика на своё имя и на имя Рикардо. Так будет лучше. Рик сейчас, наверное, живёт где-нибудь в Буэнос-Айресе, ему хуже не будет от новоприобретённого «сына», зато после смерти Джо не пропадёт… Господи, дай мне сил…»

Положу на весы смелость,
Мне казалось, что это свобода.
Я в лучах одиночества грелась,
Такова человека природа.
Положу на весы звёзды,
Потому что я стала сама,
Сильным ветром, что яро и грозно,
Разбивает Твои берега.
Положу на весы жалость,
Перевесит, а может и нет.
Ничего у меня не осталось,
Лишь на главный вопрос есть ответ.
Положу на весы песни,
Что пою каждый день для Тебя,
Интересно, они перевесят,
Или нет, впрочем, как и всегда?..
Разобью на осколки сомненья,
Что мешают взлетать по ночам,
Боже, дай же, прошу я, терпенья,
Безразличной к Его быть речам.
Уравнять я пытаюсь ошибки,
Разложить всё по полкам, как есть,
Я дарю безразличным улыбки,
А потом подарю им лишь месть.
Положу на весы счастье.
Всё равно, ведь я скоро умру...
Разделю свою жизнь я на части,
И прохожим отдам, подарю.

P.S.Надеюсь, вам понравилось...