Мы сидим на скамейке в парке, я читаю Гарри Поттера, а он учебник по истории. Я чувствую, как подкрадываются сумерки, зажигаются первые фонари. Темнеет, мне приходится захлопнуть книжку как всегда на самом интересном моменте. Я спрыгиваю со скамейки, мне хочется погонять птиц, но нигде как назло нет ни одного голубя.
- Пошли домой, - я беру его руку и начинаю стаскивать с лавки, он отмахивается.
- Рано.
- Пошли, родители будут ругаться, - не отстаю я.
- Ну и иди, мне сегодня разрешили допоздна.
Я хмыкаю.
- Все равно ты ничего не увидишь в своих учебниках, когда стемнеет.
Он поднимает глаза от страницы, смотрит на пустеющую аллею.
- Ну и что, - упрямо заявляет он и снова утыкается в книгу.
- Ну и пожалуйста, - обиженно бормочу я. – Ну и сиди тут один, а я домой пойду.
Он молчит, делает вид, что не слышит, но я же знаю, что он все прекрасно расслышал и хочет, чтобы я его просил проводить меня. Глупости! Как будто я сам не дойду.
Я еще раз бросаю на него осторожный взгляд и широким шагом устремляюсь вон из парка. Темнеет быстро, мне кажется, что тень от меня такая длинная, что ее голова как раз окажется у подножия скамейки. Я ускоряю шаг, парк безлюден, и мне кажется, что я слышу шаги за спиной. Не буду я оборачиваться! Пусть сидит себе хоть до утра.
Я перебегаю улицу, вот уже мой дом виден отсюда, я плотнее прижимаю к себе книжку. Сердце бухает в груди так, что мне кажется его слышно за метр. Не удержавшись, я оглядываюсь, но дорога позади меня пустынна. Уже совсем стемнело, я останавливаюсь перевести дух, до дома – около пяти минут шагом. У меня появляется странное чувство, которое не отпускает до самого порога. Я дергаю входную дверь на себя, застываю на пару мгновений пороге, а потом срываюсь и бегу обратно в парк.
Он сидит на той же скамейке, обняв колени и прижав их к груди. Учебник валяется на земле, как будто он случайно смахнул его. Я незаметно приближаюсь, стараясь не издать ни звука. Он смотрит в одну точку и не шевелится, мне немного страшно, я боюсь, что он рассердится и больше никогда не заговорит со мной.
- Это ты, Том? – не поднимая глаз, произносит он. Я шумно выдыхаю, подхожу ближе и сажусь рядом, он кладет мне руку на плечо. – Хорошо, что ты вернулся.
Я улыбаюсь, но в темноте ему не должно быть видно. Кто еще из нас боится оставаться один!
- Почему ты никогда не скажешь мне, как твое имя, - задумчиво говорю я.
Он снимает свою руку, встает, подбирает с земли учебник.
- Потому что нет такого имени, которым меня можно было бы назвать. Пошли домой, а то поздно.