Я выхожу из дома, входная дверь хлопает за моей спиной. Пасмурно, порыв ветра взметает с асфальта ворох опавших листьев и бросает мне в лицо, я отворачиваюсь, поднимаю воротник и быстрым шагом иду дальше. Под ногами блестят лужи, в свете фонарей они похожи на зеркала, я наступаю в одну, летят брызги. Они черные, странно, я думал, они будут светиться. Сотвори я этот мир, они бы светились. Я кивнул головой, да, они бы светились, светились бы как звезды, которых отсюда даже с телескопом не разглядеть через весь этот смог, гарь, дождевые тучи, через осень, черт возьми. Я стираю испарину со лба в надежде, что это отгонит мысли. От мыслей в последнее время нет никакого спасения.
Фонарь над моей головой мигнул и погас, я пожал плечами. Придорожные кусты шелестели еще не облетевшей листвой.
Я знаю, что если спускаться по улице вниз, до самого перекрестка, то увижу дом с красной крышей. Он теперь совсем осыпался и обветшал, я даже не помню, когда в последний раз там кто-то жил, и уж точно, это был не я. Я закрываю лицо шарфом и ускоряю шаг, до остановки остается совсем немного.
Я останавливаюсь, дышу на окоченевшие пальцы. Пустынная улица тянется вдоль барочных домов, по фасаду увитых лепниной. Кое-где в окнах еще горит свет. Так странно, я вспомнил дом с красной крышей, а ведь его же снесли пару лет назад. Как я мог забыть?
Вот и перекресток, красным горит светофор, машин нет, на месте дома – заросший полынью пустырь. Он так мрачен и несуразен, что с трудом верится, что я сейчас в Вене, иду по улице, где родился Штраусс, и сочиняю небылицы про свое загадочное прошлое.
Вы же знаете, как это бывает, когда возвращаешься в место, которое считаешь давно потерянным, давно забытым? Оно не сулит ничего нового, даже воспоминания кажутся стертыми, мутными, как будто их и не было никогда, как будто ты их на пути и выдумал, чтобы оживить то, что десять лет как умерло. Это так глупо, что я начинаю представлять свою жизнь как череду глупых историй, потом улыбаюсь. Главное, чтобы вся жизнь на каком-то этапе не превратилась в одну большую и глупую историю, как этот дом на перекрестке.
Я слышу шорох шин, подъезжает автобус, я киваю водителю, сажусь у окна. На этой остановке я единственный пассажир.
Мы едем долго, я успеваю задремать, мне снится женщина, которую я встретил прошлой осенью в Неаполе, у нее черные волосы и она чем-то похожа на цыганку. Мы сидим с ней в кафе за одним столиком, пьем шампанское, она смеется, говорит мне что-то, я не понимаю, и мы смеемся уже вместе. Вокруг так весело и светло, что я едва не пропускаю свою остановку.
Отель в ночи сверкает огнями, но швейцара у входа нет, я поднимаюсь по ступенькам и вхожу в холл.
На парадном крыльце, лапками вверх, валяется дохлый голубь.