Зима была на исходе, лед, покрывающий парковые дорожки начинал потихоньку таять. Я иногда выходил гулять в одиночестве. Светило не по-зимнему теплое солнце и я, щуря глаза на яркий свет, подставлял лицо под лучи.
Весна начиналась. Я помнил, как она начиналась в прошлом году, иначе, я даже чувствовал себя по-другому, более весенним, более солнечным, теперь же я брел по аллеям и размышлял, что неплохо бы летом в Париж, а, может, в Берлин. Мне нужно было уехать, город начинал давить на меня, его серые скучные дома нагоняли тоску, и даже ярко-голубое небо неспособно было разогнать их мрачность.
Я хотел говорить на чужом языке, слова, знакомые с детства, казались мне вдруг несуразными, неловкими, будто бы я слышал их впервые. И среди книг, долгих толстых романов, я выбирал те, что удобней ложились в руку, те, что можно было сунуть в карман и уйти читать на улицу.
Мне думалось, что музыка, под которую я учился танцевать, наполняла меня до краев и лилась наружу, это было странное ощущение нереальности, которая расступалась перед ярким солнечным светом. Весна сверкала и шумела в парке, я кормил воркующих голубей, жизнь моя текла своим чередом.
Верилось, что эта солнечная весна, полная тюльпанов и ярких фильмов, окажется преддверием в удивительно лето.