...
Серое небо нависло шатром, дождь лил уже вторую неделю. По грязным улицам текли потоки мутной воды, деревянные настилы прогнили и превратились в труху.
Алоис, с надвинутой по самые брови шляпой, вышел через черный ход. Его особняк выходил окнами на площадь Караванщиков, где в любое время дня и ночи сновал самый разнообразный люд.
Принц надвинул шляпу еще ниже, стараясь спрятать лицо и, аккуратно перескакивая через ямы и лужи, направился прямо в гавань. Туда вела круто изгибающаяся горбатая улица, мощенная серым камнем, местами разбитым и просевшим от колес экипажей. Лихие то и дело проносились мимо Алоиса, обдавая его руганью и грязью. Принц шел, не поднимая головы. Был у него один тщательно скрываемый секрет: Алоис с детства ненавидел лошадей.
В отличие от всего остального города Сердце, или Королевский холм, если и не блистал чистотой, то хотя бы не напоминал сточную канаву. По бокам широкой Морской улицы возвышались богатые трехэтажные дома, их большие высокие окна золотились отражениями свечей, но чем дальше принц удалялся от Сердца, тем беднее становились постройки. С покатых черепичных крыш лилась вода, под ногами хлюпала грязь, а в воздухе все отчетливее слышался горьковато-соленый запах моря.
В порту воняло рыбой, водорослями и горящей смолой, желтое дерево доков с непривычки резало глаза. Из малой бухты ходили в основном рыбацкие шхуны, море здесь зеленое и непрозрачное, пенилось и билось о причалы. Вдоль берега по левую сторону бухты тянулся плац, на котором в хорошую погоду торговали рыбой. Сейчас он пустовал и только несколько нищих сидели под провисшим навесом, стараясь укрыться от дождя.
Алоис перепрыгнул через ступеньки, соединяющие Портовую с набережной, спустился к причалам, отвязал небольшую лодку, по борту которой тянулась вязь из старых рун, и сел на весла.
Он правил к острову Алм, который как клык возвышался над неспокойными водами бухты Нехтар.