Все рассказы взяты с этого сайта
http://www.abra-kadabra.by.ru


Пельмени



- Садись и пиши: «эротический триллер «Веселые пельмени», - Садюшка указала пальцем на компьютер.

Я спрыгнул с книжной полки на компьютерный столик и послушно стал отбивать джигу на клавиатуре.

- А почему, собственно, «Веселые пельмени»? - спросил я, закончив очередное па.

- Пельмешки, да… такие эротишные…- Садюшка прищурила глазки и, расправив, почесала правое верхнее крылышко. - А так – чтоб никому не обидно было. А ты разве пельмени не любишь?

- Эротишные, - передразнил я и снова застучал гриндерами по клавишам, - То есть вареники, скажешь, фригидные и озлобленные?

- Я тебе сейчас «Книгу о вкусной и здоровой пище» специально открою на разделе «Эротические блюда». Вареников там не наблюдалось, а вот пельмени…- Садюшка еще раз хитро сощурилась и мечтательно завела глаза под потолок.

Я проследил направление ее взгляда и не заметил на потолке ничего, что могло бы послужить иллюстрацией к статье «Эротические кухни мира». Разве что одинокая муха, пялившаяся на нас из дальнего угла комнаты.

Садюшка потянула носиком и еще раз взглянула на потолок.

- А у соседей сверху пельмени уже получились не вареные, а жареные. А говоришь, не эротишное блюдо.

Тут и я заметил странное монотонное покачивание люстры.

- Они там точно что-то жарят, но явно не пельмени. И хватит пускать слюни, сейчас клавиатуру замкнет на хрен!

Садюшка обиженно улетучилась на кухню. Послышался звук открываемого холодильника и жалобный писк:

- Пельмени… Пельмени… Ну здесь же были вчера пельмени… Ну хоть пару штучек…

Проклиная писателя, который уломал нас допечатать за ночь свою незаконченную рукопись, я спрыгнул с клавиатуры на пол. Я не умею писать эротические триллеры, я ненавижу пельмени, я ужасно зол, расстроен, депрессован… Депрессован. Я еще раз со смаком прокрутил в голове свежее изобретенное наречие. Русский язык определенно должен сказать мне спасибо.

- ДЕ-ПРЕ-ССО-ВАН, - пробормотал я по слогам и направился на кухню.

До чего же я все-таки литературно одаренный, теперь главное не забыть это сочное словечко.

На кухне меня поджидал не скажу что приятный сюрприз: Садюшка отрыла где-то кусок замороженного до состояния гранита фарша и пыталась спортивно разморозить его на батарее, одновременно замешивая тесто (его не наблюдалось, зато моя подруга залила водой весь стол и перемазалась мукой до полной неузнаваемости).

Воистину так можно извращаться только если в тебе 30 сантиметров росту, синяя кожа, не менее синие волосы, большие мультяшные глаза и четыре стрекозиных крыла за спиной. Ненавижу квадроэльфов. Ненавижу муку… Я полностью…

Неожиданно я осознал, что забыл свое новоизобретенное сочное наречие.

Вот непруха-то!

Садюшка тем временем подняла на меня взгляд, до того сосредоточенный на кровяных потеках по батарее:

- Хочешь пельмешка? Я сейчас приготовлю…

Мысленно выбрав на стене точку (на 25 сантиметров выше плинтуса) я три раза стукнул об нее своей головой:

- Я ненавижу пельмени. Я зол… Я…

Вот черт! Такое смачное словечко ведь было!

- Ну и как хочешь. Ой!..

На нас аккуратно упал кусок штукатурки. Что-то интересное творилось уже на кухне этажом выше.

- Им что там, дивана мало! – проворчал я, стряхивая с рогов известковую пыль.

Облик Садюшки изменился мало, только глаза стали насквозь мечтательными и буравили потолок так, словно могли увидеть происходящее через бетонную плиту.

- Пошли выключать пельмени…

- А по-моему кого-то затолкали на кухню. Они сейчас у меня там доиграются. Слушай, - обратился я к Садюшке, - как называется то состояние, в котором я сейчас нахожусь?

- Ну… ты просто еще не распробовал пельмени… И вообще, что лепрегномы вроде тебя понимают в настоящих эротических триллерах. Секс на потолке и потеки крови по батарее. Чем не начало нового бестселлера? А?

- Вот иногда знаешь бывает такое состояние… - не обращая внимание на гундеж Садюшки продолжил я, - Ну не месячные… Вот когда все плохо… Ну, как это называется? Когда еще из окна нужно прыгать?

- Знаю! Нежелательная беременность! Угадала?

Я внимательно посмотрел на свой пупок. Живот, конечно, несколько выпячен, да и подташнивает временами, но, кажется, это называется изжога.

- Нет, ну когда еще голые тетки залезают в ванную и режут себе вены. Ну это как называется? Ну не идиотизм, а как?

- Вау! Голые! А у тебя фоток случайно нет? А тетки красивые? Талия сколько сантиметров? И не смотри на меня так, я и без твоего пинка полететь могу.

Что она несет?

Какие тетки?

ГОЛЫЕ?

- ГДЕ? - трясущимся от нетерпения голосом выпалил я.

Действие опять переместилось в комнату. К сожалению, у нашего друга писателя Интернет подключен не был, но Садюшка довольно быстро откопала среди груды папок одну весьма порнографического содержания.

- Вот они, - тыкнула фея в монитор, - Но не в ванной и вены не режут.

Господь с тобой, милочка. Какие тут вены! Когда тут такие Ж… Живописные лица!

Очередная фотка, где девушка напоминала Аленушку с известной картины, только вот почему-то без одежды, заставила меня вспомнить о чем-то важном.

- Посмотри на ее ПО…Потухший взор, - заплетающимся языком произнес я, - У этой девушки что?

Садюшка внимательно изучила картинку.

- Да, что-то есть… Грудь ничего. А талия – так и вовсе осиная. А ноги – ух! Длиннющие!

Ни месячных, ни беременности вроде не наблюдается. И ванной на горизонте не видно…

- ЕЙ ПЛОХО, - жалобно взмолился я к потолку и одинокой мухе в дальнем углу комнаты, - у нее … ЧТО?

- А, знаю! У нее пирсинг в пупке! Больно было, когда прокалывали, да? Вот и плохо. Кровь, наверное, текла, как по батарее… ФАРШ!

Садюшка моментально улетучилась на кухню, минуту там чем-то шуршала, пока я созерцал обнаженную Аленушку, затем вернулась, сообщив, что еще не готово. Правда, к мучному раскрасу прибавились кусочки мяса и кровяные пятна. Видок моя подружка имела сейчас вполне монструозный и за героиню триллера сойти могла с легкостью, правда, не эротического.

Испепеляющим взглядом я поджег ни в чем не повинный коврик для мыши.

- У … ЭТОЙ … ДЕВУШКИ … СЕЙЧАС … ТАКИЕ СИ… ТАКОЙ СЛОЖНЫЙ ПЕРИОД В ЖИЗНИ. ЭТОТ ПЕРИОД НАЗЫВАЕТСЯ…

Садюшка опасливо покосилась на меня. Из системного блока потянулись первые струйки черного дыма, шторы на окнах начали потихонечку тлеть.

- КАК ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ?!!! - заорал я.

Садюшка прихлопывала руками языки пламени, жадно приближающиеся к мышке, и торопливо перечисляла:

- Ну, с работы уволили, из института выгнали, парня в армию забрали, и скучно, и грустно, но фотку есть кому продать… Любимая кошка опять в тапки нагадила, помада кончилась, в общем, ПАНИКА…

- НЕ ПАНИКА!!! – я со злостью пнул компьютерный столик ногой, - У НЕЕ ДЕПРЕССИЯ. ОНА ДЕПРЕССОВАНА!!! ДЕПРЕССОВАНА…

Мой правый гриндерс завис на полпути к искореженной стенке компьютерного столика:

- Садюшка, что я только что сказал?

- Депрессована. Пресс…Ой, ПЕЛЬМЕНИ!

Садюшка опять унеслась на кухню и отсутствовала значительное время.

Депрессована, Депрессована, Депрессована. Какой у меня все-таки огромный литературный талант. Какой я все-таки умный. УМНЫЙ.

Я поймал себя на мысли, что глажу сам себя по голове.

Черт, это уже похоже на онанизм!

Хотя с другой стороны… Сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

Из кухни появилась Садюшка, несущая на голове, на манер восточных женщин, тарелку с чем-то удивительно вкусно пахнущим.

- Может, ты все-таки хочешь пельмешка?

Остаток ночи мы провели лопая пельмени и слушая охи и ахи соседей сверху. Большеглазая муха любезно согласилась допечатать за нас неоконченную рукопись. Бардак в квартире писателя уберем чуть позже. Не до него щас!

Глядя, как насекомое скачет по обгоревшей клавиатуре, я тихо прошептал:

- Красота.

И Садюшка со мной согласилась.

Сегодня мировая художественная культура обогатилась еще одним умным и сочным словом…

Вот черт, я, кажется, опять его забыл!!! Я положил квадроэльфу руку на плечо и вкрадчиво спросил:

- Послушай, Садюшка…



(С) Елена «Снежебелка» Зеленова, Артем «Григ» Ларин, Коломна 2006

____________________________________



Однажды в Америке



- Я тут недавно «Песенку посредника» слушала. Хочешь, принесу? У меня даже на диске где-то есть…

- А ты могла выбрать для задушевной беседы другой момент. Скажем после того, как догорит этот бикфордов шнур?

-Ну, почему бы в последние минуты жизни не поговорить о прекрасном, тем более, что тот милый столбик, к которому мы оба привязаны, никак не желает вырываться из земли.

Я громко выругался и попытался заплевать догорающий фитиль. Но согласно всемирному закону тяготения слюны, плевки мои не поспевали за убегающим огоньком.

- Ты бы еще по-пионерски попробовал потушить… А?

- Последние минуты жизни нужно прожить достойно, - пафосно изрек я, - Лучше сделать то, о чем давно мечтал. Напомни, у тебя уши откручиваются по часовой стрелке или против?

- У меня уши на шлицевом соединении! Мааать! – огонек почти добежал до жирненькой связки динамита, удобно расположившейся в двух шагах от нашего столбика.

Я уже собрался стряхнуть с себя оковы и отвинтить-таки Садюшке уши, но в этот момент дверь в подвал с лязгом шлепнулась на пол. Перед нами нарисовался огромный, шкафоподобный мужик с болезненно-героическим огоньком в глазах.

- Я спасу вас, прекрасные леди! – изрек этот шкафчик с ушами.

- Топчи! Огонек топчи! – завизжала Садюшка, навевая скорее мысли о резаной свинье, чем о прекрасной леди.

И это могущественная фея! Убейте веником! Мне захотелось от стыда провалиться под землю, но я вовремя вспомнил, что нужно изображать несчастную связанную жертву. Переборов гордость, я завизжал в тон Садюшке:

- Спасите нас, мой прекрасный принц. А! А! Спасите!

Принц из породы шкафообразных величественно опустил лапку сорок-затертого размера на догорающий шнур. Затем не менее величественно и пафосно помог нам освободиться от пут.

- Тебе только в пара-олимпийских играх участвовать. Стельки моих ботинок и те примчались бы быстрее! – набросился я на ошалевшего героя.

- Простите, благородная леди, но путь в этот подвал был полон …эээ…трудностей и …эээ… препятствий. И то, что это подвал эээ…дома терпимости, задачу нисколько не упростило, даже наоборот.

Убрав руку за спину, я незаметно щелкнул пальцами, и шнурки на берцах нашего спасителя связались хитрым китайским узлом.

- Забей, - я дружески похлопал шкафозавра по плечу, - Главное ты нас спас и все такое! Ты типа герой, да? Ладно, выводи нас из этого гадюшника, а то у меня уже вся косметика осыпалась.

- Иди сюда, мой спаситель, дай я тебя поцелую! – подала голос Садюшка с самым глумливым видом.

Шкаф с глупейшим выражением лица попытался сделать шаг, но с грохотом растянулся на земляном полу, разогнав по углам стайку симпатичных мышек, вылезших полюбоваться на представление.

Шнурки мерзко хихикнули и развязались. Герой, естественно, ничего не заметил. Подумаешь какое-то столкновение с землей! Важнейшие участки его спинного мозга нисколечко при этом не пострадали. А нечего было накануне залезать ко мне в номер. Думал, раз спас девушку из горящего дома, так сразу в постель? Ну уж фигушки, друг сердечный. По статистике, знакомства в экстремальной ситуации не приводят к прочным отношениям. Я девушка серьезная!

- Тьфу ты, - тут я понял, что начинаю переигрывать, - Садюшка, берем этого охламона и выносим на улицу, а то я всю оставшуюся жизнь буду петь женским голоском. Хватит с меня этих приключений!

- Ну, братишка, очухивайся!

Садюшка съездила герою по лицу так, что если бы он не находился в глубоком нокауте, то там бы немедленно оказался.

- Странно, в себя не приходит. Может, ему нашатырного спиртику?...

Сформулировав все, что я думаю о квадроэльфах в один неразборчивый стон обреченного, я схватил шкафонавта за ногу и потащил к выходу из подвала.

- Он герой, так пусть и ведет себя соответствующим образом! Я что ли буду, по-твоему, драться с главным злодеем?

- Я знаю! Он придет в себя от запаха пельменей!- не унималась Садюшка. Герой мебельно-фабричного происхождения ей явно приглянулся.

- А чего это, собственно говоря, я его должен таскать? - я отпустил бесчувственную ногу героя, - Эй, мыши, идите сюда!

Дальше события развивались как в сказке про Золушку: несколько, подросших благодаря моей помощи, мышей играючи вынесли героя из подвала.

- Не вперед ногами, идиоты! Он еще со злодеями драться должен!

Попавшаяся на дороге дамочка нетяжелого поведения истошно завизжала и смачно грохнулась в обморок. Я собрался перешагнуть через впечатлительную «ночную бабочку», однако глубокое декольте задержало мое внимание:

- Мышата, вы его там прислоните у входа. Мы сейчас подойдем.

Садюшка тоже присоединилась к разглядыванию отвлекающего момента, отпуская по ходу дела глупые комментарии. Наконец, обсудив все достоинства и недостатки бесчувственного женского тела, мы вышли в холл публичного дома. По дороге то и дело встречались обморочные порочные женщины. Эх, слабоватый контингент трудится в этом заведении – каких-то мышек испугались, пускай они и размером с хорошую собаку Баскервилей. Но они же милые и безобидные, тем более, с раненым на руках…то есть в лапах. Я подумал, что это хорошая тема, для моего будущего сценария. Очень трогательная сцена: голливудские монстры с крысиными головами несут изрубленное до состояния фарша тело главного героя. Оскара! Оскара в студию!

Какой же я все-таки литературно одаренный.

А в холле меж тем мы застали следующую картину: нашего рыцаря пинали ногами какие-то коротко стриженые братки (судя по всему, охрана). Мыши, уподобившись бельгийцам, соблюдали нейтралитет.

- Оставьте его в покое, срочно! – заявила Садюшка, вцепляясь коготками одному из братков в руку (на выходе этой хватки получилась прекрасная рваная рана – швов двадцать, не меньше). Браток глубокомысленно посмотрел на стремительно краснеющий рукав рубашки.

- Ы-ы-ы... Армани… Последняя коллекция, – и зловеще уставился на Садюшку.

Мыши зааплодировали.

- ЧЕГО ВСТАЛИ! – заорал я на грызунов, вытягивающихся по стойке «смирно», - НЕ В ТЕАТРЕ! БЫСТРО ПОЯСНИЛИ ТОВАРИЩУ ПОЛИТИКУ ПАРТИИ!

Неоцененный мною любитель модных шмоток отправился изучать содержимое ближайшей корзины для бумаг. Впрочем, в публичном доме вряд ли там хранились бумаги. Разве что инструкции к презервативам.

Хотя какие тут, к черту, инструкции.

- Мыши, кругом! – скомандовал я своим подопечным и указал пальцем на другого братка, который принял решение смыться, - ВЗЯТЬ ЗАСРАНЦА!

Стадо мышек, каждая где-то метр в холке и полтора в длину, отрезали коротко стриженому товарищу путь к отступлению.

Браток потянулся к кобуре, однако розовый водяной пистолет, который он оттуда извлек, вызвал у мышей неподдельную истерику.

- ХВАТИТ РЖАТЬ! ЧАЙ НЕ КОНИ!

Мыши попытались изобразить свирепые рожи, но с трудом сдерживали смех.

Обалдевший браток, похоже, повредился в уме: смотрел на все огромными круглыми глазами и жизнерадостно пускал слюни…и другие жидкости, судя по штанам. Да, не каждый день на защиту какого-то лоха выйдут такие образины.

- Садюшка, - обратился я к квадроэльфу, - Как там наш последний герой?

- Куча ударов в голову, мозг не пострадал. Да ладно, сейчас его в себя приведу. Как там в любовных романах – растереть виски соляной кислотой…или уксусной?

- Ему не виски, а копчик растирать нужно. Спинной мозг для нас сейчас является наиболее приоритетным. И где оружие героя, я не пойму? С минуты на минуту появится злодей, а он еще не в одном глазу!

- Эт-то мы мигом оформим! Все будет в лучшем виде – раздался голос из-под барной стойки.

- Уважаемый, - я вытащил трясущегося бармена на свет божий, - Значит так: шампанского, бутылку водки, уксус и, если есть, дольку лимона. Да, и плесните коньячка на четверых – мышкам нервишки поправить.

Бармен непонятно зачем записал заказ пальцем на салфетке, сложил ее вчетверо и проглотил.

- Клиника! – я опустил несчастного обратно под стойку, - Он не желает делиться с нами секретами. Что ж, ребята, коньячок временно откладывается.

Мне начинает казаться, что в этом борделе нормальные люди в принципе не работают.

Садюшка тем временем надыбала где-то ведро воды (литров двадцать) и с чувством обрушила водопад на голову несчастного героя. Тот зафыркал и открыл глаза.

- Прекрасно! – я налил себе коньяка, и опустил в него дольку лимона, - Мыши, предайте ему вертикальное положение… ДА НЕ ВНИЗ ГОЛОВОЙ, ИДИОТЫ! НЕЛЬЗЯ ПОДСТАВЛЯТЬ КОПЧИК ПОД УДАР!

Садюшка умотала куда-то в поисках оружия для борьбы с вселенским злом местечкового значения. Вернулась, довольная, притащив несколько плеток, дубин, на проверку оказавшихся фаллоимитаторами и еще каких-то непонятных штучек понятного назначения. С гордостью опустила все это на единственный сохранивший свое нормальное положение стол.

- Вот! Выбирай!

- Поправка, - я пригубил коньяка, - Для МЕНЯ или для ЗЛОДЕЯ? Ты же знаешь, милая, я консервативен.

- Дурак! Это же ОРУЖИЕ! – Садюшка обиженно надула губки так, что нижняя отвисла ниже подбородка.

Мышам все же удалось поставить шкафоподобного героя на ноги. Правда самостоятельно стоять он не мог, и моим хвостатым приятелям приходилось его поддерживать.

- Давай рассуждать логически, - я налил себе водки и бросил в рюмку новую дольку лимона, - Подвиг должен совершить этот охламон. На ногах он не стоит. Плетка отпадает сразу. Вон та хрень кажется, стимулирует то, чего у злодея в силу физиологических особенностей попросту нет. Вот та, фиолетового цвета, пожалуй, будет в самый раз. Только мышам придется направлять десницу героя.

- Ну, придется так придется,- Садюшка критически посмотрела на уже пустую рюмку, градус не понижай, и вообще, ЧЕГО ТЫ БЕЗ МЕНЯ ПЬЕШЬ!

От неожиданности я даже превратил водку в бензин!

- Ну чего так орать, - откашлялся я горящей слюной, - Так и до инфаркта не далеко! Представляешь, что случится с этим городком если меня хватит сердечный приступ? АРМАГЕДЕЦ в масштабе 1 к 10 000!

- Гедец случится, когда ты, уничтожив все запасы спиртного в окрестностях, начнешь буянить! Я просто обязана предотвратить катастрофу, приняв огонь на себя, то есть половину выпивки себе на грудь…А ну отдай бутылку! – Садюшка ловко перепрыгнула через стойку, чуть не споткнувшись о глупо хихикающего бармена и встала стеной на пути к шкафу с алкоголем.

Нашу около алкагольную кампанию прервал грозный рев с улицы, от которого вылетели все стекла борделя. Под поступью огромных лап содрогнулась земля и выпивка попадала на пол.

Кажется, коньячок снова откладывается.

- Вот зараза! Теперь у меня к нему свои счеты! Весь сабантуй испортил! – взревела Садюшка, сделала кульбит через стойку, превращаясь на ходу из милой юбочной дамочки в подобие Лары Крофт.

- КУДЫ! – я дернул ее за косу и осадил назад, - Кто здесь герой? Забыла? Мыши, тащите его к двери. И дайте ему в руку эту фиолетовую хрень. ДА НЕ ТЕМ КОНЦОМ И НЕ ТУДА! В РУКИ! В РУКИ, Я ГОВОРЮ! НУ И ЧТО, ЧТО НЕ ЭРГОНОМИЧНО! ДЕЛАЙТЕ КАК ГОВОРЯТ!

Эргономично! Да откуда они слова такие-то знают?

Садюшка меж тем вооружилась фаллоимитатором и начала гоняться за мной вокруг стола:

- Это я, говоришь, не герой?! Ну, Шмаровоз, погоди!

Послал Бог напарника, нечего сказать.

- Патрон, эта штука на батарейках! – словно извиняясь, доложили мыши.

- Так найдите их! - крикнул я, уворачиваясь от свистящего удара фаллоимитатора.

- Есть! – крикнула одна из мышей, исчезнув за стойкой. После того, как к ней присоединились остальные мыши и наш герой смачно осел на пол, стало понятно, что батарейки там совсем не есть. Скорее, пить.

- ДА КАКИЕ ВЫ МЫШИ! Ой! – в этот момент мне сильно прилетело по макушке, и я принял свой истинный облик, - НУ ВСЕ, САДЮШКА! СМЕРТЬ ТВОЯ ПРИШЛА! ПОКАЙСЯ, ГРЕШНАЯ!

От моего голоса задрожали стены борделя. Монстр, гуляющий все это время снаружи, от удивления притих и перестал реветь.

Тихо булькающий в углу браток протяжно завыл.

- Я…дуровоз…буду…вызывать…- пропыхтела Садюшка, отбивая ногами самопроизвольно летящие в нее стулья и прочие элементы интерьера.

Надо сказать, что я был хорош: в столбе адского пламени, крученые рога, сопли пузырем, все дела…

В дверь борделя постучали.

- Извините, - интеллигентным голосом осведомилось Чудовище, заглянувшее с улицы, - Я ничего не напутал и это Блэквотер-Сити?

Одна из мышей, высунувшись из-за стойки с довольной улыбой на полмордочки, утвердительно кивнула. Герой призывно поскреб руками по полу и попытался сделать отважное выражение лица.

- ПОДОЖДИ, ЧУДОВИЩЕ! – проревел я, увеличиваясь в размерах, - СЕЙЧАС Я ОТВИНЧУ ЕЙ УШИ И ЗАЙМУСЬ ГЕРОЕМ!

- Не слишком ли кровожадно? – с профессиональным интересом спросило Чудовище, - Я вот обычно хватаю какую-нибудь одинокую девственницу и неделю сижу дома.

- Тебе хватает девственницы на неделю? – в свою очередь спросил я, - Скромненько. Мы-то думали, что ты целые города вырезаешь.

- Ну… вообще-то так и есть…- замялось Чудовище.

Пока мы трепались, Садюшка обнаружила где-то веревку и, привязав ноги-руки герою на манер куклы-марионетки, засела на огромной люстре с намерением дать-таки злодею бой.

- А это, с позволения спросить, и есть ваш борец со злом? – Чудовище скептически покачало головой, - Что-то в нем не так. Не внушает, знаете ли, душевного трепета.

- Сейчас все будет, - я уперся рогами в потолок и прекратил расти, - Мы только приведем его в чувства и он вас победит. Вы ведь не торопитесь.

- Что вы, что вы, - в воздухе сверкнули кривые когти Чудовища, - Я никуда не тороплюсь. Мне даже, право слово, интересно.

Садюшка попыталась управлять движениями героя, но у кукол руки-ноги и то меньше дергаются. А уж когда самая трезвая мышь подала ему в руки фиолетовую хрень… Пардон, оружие… Чудовище забулькало не хуже сдвинутого по фазе братка.

- Минуточку-минуточку, - я уменьшился до своего нормального тридцатисантиметрового роста и подбежал к герою, - Щас будет боевик.

Чудовище уставилось на меня шестигранными глазами. Не спрашивайте, как ему это удалось.

- Вы такой маленький?

- Нет, я БОЛЬШОЙ!!!!!

- Мне так не кажется, - пожало плечами Чудовище, - Ладно, давайте готовьте своего героя. Я буду ждать на улице. Чтобы как в вестернах. Я, он, никого вокруг, луна заливает окрестности голубым светом…

- НО, НО! – прервал я замечтавшееся Чудовище, - НАШ ГЕРОЙ НЕ ТАКОЙ!

Тем временем Садюшка насобачилась осуществлять какую-никакую поддержку с люстры нашему шкафозавру, который оружием размахивал уже без посторонней помощи, миллиметр за миллиметром приближаясь к своему врагу.

Чудовище подозрительно покосилась на эту конструкцию из квадроэльфа и шкафовоза:

- Мне кажется, что это немного не по правилам. Может, вы ему лучше дадите пистолет с серебряными пулями? Нет, не подумайте ничего такого, я совсем не против того, что меня будут бить четырех лопастным фалоимитатором с электроприводом и подогревом…

- Какие обширные познания! – удивился я, - Вам уже приходилось испытывать на себе этот девайс?

Чудовище покраснело и уклонилось от ответа:

- Просто он… В качестве… М… Оружия… Несколько непрочен.

- Нет проблем, - я щелкнул пальцами и фиолетовая латексная хрень стала титановой и полированной.

Герой с удивлением поглядел на враз потяжелевшее и приобретшее солидный вид оружие.

Заревел электропривод и завертелись титановые лопасти фалоимитатора. Какие-то продолговатые штуковины начали двигаться туда-сюда с бешенной скоростью. Теперь этой невинной эротической игрушкой можно стены долбить, не хуже чем любым отбойным молотком.

- Вы сказали Блэквотер-Сити? – Чудовище испуганно посмотрело на жужжащий и крутящийся механизм, - Вот растяпа! Мне послышалось Роквотер-Сити. Это в 25 милях к западу отсюда. Я, пожалуй, пойду… Развлекайтесь…

Мы с Садюшкой переглянулись и злорадно захихикали.

Потирающие лапки мыши, преградили Чудовищу путь к отступлению.

Монстр из Блеквотер обреченно завыл куда-то в потолок.

Но его уже никто не услышал.



Когда рассвело, мы, наконец, закончили свою битву со злом. Чудовище заковыляло в свою берлогу, зализывать э…. боевые раны. Видно было, что каждый шаг дается ему с трудом. Мне даже стало жалко зверушку. В девять часов утра в город заявился шериф и поблагодарил нашего героя за помощь, пообещав приставить к награде. Шкафозавр то краснел, то бледнел от смущения. Еще бы, ведь все работницы публичного дома просто плавились от желания отблагодарить нежданного избавителя. О нас он, как и положено герою, даже не вспомнил. Если честно, так даже лучше.

В общем, одним шкафоподобным героем на свете стало больше. Мы с Садюшкой благополучно пропустили всю церемонию награждения и, избавившись от надоевших человеческих обличий, распивали в подвале коньяк вместе с мышами.

Говорят, что с тех пор в Блеквотер-Сити тихо и спокойно.

Изрядно покоцанный четырех лопастной фалоимитатор занял место в городском музее…

И лишь иногда местный бармен, когда никто не видит, оставляет в подвале четыре рюмочки коньяка для наших мышей.



- Садюшка, - я спрыгнул с клавиатуры на пол, - А что это была за песенка перевозчика… или переводчика?

- Посредника, неуч! «Кто мечами лихо машет, кто им песенку поет. У костра посредник бедный – у него сейчас учет…»

(С) Елена «Снежебелка» Зеленова, Артем «Григ» Ларин, Коломна 2006

____________________________________



Хрень



Сварт-дозор – особая служба при дворе Багрового Короля, охраняющая трон от пришельцев из Свартальвхейма. Свартальвхейм – это мир темных фей и черного волшебства. Многочисленные дозорные проводят специальные операции, дабы закрыть ордам Свартальвхейма дорогу в мир людей.

Из трактата о феях





- Бабу сперва надо заарканить!

- А это как?

- Берешь ты, значит…

- ОТСТАВИТЬ РАЗГОВОРЫ! – Сержант стукнул Хрюньделя фонарем по макушке, - РАССРЕДОТОЧИТЬСЯ НА МЕСТНОСТИ И СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ НА ПОИСКЕ ПРОТИВНИКА!

- А че я? Я нечего такого не сказал. Подумаешь Ватмана учу БАБ арканить.

- Да какой ты к черту квадроэльф, Хрюньдель? – Сержант снова стукнул моего дружка по башке, - Ты просто натуральный бля… ВЗВОД, КАПИТАН В РАСПОЛОЖЕНИИ ЧАСТИ! СМИРНА!

Весь расчет тотчас вытянулся по струнке и дозорные с благоговением проводили три сияющих красных пятнышка, промчавшихся в сторону оперативного штаба. Капитан спешил куда-то в сопровождении двух адъютантов и даже не обратил на нас никакого внимания.

- ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ЗАДАНИЯ! – рявкнул на нас сержант, - КРУГОМ! ШАГОМ МАРШ!



- Ватман, напомни а че мы сегодня ищем в этом захолустье?

- Кто-то опять сбежал из Сварта, - я подтянул лямку фонарика и решительно двинулся дальше по темному коридору, - А уж кто сбежал, куда сбежал… Этого, сам понимаешь, не знаю. И вообще, кто из нас командир отделения?

- Я че? Командир отделения? Надо прекращать пить с Искандером абсент на спор! И если я командир отделения, то где же это самое отделение? Нас, кажется, должно быть трое? Отделение, по порядку рассчитайсь! Ты, Я, - Хрюньдель начал загибать пальцы, - Опять ты… А где такой маленький, желтенький, низенький? Тот, который одноглазый? А, это снова ты…

- Действительно, проблема, - я включил фонарь и посвятил в ту сторону, откуда мы пришли, - Нас явно было трое, но куда он мог деться? И кто этот третий?

- Ты тоже не помнишь? – с надеждой спросил Хрюньдель.

- По моему это был лепргеном, - не слишком уверенно произнес я, - Он все время молчал, а когда кто-нибудь пытался с ним говорить… Ну, ты знаешь, что с ними лучше не пытаться говорить… Особенно когда они не в настроении… В общем, я его не помню.

- Интересно бабы пляшут. А звать его как?

- Никак… Э, в смысле не знаю.

- Эй, НиКАК! – прокричал в темноту ефрейтор, - Надо бы посветить фонариком в тот угол… Кстати, где мой фонарик? Ватман?

- Это мой фонарик, - сразу открестился я.

- А если я посмотрю, что на нем написано?

Я поднес лямку фонарика поближе к глазу. В темноте нарисовалась кривая надпись: «Еф-р Хрюньдель».

- Не-е, точно мой, - я на всякий случай выключил фонарь и закинул его за спину, - Можете даже не сомневаться.

- А НУ ДОСТАВАЙ МОЙ ФОНАРЬ ИЗ СВОЕГО АНУСА! Можно подумать я не знаю, куда вы их прячете! Доставай, кому говорят.

С этими словами Хрюньдель бросился на меня и попытался вернуть себе агрегат.

Надо ли говорить, что у него это не получилось?

- Хорошо, - произнес ефрейтор, прикладывая пятачок к синяку на лбу, - Тогда сам посвяти в тот угол.

- Какая замечательная монетка…

- СВЯТИ, МАТЬ ТВОЮ!

Даже если кто-то и был в том углу, то мы его уже давно спугнули. Впрочем, дабы не раздражать старшего по званию, я все-таки посвятил туда фонариком. А то Хрюньдель с самого утра какой-то нервный. Даже табельный агрегат хотел отобрать.

- И че же мы видим в углу? – ефрейтор заглянул мне через плечо, - Правильно, ни хрена мы там не видим.

Тут перед нашим славным отделением возник извечный русский вопрос: «ЧТО ДЕЛАТЬ?». Дикий ефрейтор посовещался сам с собой и принял волевое решение: двигаться туда, где темно.



- Сортир, епть! – Хрюньдель стряхнул с кроссовок какую-то недвусмысленно пахнущую гадость, - И чего тебя так сюда тянет? Как магнитом, ей богу! Рядовой, осмотрите унитаз!

Я запрыгнул на сливной бачок и светанул в белоснежное жерло сральника. Оттуда на меня смотрели две пары глаз. От неожиданности я свалился на пол.

- Там ниндзюк, товарищ ефрейтор!

- Какой, на хрен, ниндзюк?

- Я читал в книге... Один японский ниндзя целую неделю сидел в сортире, поджидая жертву. А когда несчастный появился в уборной и снял штаны…

- Все ясно, - остановил меня Хрюньдель, - Языка щас брать будем!

Затрещали ефрейторские крылья и квадроэльф завис над унитазом. В следующую секунду Хрюньдель наставил на нарушителя указательный палец и прокричал:

- Кто в унитазе? А ну, вылазь по одному!

Надо ли говорить, что нас проигнорировали? Раздался странный булькающий звук и неизвестный устремился вниз по трубам.

- Уходит, гад!

- СПОКУХА! – ефрейтор щелкнул пальцами и унитаз тотчас превратился в гейзер. В смысле столб воды в одно мгновение взвился до потолка. Что-то маленькое четырехглазое и мокрое упало на меня и попыталось выхватить фонарик.

Надо ли говорить, что у него это не получилось?

Неизвестный со свистом отлетел в дальний угол, где и остался в виде картины: «черная хрень на кафеле». Хрюньдель одним рывком отскоблил нарушителя от стены и наставил на него светящийся указательный палец:

- Куда НиКАКа дел, сволочь?

Черный четырехглазый мохнатый монстрик нервно икнул и побелел.

- Не пытайся применить камуфляж! Все равно не похож, - с пальца ефрейтора сорвалось несколько голубых молний, - Повторяю вопрос: куда ты дел моего бойца?

- А он вообще говорить умеет? – спросил я.

- Не умеет, самое время научиться, - Хрюньдель состроил максимально глумливую рожу, на которую был способен.

И злорадно захихикал.

Монстрик нервно сглотнул и тоже попытался захихикать.

Получилось не очень убедительно.

- Ну? – требовательно протянул Хрюньдель.

Монстрик судорожно замахал лапками, пытаясь что-то объяснить.

- Хрюньдель, я читал, что низшие обитатель Сварта не обладают даром речи…

- МО-я Тв-Оя Ньэ По-Ньи-Мать, - по слогам протянул ефрейтор, - Боже, какой у них сложный язык. Я сейчас себе челюсть на хрен вывихну.

В ответ монстрик пробулькал что-то нечленораздельное. Кажется, он тоже не очень-то понимал Хрюньделя.

- Ватман, че с этими делать, если поймаешь? – обратился ко мне ефрейтор, - Че по этому поводу говорит наш любимый Устав?

- Параграф триста четырнадцатый пункт третий, - казенным тоном отчеканил я, - В случае обнаружения нарушителя из Свартальфхейма необходимо, в соответствии с параграфом сто двадцать девятым, а конкретно пунктами «А», «Г», «Ж»…

- «Жэ» это у нас сейчас. Я бы даже сказал полная такая, СЕКСОПИЛЬНАЯ, «ЖЭ». Местами, переходящая в «Зэ». ЧЕГО С ЭТИМ ХРЕНОМ ДЕЛАТЬ? – не выдержал наконец ефрейтор.

- Если коротко, то РАССТРЕЛЯТЬ ЕГО…

Монстрик посинел.

- … надо было. А сейчас он типа военнопленный и по Женевской конвенции его можно только арестовать и поместить в какую-нибудь секретную тюрьму, где мы его попытаем, а потом он выйдет, напишет об этом книгу и заработает кучу денег.

Видимо монстрику не улыбалась такая перспектива, потому как он малодушно грохнулся в обморок.

- Какие-то хлюпенькие нарушители в последнее время пошли, - вздохнул Хрюньдель, - А может мы его РАССТРЕЛЯЕМ, а скажем что при попытке к бегству...

- Не хочу портить твой план, но сейчас он никуда уже не убежит.

- А ты че, собственно стоишь? Проверяй другие сральники! Они ведь, как неприятности – по одному не ходят. Их тут как китайцев на субботнике.

Я взял под козырек и, передернув выключатель фонарика, приступил к зачистке сортира. Впрочем, учиненный мною тотальный осмотр других нарушителей, которых можно было бы РАССТРЕЛЯТЬ, не выявил. Все это время Хрюньдель сидел верхом на бесчувственном монстрике и нервно курил намокшие сигареты.

- Ефрейтор, ты бы ему массаж какой сделал, чтобы он побежал, - посоветовал я.

- Жирно ему будет, - Хрюньдель одним щелчком отправил бычок в унитаз, - Слышь, а может ему скипидару налить?

- Куда? – не понял я.

- Туда, куда ты вещи прячешь. Но если хочешь, может куда-нибудь еще. Все зависит от того, куда мы хотим, чтобы он побежал. В каком направлении…

- Может связаться со штабом? – выдвинул я новую идею.

- ТОЧНО! – Хрюньдель хлопнул себя по лбу, - Где, кстати, моя рация?

- Это моя, - быстро открестился я.

- Тогда сообщи по ТВОЕЙ рации, что мы задержали особо опасного нарушителя.

Я расстегнул пряжку на поясе и скинул уоки-токи, которую все это время носил на спине словно рюкзак.

- База, это третий. У нас тут один четырехсотый… В смысле четырехглазый. Еще он седой и пытался убежать… Что с ним делать? Прием.

- РАССТРЕЛЯТЬ! – прокрякали из рации.

- Только он уже не бежит, База.

- ТАК СДЕЛАЙТЕ, ЧТОБЫ БЕЖАЛ!

- Как? – не понял я.

- КАКОМ К ВЕРХУ! – протрещал штаб и в рации послышались короткие гудки.

- А это мысль, - согласился ефрейтор.

Монстрик нервно зашевелился под Хрюньделем.

- Ватман, это считается за бег?

- Боюсь что нет, - я закинул рацию обратно на спину.

- А если подозреваемый пытается уползти? – ефрейтор встал с монстрика, чтобы дать тому возможность скрыться хоть на пару миллиметров.

- Насчет этого в Уставе ничего не написано.

- КэН Ай Си а СвАртальвхейМ Консул? – донеслось с пола.

Хрюньдель даже подпрыгнул от неожиданности и спрятался за меня.

- Че он хочет?

- Дипломата.

- Зачем ему дипломат?

- Может бумаги какие хранить, откуда я знаю.

- Будет тебе и дипломат, и вид на жительство, - Хрюньдель снова нацелил на монстрика свой указательный палец, - Колись, куда бойца дел?

- КоНСул? – жалобно проныл монстрик, глядя на голубую точку между своих четырех глаз.

- Я и говорю «колись».

- А может он требует политического убежища?

- Убежища? – удивился Хрюньдель.

- Ну да.

- А зачем ему убежище?

- Ну, скрыться от кого-нибудь хочет. Убежать.

- Убежать? – злорадно улыбнулся Хрюньдель.

- Кто?

- Он убежать собрался, Ватман. Ах он контра Свартовская! РАССТРЕЛЯТЬ!

- Убежать! – я нацелил на несчастного монстрика фонарик, - Стой, а то будем мочить прямо в сортире! Стой, кому говорят.

Монстрик все это время лежал ни жив ни мертв и пытался мимикрировать с кафельным полом. Бежать он, судя по всему, уже никуда не собирался. Мы выжидательно целились в нарушителя, но тот лишь нервно икал.

Шло время.

Через пятнадцать минут монстрик пукнул.

- Противник применил химическое оружие, - Хрюньдель зажал нос рукой, - Тут и так дышать нечем.

- А мы можем его за это РАССТРЕЛЯТЬ?

- Откуда я знаю, можем мы его РАССТРЕЛЯТЬ или не можем. Спроси у Штаба.

Я снова снял рацию. На этот раз говорить с начальством решил сам ефрейтор:

- База, это Хрюньдель. У нас тут ГАЗЫ. Что делать?

- ГДЕ ВЫ НАХОДИТЕСЬ?

- В сортире.

- И ВЫ ЕЩЕ СПРАШИВАЕТЕ ЧТО ДЕЛАТЬ? В ГОЛОВЕ У ВАС ГАЗЫ! ДОЛОЖИТЕ О ВЫПОЛНЕНИИ ЗАДАНИЯ!

Хрюньдель прикрыл рацию ладошкой и посмотрел на меня:

- Слышь, Ватман, чего он от меня хочет?

- Скажи про консула, - прошептал я.

- База, нарушитель требует консула.

- ВЫ ЕГО ЕЩЕ НЕ РАССТРЕЛЯЛИ?

- Так он не бежит. Лежит себе спокойно, попердывает. База, я думаю, что имеет место саботаж.

- ПОЯСНИТЕ?

- Ну, его заслали для разрушения атмосферы этой планеты.

- ВЫ ИДИОТ! – крякнула рация, - НЕМЕДЛЕННО ДОСТАВИТЬ ОБЪЕКТ В ШТАБ!

- Так точно! – Хрюньдель вытянулся по стойке «смирно», - База?

- ЧЕГО ЕЩЕ?

- Вы случаем не помните, как зовут моего третьего бойца?

- СПРОСИТЕ У НЕГО САМИ.

- А если… Ну, чисто гипотетически… - начал издалека Хрюньдель, - Я хочу сказать, что если мы этого самого третьего… Скажем, потеряли…

- ВЫ ПОТЕРЯЛИ БОЙЦА!

- Я сказал чисто гипотетически, - ефрейтор перешел на заговорщический шепот, - Есть подозрение, что его украл Ватман.

- СЛУШАЙ МОЮ КОМАНДУ: НЕМЕДЛЕННО ТАЩИТЕ СВОИ ЗАДНИЦЫ В ШТАБ! И ЕСЛИ ИХ БУДЕТ МЕНЬШЕ ТРЕХ… - короткие гудки прервали начинавшуюся пламенную речь командующего.

- Очень плохая связь, - вздохнул Хрюньдель вынимая батарейки, - Просто невозможно работать.

- Чего делать то будем? – спросил я, - Где мы им найдем этого третьего, если мы даже не помним кто это был? Он же неразговорчивый засранец. Мы ему тут битый час орем «Никак, ты где?», а он даже не откликается…

- Спокуха, - остановил меня ефрейтор, - Кажется, у меня появилась идея.



- ТОВАРИЩИ БОЙЦЫ! ЗА ПРОЯВЛЕННУЮ ДОБЛЕСТЬ И МУЖЕСТВО ЕФРЕЙТОР ХРЮНЬДЕЛЬ НАГРАЖДАЕТСЯ ВНЕОЧЕРЕДНЫМ ОТПУСКОМ!

- Да, мы сделали это! – Хрюньдель хлопнул меня по спине, - Я знал, что прокатит.

- По-моему, у тебя в отделении был лепрегном? – подозрительно спросил непонятно откуда взявшийся Сержант.

- А это, по-вашему, кто?

- Но он зарос как вахобит!

- Не брился неделю. Он у нас такой молчун! Даже бритву попросить стесняется лишний раз, - ефрейтор бережно потрепал черного мохнатого монстрика, на брюхе которого весела бляха дозорного.

- У него четыре глаза! – не унимался Сержант.

- Глазом больше, глазом меньше, - отмахнулся Хрюньдель, - Порода у него такая. Чеширский лепрегном. И вообще, вам что важнее сколько у него глаз или сколько у меня в отделении задниц?

- Не понял? – опешил Сержант.

- Вы сами сказали, чтобы было три задницы. Отделение, рассчитайсь! Я, Ватман, Хрень. Расчет окончен.

- Хрень?

- Хрень, - подтвердил ефрейтор, - Но иногда мы его называем Консул. Знаете, обычная такая армейская кличка.

- Я с вами после поговорю, - погрозил нам Сержант и поспешил дальше по своим делам.

Мы дружно выдохнули.

- Кажется пронесло, - Хрюньдель смахнул со лба капельку пота, - Теперь отпуск, девочки, диско до утра… Оторвемся.

Тем временем закончили объявлять благодарности и взводу скомандовали «вольно».

- Девочки, Отпуск, Диско, Девочки, Отпуск, Диско... – как заклинание повторял себе под нос ефрейтор.

- ЧУТЬ НЕ ЗАБЫЛ! – проорал в матюгальник Капитан Дозора, - ДОЗОРНЫЙ ХРЮНЬДЕЛЬ, ПОКАЗАВШИЙ В ХОДЕ ОПЕРАЦИИ БЛИСТАТЕЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАТОРСКИЕ СПОСОБНОСТИ НАГРАЖДАЕТСЯ ТАКЖЕ ВНЕОЧЕРЕДНЫМ ВОИНСКИМ ЗВАНИЕМ.

- Да? – подозрительно протянул я.

- Званием? – переспросил Хрюньдель.

- РЕШЕНИЕМ КОМАНДОВАНИЯ КОРОЛЕВСКИМИ ВОИНСКИМИ СИЛАМИ ЕФРЕЙТОРУ ХРЮНЬДЕЛЮ ПРИСВОЕНО ЗВАНИЕ СЕРЖАНТА.

- Что это значит, Ватман? Старик как-то слишком пафосно объяснил и я ни черта не понял.

- Это значит, что у тебя в подчинении теперь не три задницы, а тринадцать!

- Засада, - Хрюньдель побледнел и грохнулся в обморок.

- Не волнуйтесь, товарищ Сержант, мы с Хренью о вас позаботимся…

- Вот именно это и настораживает, - Хрюньдель открыл глаза и встал на ноги, - Блин, я кажется, сильно ударился головой, когда падал. Синяк будет! Надо приложить пятачок. Кстати, где моя монетка, Ватман?



(С) Артем «Григ» Ларин, Егор «Plodojorka» Ларин, Коломна 2007

ЛУБОФФЬ

- Шмаровоз, а ты веришь в ЛУБОФФЬ?- спросила меня Садюшка, томно раскинувшись в кресле после просмотра очередной сопливой мелодрамы.
Если вы можете представить себе квадроэльфа, томно раскинувшегося в кресле, то у вас, должен я вам сказать нехилое воображение, дорогой мой читатель.
- Я верю в свой «Парабеллум», детка, - ответил я голосом Антонио Бандероса.
- Ах, какой горячий чмо…то есть мачо… - Садюшка вытянула откуда-то тонкую дамскую сигарету и прикурила об мой лоб.
- Просто огненный, - я выхватил у нее из рук сигарету и съел, - Дурной табачок, лично я предпочитаю кубинские сигары: они не так сильно горчат.
- Ах… какой изысканный вкус… какие манеры… - Садюшке явно надо заканчивать с мексиканскими сериалами, а то скоро превратит меня в дона Хуана, и что ты будешь делать.
В дверь кабинета постучали.
- ЗАНЯТО! – хором проорали мы неизвестному просителю.
- Простите, это ведь кабинет ректора? – неуверенно осведомился студенческий голос.
Ненавижу студентов.
- Конечно, конечно, заходите! – Садюшка пересела в кресло секретаря, и когда на пороге появился смущенно улыбающийся первокурсник, его взгляд ткнулся в длиннющие ноги секретарши, заканчивающиеся почти невидимой юбкой, как-то очень быстро и незаметно переходящей в декольте. Когда он смог оторвать взгляд от местных достопримечательностей, то увидел сурового старика – профессора Дулина, едва втиснувшегося в широкое кожаное кресло.
- Профессор Дулин!? Здравствуйте. А что вы тут делаете?...
Ненавижу задолжников. Старый Дулин знал, что делал, когда, улетая на Бермуды попросил нас подменить его на несколько дней. Студенты уже третий день осаждали кабинет ректора, надеясь под шумок и за шоколадку выклянчить очередной зачет у смазливой секретарши. Благо все ведомости хранились у нее в сейфе. Студиозусы прокололись лишь в одном: шоколадки не входили в нашу систему жизненных ценностей.
- Что это у вас в руках, голубчик? Немедленно выкиньте! – я указал пальцем на мусорную корзину из которой торчали разноцветные коробки с конфетами.
Студент рассеянно пристроил свой презент рядом, видимо, решив, что это – новый извращенный способ брать взятки и не попасться.
- Милейший, скажите, - Садюшка включила все свое обаяние, причем размер ее платья почему-то уменьшился вдвое, а бюст на глазах увеличился раза в три, - вы верите в ЛУБОФФЬ?
- Он верит в силу тяготения, - проворчал я себе под нос.
Еще чуть-чуть и казенный стол треснет под тяжестью силикона.
- Что там у вас, голубчик?
На студента было приятно посмотреть – он краснел, бледнел, силясь что-то произнести, открывал и закрывал рот и безуспешно пытался оторвать горящий взор от разбушевавшейся Садюшки.
- За зачетом пришли? – на всякий случай уточнил я.
Студент утвердительно кивнул, стараясь при этом смотреть и на меня, и на Садюшку. Вот откуда появляются косоглазые монстры Свартальвхейма! А мы-то все гадали!
- Давайте зачетку! Посмотрим, что там у вас.
Студент, не отдавая себе отчета в происходящем, протянул мне маленькую фиолетовую книжицу с гербом университета на обложке.
- Так…отлично, отлично, хорошо… А это что? Что за «удвл»!?Я не могу держать в руках эту дрянь! – зачетка полетела в сторону кладбища шоколадных конфет, вспыхнув в воздухе, и опустилась на персидский ковер горсткой легкого пепла.
Я открыл ящик ректорского стола и извлек оттуда вороненый «Парабеллум».
- Вот, держите. Теперь как человек чести вы должны пойти и застрелиться. Только так можно искупить такой позор.
- Т-т-то есть К-к-как… Прям-мо в висок? – пролепетал седеющий на глазах студиозус.
- Ну, зачем же так радикально, - утешил его я, - Можете стрелять через рот. Говорят, непередаваемые очучения! Башню сносит на фиг!
- Профессор, вы слишком придираетесь к нашему милому студенту, - проворковала Садюшка, - погодите с дырками в голове, он же мне еще не ответил, верит ли он в ЛУБОФФЬ!
- Он верит в закон Бойля-Мариотта. Говорят, что если вовремя не спустить пузыри, то они могут лопнуть. А представляете, сколько денег нужно чтобы отмыть, к примеру, этот кабинет от силикона? Между прочем, начальная скорость полета…
Садюшка обиженно надула губки, поднявшись с кресла, двинулась в сторону студента. Шикарный бюст приближался с неумолимостью айсберга.
ТОЧНЕЕ, С НЕУМОЛИМОСТЬЮ ДВУХ АЙСБЕРГОВ.
В нависшей тишине я услышал, как переворачивается в гробу сэр Исаак Ньютон. Вопреки всем законам физики, двадцать пятый размер нисколько не мешал своей хозяйке дефилировать на шпильках.
Раздался глухой стук. Это студент от такого скачка напряжения в извилинах отключил предохранители и осел на пол.
- СЛАБАК, - констатировал я, приподнимая правое веко несчастного студиозуса, - Сколько продержался его предшественник?
- Минуты на три дольше, - ответила Садюшка, выключая секундомер.
- Может все-таки пора начинать принимать зачеты у задолжниц? – с надеждой в голосе спросил я, - А то чего это все мы, да мы? Пусть, в конце концов, они работают.
- Как назло, в этом семестре ни одной задолжницы. Одни пацаны, да и те в лубоффь не верят… Эх, жалко мальчика…- Садюшка попыталась наклониться поближе к бесчувственному телу, но, само собой, у нее это не получилось. Только вот студентик, похоже, от такого жеста доброй воли окончательно впал в кому.
- Подстава, подстава, подстава, подстава, - я принял свой истинный облик и пошел биться головой о стену, - Ни одной студентки в короткой юбочке! НИ ОДНОЙ! НЕНАВИЖУ ДУЛИНА! НЕНАВИЖУ!
- На самом деле, студенток в коротких юбках мы бы все равно не увидели, - возразила Садюшка, - ЗИМА НА ДВОРЕ, ДРУЖИЩЕ.
- Подстава, я знал, что надо было лететь с Ватманом на Гавайи. Знал, что это добром не кончится.
- Ну, не все потеряно. Как ты думаешь, этот студентик за восстановление зачетки и зачет в придачу согласится утащить любительскую порнушку своей старшей сестры?
- Эх, была не была! – я запрыгнул на грудь студента и начал трясти его за щеки, - Эй, вставай, красавица! Искупление твоих задолжностей лежит через стеллажи своей старшей сестры! Слышишь?
- Сестры? – студиозус открыл было левый глаз, но, увидев перед собой краснолицего рогатого меня, поспешил тотчас закрыть.
Студенты в период сессии особенно ясно видят того, чего не видят нормальные люди.
- Хорошо, господин профессор, - пробормотал несчастный, не открывая глаз.
Садюшка с самым деловым видом посадила меня обратно в кресло, и, чуток убрав объем, сунула обморочному студенту под нос флакон нашатыря. Студент зафыркал и резко сел. Как вы думаете, во что он врезался во время этого нехитрого движения?
Справедливость и законы физики восторжествовали: Садюшка таки навернулась, под тяжестью собственного бюста.
- Значит так! – я язвительно хихикнул и почесал пистолетом правую ноздрю, - У тебя, о несчастный, время ровно до рассвета! Кассету оставишь на вокзале в ячейке 3232. Да, и о нашем разговоре не должна знать Инквизиция! Надеюсь ты все понял? Иначе мы пришлем тебе твою зачетку по частям!
Какой же я все-таки литературно одаренный. В этот момент я был чертовски похож на Антонио Бандероса из «Отчаянного». Только вот он несколько ростом ниже, да и рога у него поменьше моих будут.
Студентик, ошарашенный новыми методами преподавания физики, на четвереньках покинул ставший для него роковым кабинет.
Скажу сразу, что никакой кассеты мы не дождались: парень был пойман своей сестрой за просмотром компромата и отправлен на жестокую расправу к подружке, которая формами Садюшку даже несколько превосходила. Наутро студент нашел у себя в кармане зачетку, целую и невредимую – это моя четырехкрылая товарка сжалилась над ним по той причине, что в лубоффь он все-таки верит.
Коварный Дулин вернулся только через неделю, загоревший, отожравшийся больше обычного. Вы бы видели, какую он ряху отъел! Энштейн долго и нервно хихикал со стены (именно его портрет украшает кабинет ректора), пока наконец не свалился на пол вместе с тяжелой золоченной рамкой.

Садюшка вытащила из видака кассету с «Отчаянным» и, выразительно посмотрев на меня, завела уже новую песню:
- А я в лубоффь верю… Потому что я тебя, Шмаровоз, ЛУБЛУ!
О черт! Какое неожиданное стотысячпервое признание!
Садюшка сложила губки бантиком и потянулась ко мне.
В такие моменты я особенно верю в свой «Парабеллум».
Вы даже не представляете, сколько усилий нужно, чтобы очистить лицо от фиолетовой помады!
НЕНАВИЖУ КОСМЕТИКУ!
- Скотина ты, Шмаровоз! – услышал я крик Садюшки, поспешно ретируясь из комнаты, - А Ватман мне сказал, что он в ЛУБОФФЬ верит!
- Он пакгоблин, ему по природе положено ходить в цветах украинского флага! Что ты ко мне пристала, ты же знаешь, что мне очень… Э… Трудно…. Трудно-о-о-о-ОООО! О, да! Да, малыш, почеши меня еще раз за ухом! ЗА УХОМ Я СКАЗАЛ! Ну, ладно, можно и тут почесать!
В такие моменты я тоже начинаю верить в ЛУБОФФЬ.

(с) Елена «Снежебелка» JЗеленова, Артем «Григ» Ларин, Коломна уже 2007