Четыре черных и громоздких,
Неукрощенных жеребца
Взлетели — каждый на подмостках
Под стянутой уздой ловца.

Как грузен взмах копыт и пылок!
Как мускулы напряжены!
Какой ветвистой сеткой жилок
Подернут гладкий скат спины!

Что будет, если вдруг ослабнет,
Хрустя, чугунная рука
И жеребец гранит царапнет
И прянет вверх от смельчака?

Куда шарахнутся трамваи,
когда, срывая провода,
гремящая и вековая,
На Невский ринется руда?

Не тот ли снова властно сдержит
Несокрушимый этот вал,
Кто сам стремится, длань простерши,
Кто даже бурю усмирял?

И не пред ним ли, цепенея,
Опять взлетевши на дыбы,
Застынут, как пред оком змея,
Крутые конские горбы?

1913