Автор:  alfranZa

Фэндом: Однажды в сказке
Персонажи: Регина, Эмма, Генри, Кора, Питер Пэн (в упоминаниях)
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Ужасы, Психология, Драма, фэнтази
Предупреждения: OOC, АУ, смерть персонажей, зомби
Размер: Драббл
Статус: закончен

И придет конец…

Hear the silence of the winds making your own destiny
go and face the mirror of their sin.
(с) Rhapsody – Land Of Immortals

Было холодно. Осень приближалась с молниеносной быстротой, подминая под себя то, что вчера было летом. Впрочем, какая разница, если тебе все еще одиннадцать лет. Все слишком обостряется в межсезонье. Все старые обиды, болезни, осколки ненависти выходят наружу, словно сбрасываемая листва обнажает то, что находится глубоко внутри. И совершенно не хочется больше скрывать это, хочется выпустить, чтобы хоть немного освободить сознание и душу.
Без сожаления.

Генри не сожалел. Сегодня, лежа в теплой постели в своей комнате, он ни жалел, ни о чем. Вспоминая Питера Пэна, он помнил, как ради того, чтобы спасти магию от едва не лишился сердца. Маленький глупый мальчик, который решил, что за ним придут. За ним пришли. Но этого было мало. Они стояли там, втроем, и утверждали, что любят его. Все. Чего только не скажешь, чтобы убедить других не делать того, что они хотят. Питер Пэн был чертовски прав, когда говорил, что родители всегда хотят чтобы ты делал так, как им хочется. Наверное, Питер знал о родителях очень многое, и его знания основывались на опыте, которого не было у Генри.

У Генри, как оказалось, не было ничего. Только иллюзии за завтра, послезавтра и через неделю. Все считали его одиннадцатилетним парнем, которые не может ничего. Но только он знал, что ему понравилось сжимать в руке сердце, пусть даже свое и владеть ситуацией. Ситуацией и людьми в ней. Это непередаваемое чувство власти над теми, кто слаб. Регина была права, это воодушевляет, заставляя кровь быстрее течь по венам.
Почему он никогда не делал того, что хочет? Он никогда не перечил Эмме, старался ей угодить. А что взамен? Она поверила Злой Королеве. Она променяла его на Крюка. Она даже не желает быть с Нилом, объединяя их в семью. Она не желает делать для Генри ничего.

Но Регина… Другое дело. Совершенно иной подход, взгляд, суть.

Сейчас, он, возможно, понял, что на самом деле он сам по себе. Всегда был, и всегда будет. Эмма родила его, Регина - вырастила. Но, ни один из них не может дать ему то, что надо. А нужна ему…

…свобода.

Когда Регина, наконец-то, покинула рабочий кабинет и отправилась в спальню, мальчик решил, что пора ему стать свободным. На самом деле он боялся. Он боялся, что Регина совсем не спит и что она остановит его, в стремлении покинуть особняк этой ночью. Ночью, когда все должно измениться.
Для всех.

Его считали ребенком. Ему не доверяли. Его защищали. Но на самом деле, даже всемогущий мистер Голд его боялся. Значит, было чего. Он сын Спасителя и Злой Королевы. Его отец - сын темного мага. Это должно было хоть что-то означать, для самого мальчика. И он подумал, что хватит ему быть просто мальчиком. Пора вступиться в этой схватке за самого себя.

Все дети одинаковы - они хотят счастья, семью и прочие прелести. Но Генри слишком долго желал того, чего в итоге все, же не получил. Его мамы никогда не станут семьей, одной и крепкой. А его отец, всегда будет вором. Генри не такой, как все эти дети. Он избранный. Ведь это говорил ему Питер Пэн, человек, который слишком много знал о нем и обо всем, что с ним связано.

Все же ему удалось выскользнуть из особняка незаметно. Не в первой, конечно. Но сегодня - это не всегда. И возможно уже никогда ничего не будет по-прежнему.
Мальчик выбежал на дорогу, оглянувшись на зловещий бывший дом.
- Прости… - прошептал он одними губам и быстро побежал в сторону лавки антиквара.

___

Было далеко за полночь, когда Эмма проснулась от щемящего чувства в груди. Она уже много раз пожалела, что сегодня оставила Генри у Регины. Она хотела доверять Королеве, именно поэтому она и сделала широкий жест, о котором теперь жалела. Но не только о нем. Вчера Генри ей показался странным и молчаливым. После спасения его из лап Пэна, он вообще мало разговаривал, будто зарывшись в себе. Даже из стычки с Региной не производили на мальчика никакого впечатления, как это было раньше, когда он делал все, чтобы только они не спорили. Эмма боялась, что Пэн все же что-то изменил в ее сыне. И она точно знала, что этого же боялась и Регина.

Поднявшись с кровати, Свон побрела на кухню. В помещении было зябко, поэтому пришлось прихватить плед. Дом ее родителей спал мирным сном и совершенно ничего не почувствовал. А сердце Спасителя вдруг сковала какая-то жесткая колючая тревога.
«Неужели Регина не чувствует этого?»
Именно этим вопросом задавалась Эмма, решив в три часа ночи побеспокоить бывшую Злую Королеву. Но набрать номер она так и не решилась. Эмме всегда было сложно найти общий язык с Миллс, а делать это в три часа ночи, не совсем удачная идея. Надо подождать до утра.
Выпив пол стакана воды, Свон отправилась обратно в кровать, чтобы заставить себя спать.

В лавке Голда было темно и неуютно. Генри всегда интересовал тот факт, почему Румпельштильцхен не жил в нормальном доме, как делали все жители Сторибрука. Неужели в этой лавке и, правда, хранятся все тайны Зачарованного леса? Сейчас мальчику совершенно не нужны были эти тайны, ему был нужен кристалл, который уничтожит магию и Сторибрук. До основания. Эмма говорила, что Регина оставила кристалл в лавке мистера Голда. Только вот где?
Как бы там ни было, Генри понял одну вещь. Он желает вернуться в Неверленд, там его ждет свобода. А Сторибрука быть не должно. Как и всех его жителей, включая Спасителя, Злую Королеву и Румпельштильцхена. Ему надоело делать только то, что от него хотят и ждут. Пора расставить приоритеты.

Повертев в руках белесый волшебный боб, мальчик сунул его в карман и осторожно стал осматривать полки на предмет «предохранительного кристалла».
Странно было ощущать себя почти вором.
Странно было ощущать себя правонарушителем.
Странно было не сожалеть ни о чем.
Все эти ощущения манили со страшной силой. Силой способной завоевать свободу.

За прилавком было много хлама неизвестного назначения. Румпельштильцхен хранил много осколков памяти, но все это рухлядь, не имеющая значения. Мальчик дотронулся до какой-то дряхлой прогнившей ткани. Она с шорохом упала на пол, обнажив из кармана пузырек с синеватой жидкостью. Генри не задумываясь, взял его. Жидкость внутри напоминала магическую субстанцию неизвестного назначения. Встряхнув пузырек пару раз, Генри заметил, что жидкость внутри поменяла цвет с синего на фиолетовый, а затем на красный. Он вспомнил, как похожей субстанцией Питер Пэн мазал ему руку, которой он потом вырвал себе сердце. Ощущение свободы снова сильно тянуло его в Неверленд.

В стороне что-то скрипнуло, Генри резко повернулся, выпуская из рук пузырек, который упав к его ногам, разбился на мелкие осколки, обрызгав часть свитера и брюк мальчика. Он замер, стараясь даже не дышать, когда вдруг почувствовал, что тело начинает ломить, а мышцы наполняются какой-то неведомой силой. Его разрывало изнутри, но он не мог даже пошевелиться. Рюкзак, который он держал в руках, скользнул на пол помещения. Генри сжал ладони в кулаки, понимая, что все идет не по плану, не так как он изначально планировал. Но возможно, ему и не нужен кристалл. В тяжелой голове появилась только одна мысль:
- Убить их всех!
____

Свон резко подскочила на кровати, от странного шума за пределами дома. В самом доме стояла гробовая тишина. Мурашки побежали по спине вниз, и девушка глянула на мобильный телефон, где дисплей высветил …восемь звонков от Регины Миллс. Быстро одевшись, Эмма выбежала наружу…

На улице стояла непролазная темень. Часы на башне стояли. Время снова остановило свой бег в этом городе. Это было не просто странно, это было … зловеще.
Набрав номер Регины, Свон все еще стояла на крыльце дома своих родителей. Миллс не отвечала. Эмма обернулась вокруг. Странное затишье, только откуда-то издалека доносился странный шум, будто кто-то сносил дома. Но кому придем в голову этим заниматься в восемь утра?

Обернувшись на дом родителей, Свон нехотя побрела в сторону особняка Миллс. В голову лезли всякие ужасы, вроде землетрясения и наводнения. Но все они померкли, когда шериф вышла на площадь, где стояла башня с часами. Ее мостовая была усеяна… трупами жителей Сторибрука. Их было просто несметное количество, такое, что тошнота резко рванула к горлу, и Свон пришлось отвернуться в сторону.
Несколько раз моргнув, еще не веря в произошедшее, она повернулась. Как ей хотелось бы поверить, что это всего лишь сон, кошмар.
Но все было реально. Она присела на корточки, около одного из мертвых. Человек лежал ничком, и было не разобрать, кто это, но четко виднелись следы на подбородке. Бедняге сломали шею. Свон подняла голову, осознавая, что у них почти у всех переломаны кости. Какое-то нехорошее липкое чувство поселилось в груди не давая выдохнуть. И к горлу снова рванула тошнота…

У Миллс нестерпимо болели запястья. Когда она открыла глаза, она не сразу поняла, где находится. Но когда она это поняла, она едва могла выдохнуть, захлебываясь от непонимания и отчаяния:
- Генри!
Мальчик стоял перед ней. В нем не было ничего от такого родного и милого Генри, который не хотел терять больше никого. Сейчас на его лице прописалось что-то такое, чему Миллс не могла найти объяснения, хотя пыталась. Его лицо представляло собой такую же маску, которую и она когда-то носила. Маску равнодушия.
Королева была привязана крепко. К своей, уже ставшей ей родной, яблоне. Было в этом что-то символическое, которому не хотелось верить. Но как в том сне, который давным-давно видела Миллс, Генри стоял перед ней с толстой веревкой на плече. Только сейчас это был не сон.
- Милый, что случилось?
В глубине души она догадывалась, что могло случиться, но как-то инстинктивно у нее вырвался вопрос. Чисто материнское беспокойство.
- Ничего.
Голос сына прозвучал сухо и безэмоционально. Так, как никогда не было прежде. Словно это и не Генри с ней сейчас говорил, а кто-то… Кто-то под маской жестокого, расчетливого человека.
Регина попыталась подумать о магии, но даже при попытке подумать о ней, а нее шее беспристрастно затянулась удавка. Генри лишь наблюдал, мерзко улыбаясь.
- Не надо, - вдруг сказал он. - Не пытайся.
Королева перестала пытаться и удавка на шее ослабила хватку, дав вдохнуть воздух полной грудью и недоуменно глянуть на сына.
- Что все это значит, Генри?
Наверное, будь на месте мальчика нормальный обычный Генри Миллс, он бы обязательно ответил, что это просто недоразумение, которое он не может контролировать. Но…
- Сейчас они все сюда придут, - сказал парень. - Скоро.
Генри отвернулся от нее, прошел до скамейке что бы сесть. Он ждал.

В городе совсем расцвело, обнажая то, что город почти мертв. Почти.
Свон вернулась в родительский дом, чтобы найти Мэри Маргарет и Дэвида, но никого отыскать так и не удалось, родители, словно сквозь землю провалились. Она вспомнила о бобах, которые открывают порталы и словосочетание «провалиться сквозь землю» приобрело новый смысл. Она моментально вспомнила о том, что Миллс однажды всех их хотела отправить к праотцам вместе со Сторибруком. И о Генри она тоже вспомнила, коря себя за то, что оставила сына у Миллс. Сейчас было самое время его оттуда забрать.

Генри был прав. К полудню, народ Сторибрука стал идти прямо к особняку мадам мэр. Только народом это уже было назвать нельзя. Они словно зомби шли на садовую лужайку, где была привязана намертво Злая Королева. Ее магия не работала, и она подумала, что кто-то снова надел на нее тот злосчастный браслет, который может погубить ее. На этот раз совершенно бесповоротно.
- Что ты с ними сделал? - тихо спросила Миллс.
- Я? - удивился мальчик. - Что ты с ними делала все это время? Проклинала, мучила, убивала. Я твой сын. Я твой ученик. Хороший… ученик.
Его глаза сверкнули недобрым светом, и все кто шел к ним, вдруг остановились, словно по немому приказу. Генри усмехнулся.
- Власть дает свободу.
Миллс поджала губы. Только сейчас она подумала о том, что магия тут бессильна. Если бы у нее сейчас была магия, неужели бы она уничтожила собственного сына? Того, кого любит больше всего на свете. Да она сама лучше умрёт…
- Регина!
Голос Эммы заставил всех присутствующих обернуться на Спасителя. За ее спиной, пыхтел не выключенный мотор «желтого жука».
Эмма застыла на месте, не понимая, что здесь происходит. Но как только она сделала шаг на газон, Генри улыбнулся, делая невидимый жест рукой. Толпа «зачарованных магией» рванула через кустовую преграду прямо на Свон, та даже руки не успела выставить.
Она только и увидела занесенные кулаки и открытые в злобе рты.
- Эмма…
У Регины это имя вырвалось спонтанно. Она даже не хотела ничего произносить. Так бывает, когда страх сковывает тело и в едва живом сознании, словно искра проскальзывает имя той, что некогда спасла весь город.
- Неа, - громко сказал Генри. - Не время.
Толпа «призрачных зомби», остановилась в шаге от растерзания Эммы Свон, которая опустившись на одно колено, закрывала руками лицо.
- Сначала Спаситель убьет Злую Королеву! Ведь, правда, Эмма?
Свон поднялась на ноги, выпрямляясь. В ее руках откуда-то был меч Прекрасного, а на нем кровь… Густая, темно-бордовая… Шериф сглотнула, но комок все же застрял в горле, а тошнота не отступала ни на шаг.
- Нет!
Она бросила меч на траву, и отступила назад, кидая отчаянный взгляд на Регину, понимая, что перед ними не Генри. Кто-то в его обличии.
- Мама? - вырвалось в очередной раз у Регины.
Мальчик улыбнулся, и шею Королевы в очередной раз обвила удавка. Но фиолетовый дым, рассеявшись, показал насколько права в своих догадках Миллс. Перед ней, во всем своем великолепии стояла Королева Сердец, держа ее сына за руку.
- Милый мальчик, - изрекла она. - Даже не сопротивлялся. Он совсем не похож на тебя, дорогая.
Эмма в стороне издала приглушенный рык, но ее желание приблизится к Коре и Генри снова не дало результатов. Ибо Кора махнула рукой и на месте Регины оказалась Свон. Миллс же, стояла около дерева, держа в руках меч.
- Давай, детка, покажи мне, как ты предана своему делу. Нашему делу. Убей Спасителя!
Эмма дернулась, пытаясь, освободится, но удавка почти лишила ее воздуха, и она затихла в ожидании приговора. Она не сомневалась, что Миллс не упустит шанса поквитаться за все с ней.
Но Свон ошиблась.
- Я не стану ее убивать, мама! Генри меня не простит…
Королева Сердец звонко рассмеялась ей в лицо, крепче сжимая руку внука.
- Думаю, Генри будет только рад, что ты его единственная мать. Разве ты не этого хочешь?
Регина хотела этого больше всего на свете. Когда-то. Давно. Но сейчас… Сейчас она хотела совсем другого. И, кажется, ее планы не совпадали с планами ее матери.
- Если не ты, это сделают …они! - Кора кивнула в стороны изголодавшихся по живой плоти зомби. - Хочешь посмотреть на пирушку? Так это легко.
Генри в очередной раз улыбнулся, в ответ сжимая руку бабушки, которая щелкнула пальцами и толпа зомби набросилась на Эмму, привязанную к яблони. Миллс только инстинктивно отступила на шаг, смотря как бывшие жители Сторибрука рвут на части плоть Спасителя, взрезают зубами жилы, как свежая кровь брызжет фонтаном во все стороны, пачкая лужайку и туфли троих смотрящих за этим зрелищем. Глаза Эммы были направлены точно на Регину, взгляд умолял прекратить это, но Регина в ошалелом безмолвии смотрела на это и ничего не могла сделать, словно зрелище завораживало ее. Эмма не кричала, сжимая зубы, до последнего. И до последнего она смотрела в глаза Королевы.
Прошло несколько минут, и взгляд Эммы потух, как огарок свечи.
- Прекрасное зрелище, не правда ли? - подала голос Кора. - Ты могла все быстро закончить, но это… - Королева Сердец прикрыла глаза на миг. - Это ни с чем несравнимое зрелище, моя дорогая. Правда, парень?
Генри удовлетворенно кивнул.
- А теперь, активируй это - обратилась она к Регине, протягивая черный кристалл. - И мы отправимся все туда, где нас ждет свобода от всего этого безрассудства. Там, где нас давно ждут.
Королева все еще не могла отойти от того зрелища, что теперь представляла собой Эмма… А точнее то, что от нее осталось. Невероятно, но в Регине кольнуло сочувствие и даже привязанность. Свон тоже любила Генри, так же как и она сама. Она была мэром этого города, как капитан корабля, который сейчас пойдет на дно. А капитан всегда покидает мостик последним. Или…
Или он тонет вместе с кораблем.
- Нет! Я ничего не буду активировать, мама…
Иногда все же даже Королевы совершают роковые ошибки. Смертельные.
- Ну, что же, тогда прощай! - без сожаления сказала Кора, крепче сжимая руку Генри. - Твой сын выбрал меня, а ты пойдешь ко дну с этим прогнившим городом, который сделал из тебя тряпку.
Еще один взмах властной руки и Сторибрук тряхнуло так, что стекла полетели из окон особняка мэра и земля начала вибрировать, наращивая толчки.
Генри вынул из кармана прозрачный боб. Он глянул на Кору, та подмигнула ему и спустя пару мгновений, в земле перед ними образовалась зеленая воронка, в которую они и прыгнули вместе, оставляя Регину на дрожащей земле.
Королева не успела подойти к яблоне, где была привязана Эмма, сверху на нее упала тяжелая бетонная плита, рушащегося особняка.
Последнее о чем успела подумать Сломленная Королева, это то, что умирать ей пришлось в одиночестве.