Название: Convergence*
Переводчик: я, Selena
Автор: Sionnain
Бета: Fidelia
Ссылка на оригинал: здесь
Рейтинг: R
Пейринг: Логан/Мари (Росомаха/Роуг)
Дисклаймер: Все принадлежит правообладателям.
Саммари: Мари переполнена Магнето, и Профессор полагает, что Логан может помочь ей достигнуть соглашения со всеми частями других людей в ее голове.
* Конвергенция - процесс постепенного сближения противоположных социальных систем (общностей).
лат. Convergero - сходиться
Sorrow and the scarlet leaf,
Sad thoughts and sunny weather;
Ah me! this glory and this grief
Agree not well together!
Thomas Parsons, A Song for September **
В конце концов Мари пришлось расстаться с Бобби, ведь тот понимал, что она никогда не сможет быть просто собой. В ее голове всегда будут другие люди, перешептывающиеся, разговаривающие с ней, люди, чьих голосов он сам не мог слышать.
Бобби и сам был одним из них, но его голос был самым тихим... просто шелест по сравнения с гулом остальных. Мари смогла выдержать Сент-Джон, она была окружена достаточным количеством мальчиков его возраста, которых едва замечала... А Бобби никогда, казалось, не тревожился из-за этого. Мари часто думала, что на самом деле ему это нравилось – у нее было маленькое преимущество перед остальными девушками, например, она внезапно полюбила хоккей, хотя прежде никогда не интересовалась этой игрой, по крайней мере, до того инцидента с Пиро в Бостоне.
Если на кого Бобби и обижался, так это на Логана, и, в конце концов, Роуг поняла, что нужно отпустить Бобби, потому что он никогда не смирится.
В суматохе взросления, разрывая единственные отношения, которые у нее когда-либо были, Мари допустила одну маленькую ошибку, которая была сродни броску снежка с горы и удивленному наблюдению, как вслед за ним сходит снежная лавина.
Она отпустила его.
После инцидента на острове Свободы она была полна Логаном, он прочно обосновался в ней и после этого никогда в действительности не покидал. Впрочем, Мари, как обычно, не возражала, разве что иногда смотрела на Шторм или на других привлекательных женщин чуточку дольше, чем надо, чувствуя себя при этом идиоткой, когда они замечали ее взгляд. Ведь ей самой не нравились женщины, они нравились Логану.
Это было трудновато объяснить, хотя, полагала Роуг, Шторм все поняла.
Профессор бросил на нее всего один взгляд, когда ее доставили к нему после острова Свободы, и покачал головой, на его лице отразилось тщательно контролируемое беспокойство. Мари зарычала, назвав Профессора Чаком, согнула руки, как будто ожидала, что из них вытянуться когти, но, в конце концов, подчинилась.
Они оба доверяли Профессору, оба – она и Логан – и, конечно, она доверяла Логану, который спас ей жизнь.
Профессор что-то сделал с ней, но не было похоже, чтобы присутствие Логана в ее голове было полностью стерто. Роуг представила себе, что все люди, которых она впитала, содержались в ее голове в отдельных коробках. Она была настолько переполнена своем рыцарем из адамантия, что полностью забыла об остальных, более тихих голосах, которые тоже занимали место в ее голове.
Профессор не беспокоился о Логане, или, по крайней мере, не так уж сильно. Он волновался о мужчине, который дотрагивался до нее перед Логаном, и именно его Профессор запечатал в коробку, крепко обмотав ее туго натянутыми, самыми прочными ментальными цепями.
– Просто не впускай его в свои мысли, – сказал он, улыбнувшись, и Мари кивнула. Она не имела ни малейшего желания делить свой разум с ним.
Роуг наблюдала за ним в самолете, летящем на озеро Алкалай. Самоуверенный, высокомерный, он ей не нравился, она хотела до дна выпить силу этого ублюдка, когда он мучил ее – и сделала бы это, если бы Бобби не остановил ее. Позже Мари винила Логана в своей тяге причинить боль Магнето, но все-таки в большей степени это было ее собственное желание. Она никогда не простит Магнето за то, что он пытался сделать с ней. Никогда.
Всякий раз, когда Мари видела хотя бы фотографию Статуи Свободы, ночью ей снились кошмары.
Ублюдок.
В любом случае, она молода, ей легко забыть такие вещи, жизнь постепенно входит в нормальный, привычный ритм. Роуг забыла о нем, понадеявшись, что его коробка в ее голове просто рассосется, и тогда от него просто ничего не останется.
К сожалению, все пошло совсем не так.
Мари так устала бороться с Бобби, она хотела оставаться невозмутимой и сдержанной, потому что таким она запомнила его, он был спокоен, даже когда привязывал ее к той проклятой машине.
Я сожалею.
До той ночи Роуг никогда не слышала, чтобы эти слова произносили с такой неискренностью. Если он мог извиняться за попытку убить ее с такой искренностью, могла же она позаимствовать у него это качество, чтобы безболезненно расстаться с Бобби? Разве нельзя? Она была единственной, кому суждено жить с этим странным даром – ведь так? – и, конечно же, ей следовало найти способ, чтобы заставить работать способности Магнето на нее.
Так что Роуг иногда позволяла ему выбираться из коробки, чтобы причинять боль Бобби. Она чувствовала странно успокаивающий холод его мыслей, легко касающихся ее разума, и это срабатывало. Мари не кричала, не плакала, давая отставку Бобби, хотя боялась, что так случится. Она тогда еще не знала, какую цену ей придется заплатить за свою гордость, оставшуюся нетронутой.
Однажды она выпустила Эрика Лэншерра из его коробки, и это значило, что ей придется силой заставить его вернуться обратно.
Сначала это было почти незаметно.
Ее оценки по физике улучшились.
Мари всегда нравились точные науки, но ей всегда приходилось буквально продираться сквозь дебри физики с помощью Профессора, потому что она постоянно забывала формулы. Он был терпелив с ней, но было очевидно, что физика ей никогда не дастся. Да Роуг больше и не планировала заниматься по этому предмету.
Внезапно она начала постигать физику; понятия, которые были чужды ей раньше, внезапно стали совершенно очевидными, Мари почувствовала себя дурой из-за того, что не понимала такие элементарные вещи раньше. Когда они подошли к теме по изучению магнетизма, она обнаружила, что слушает лекцию с презрительной ухмылкой на лице и не собирается делать записи.
Она получила "5" за контрольную по этому разделу. Профессор задумчиво посмотрел на нее, этот взгляд вывел Роуг из себя.
– Вы думаете, я не могу получить 5? – спросила она резко, довольная своим результатом и отчего-то агрессивно настроенная.
– Конечно, нет, Роуг. Ты можешь решить любую проблему, если пошевелишь своими мозгами, – в словах Профессора было что-то неприятное; как будто он вообще не хотел обращаться к ней по имени "Роуг".
Мари просто недовольно рассмеялась над этими словами и вышла из кабинета с несвойственной ей ухмылкой на лице.
Следующую контрольную по латинскому языку Шторм вернула ей с сердитым видом:
– Если ты хочешь перейти в класс мистера Вагнера, тебе совершенно необязательно писать эти контрольные, Роуг. Ты просто могла объяснить, что хочешь перейти.
Мари была смущена этим замечанием. Мистер Вагнер преподавал немецкий, а она была в латинском классе – ей нравилось, что ей не нужно будет добиваться хорошего произношения, ведь все те, кто говорил на латыни, умерли.
Почему-то задание «Перевести с латинского на английский» в контрольной работе она полностью сделала на немецком.
– Я не... – Мари уставилась в контрольную работу, слезы досады наполнили глаза. – Я не знаю немецкого, – мягко возразила она, хотя Шторм уже вернулась в класс и не слышала ее.
– Ты нет, – раздался голос позади нее, – а Эрик знает. Это его родной язык.
Она обернулась на голос Профессора, и шквал эмоций обрушился на нее, когда Роуг встретила его снисходительный взгляд. Гнев, привязанность, даже желание вытянуть руку и дотронуться до него... Да, именно это ей и надо было сделать, потому что он не стал бы возражать – ведь так? – всего одна секунда... она сняла перчатку и протянула руку.
А затем, неожиданно, она не смогла пошевелиться.
– Остановись, – произнес Чарльз твердо. – Ты не должна была выпускать его, Роуг. – Он говорил слегка разочарованно, его недовольство вызывало у Мари холодную ярость, подобное чувство она никогда в жизни не испытывала.
Что бы я ни сделал, ты никогда не будешь гордиться мной, Чарльз.
Роуг улыбнулась, услышав, как Профессор резко втянул воздух; было очевидно, что он услышал эту мысль, ее собственную и в то же время чужую.
– Слишком поздно, – прошептала Мари.
– Ты должна победить его, девочка, – прошептал Чарльз, явно озабоченный только что случившимся, и Роуг почувствовала, что что-то в ней надломилось, лопнуло, изменилось, и в то же мгновенье Эрик исчез.
– Я стараюсь, – прошептала она и обняла себя руками. – Я не хотела выпускать его.
– Я знаю, – пробормотал он. – Знаю. Мы посмотрим, что можно с этим сделать. Идем.
К сожалению, однажды ему выпала возможность выбраться из коробки, и Магнето не собирался возвращаться обратно.
Мари вынуждена была есть в своей комнате и там же делать домашнюю работу, уединяясь и невнятно бормоча, как сумасшедшая. Ночью она покидала комнату и бродила по коридорам, а Магнето подстегивал ее совершать всякие вещи, ужасные вещи...
Дотронься до Чарльза. Используй Церебро, чтобы завершить то, что я начал, чтобы избавиться от всех них, от всех людей. Они никогда не полюбят тебя, Роуг, только так ты сможешь оставаться невредимой, иначе они сожгут тебя, как тех ведьм, о которых рассказывали на уроках истории... Ты знаешь, как легко это будет сделать...
Нет.
Магнето... Он умен и... настойчив. Она никогда не чувствовала такого подъема сил, такого желания добиться своей цели и такой решимости. Магнето дразнил ее, его голос становился хитрым и убедительным...
– Приди ко мне. Приди в Братство, Роуг. Тебе не нужно будет прятаться в своей комнате, если ты будешь с нами. Мы поймем тебя, в отличие от всех остальных...
Это была привлекательная, соблазнительная приманка – эта идея. Мари обдумывала это, раскачиваясь взад- вперед на своей кровати как аутистка, она почти убедила себя в том, что это именно то, что она должна сделать, для безопасности всех остальных – ее друзей, которых она каждую минуту подвергала опасности, если бы уступила влиянию страшного, внушающего ужас контроля разума Эрика.
И снова это были его мысли, этого умного ублюдка. Роуг просто очень устала сопротивляться. Она побросала несколько вещей в сумку и вышла из особняка, даже не остановившись, когда включилась сигнализация.
Магнето торжествующе посмеивался внутри ее головы.
Роуг шла, гравий хрустел под ботинками, сильный осенний ветер и кроваво-красная луна были подходящим сопровождением ее добровольного изгнания.
Через полчаса он нагнал ее и просто ждал на дороге, как это было, когда они встретились в первый раз – Мари шла в пальто, с сумкой через плечо.
– Запрыгивай, – Логан опустил стекло, Роуг видела, как пар вырывался из его рта.
– Нет, Логан. Я не могу... – чувствуя себя жалкой и несчастной, Мари покачала головой, дрожа, пытаясь заставить Магнето утихомириться хотя бы на секунду, пока она говорила с Росомахой. Логан. Рыцарь в ржавых доспехах. Она невесело рассмеялась. – Я не могу вернуться.
– Слушай, девочка, я здесь не для того, чтобы вернуть тебя назад. Я собираюсь отвезти тебя туда, где ты сможешь избавиться от этого психопата в своей голове, – в голосе Логана было осуждение. Мари смягчилась, совсем немного, хотя его слова явно расстроили Эрика.
– Ты считаешь себя достаточно ловким, чтобы сделать это, Росомаха? Ты выковыряешь его из моей головы своими длинными острыми когтями? – Роуг ненавидела себя за то, что говорила все это, но не могла остановиться.
– Нет, – просто сказал Логан, по-видимому, не замечая нехарактерного для нее тона.
Магнето, кажется, находил все это забавным и позволил Мари поехать с Логаном, хотя ни на секунду не думал, что Росомаха мог что-то сделать.
Мари просто хотела убежать, и она всегда хотела Логана. Безвольно плывя по течению чужого разума, словно обломки кораблекрушения, Роуг сдалась и резко распахнула дверь, закидывая свою сумку на заднее сиденье.
– Теперь у тебя нет вяленой говядины? – пошутила она, и Логан мимолетно улыбнулся ей.
– Мы поедим, когда доберемся.
Мари откинула голову на подголовник сиденья и задремала, усыпленная равномерным движением автомобиля и тишиной в голове.
Она проспала всю поездку и проснулась, только когда Росомаха остановил машину и тихо сказал:
– Просыпайся, девочка. Мы на месте.
Место было маленьким домишкой в лесу, Мари увидела, как лунный свет отражается от чего-то за домом, чего-то текучего и слегка мерцающего. Вода. Озеро. Днем, наверное, природа здесь особенно красива – трепещущая на ветру осенняя листва, но сейчас в темноте можно было увидеть разве что силуэты огромных деревьев. В доме горел свет, все это напоминало Роуг фильм ужасов, который они смотрели с Бобби. В фильме ничего не подозревающая парочка набрела на заброшенную лесную хижину, и в итоге оба погибли.
Веселенькая мысль, Мари.
– Где мы? – Роуг вышла из машины и накинула пальто на плечи; дующий с озера ветер был холодным. – Это дом Чарльза?
– Для тебя он Профессор, – поправил Логан мягко, обходя ее сзади, доставая ключи и открывая деревянную дверь. Что-то стремительно выскочило и унеслось в лес, и Мари немного придвинулась к Логану.
– Ну ты же зовешь его Чаком, – напомнила ему девушка, пряча улыбку. Магнето, кажется, притих на какое-то время, как если бы оценивал ситуацию и пока не спешил с выводами, не придя к какому-то определенному результату.
– Ну, да. Я ведь не ребенок, – ответил он, толкнув дверь. – Может, даже старше него. Ты взяла свои вещи?
Мари кивнула, закидывая сумку на плечо, и последовала за Росомахой в дом, сразу же сморщив носик:
– Пахнет плесенью, – сказала она, скинув сумку с плеча на пол и уставившись на него. – Мы обязаны оставаться здесь, пока я не умру от скуки, или что? – после уже ставшего привычным голоса Эрика с акцентом в ее голове звук собственного голоса успокаивал Мари.
– Нет, – Логан вошел в маленькую кухню, расположенную в гостиной, ища холодильник. Она услышала, как он зарычал, и улыбнулась.
– Нет пива?
Росомаха захлопнул дверцу холодильника и удивленно обернулся к ней.
– Магнето не единственный в моей голове, милый мой. Просто его голос в последнее время был самым громким. У меня в голове ты тоже есть, – улыбнулась ему Роуг, немного расслабившись. Может, это и не такая уж плохая идея. Если она сможет расслабиться, возможно, она достаточно сильна, чтобы победить Магнето.
– Думаю, тебе лучше пойти спать. В доме только одна кровать, поэтому на ней будешь спать ты. А я на кушетке.
Гостиная была маленькой, с диванчиком, стулом и каменным камином, который не был зажжен. Низкий кофейный столик стоял между кушеткой и диваном. В стеклянных раздвижных дверях, видимо, ведущих на пристань у озера, отражался свет. Перед дверями стояли маленький столик и стулья. Еще две двери вели, вероятно, в ванную комнату и спальню, и она направилась к ним. Логан развалился на кушетке с зажженной сигаретой, и Мари чувствовала его удовольствие от курения в закрытом помещении.
– Профессор все равно узнает, что ты куришь прямо в доме, – сказала Роуг и потащила сумку в единственную спальню. Помимо двуспальной кровати и комода, здесь было маленькое окошко – и ничего больше. Девушка бросила сумку на старое выцветавшее одеяло на кровати и встала, уперев руки в бока, надеясь, что здесь нет пауков. Подняв подушку, Мари недоверчиво посмотрела на кровать под ней.
– Ну не сразу же, – отозвался Логан, заставив ее рассмеяться, когда она взбивала подушки. Впервые за несколько недель Роуг чувствовала себя самой собой.
Она сняла одежду и надела обычную длинную ночную рубашку, полностью скрывающую тело. Мари распустила волосы и принялась их расчесывать, глядя на свое отражение в зеркале впервые за несколько дней. Она почувствовала некоторое облегчение, увидев, что из зеркала на нее смотрят ее собственные зеленые глаза, а не холодные голубые.
Хотя Роуг ощущала отвращение, видя себя в длинной белой ночнушке, Профессор настаивал, чтобы она носила эту рубашку на случай, если посреди ночи ей снова придет в голову побродить по коридорам. Каждую ночь Мари непременно одевала проклятую вещицу, просто на всякий случай.
Решившись на дерзость, Роуг стянула ночнушку и залезла в постель в одних только трусиках. Простыни были приятны телу; мягкая хлопковая ткань чувственно скользила по разгоряченной коже, это было роскошью, недоступной ей раньше. Несмотря на холод в доме, Мари все равно не хотела надевать проклятую ночнушку.
Засыпая, она чувствовала запах табака Логана, проникавший в спальню через щель под дверью, запах был успокаивающим, приятным.
А вот ее последняя мысль перед тем, как заснуть, таковой не была.
Прямо сейчас Магнето не видит никакой выгоды в этой ситуации. Но когда увидит, то вернется.
**Листвы багрянец озаряет солнца луч,
Но гложет скорбь и безотрадны думы.
И в красоте ликующей природы
Нет места неприкаянной душе.
перевод by merry_dancers
Грусть увядания и золото осеннего ковра
Печаль в душе и ласковое солнце
Как жаль, что эти скорбь и красота
Сойтись не могут вместе в моём сердце
перевод by Fawkes