Париж говорит о ее осанке:
Русская, но парижской чеканки.
И взгляд ее как весна распахнут,
И чем-то она похожа на яхту.
А он - ледокол из Страны Советов,
Таранящий время и лед планеты.
И я себе никогда не представлю,
Что где-то и кем-то он был оставлен.
И что ледоколу льдинки ломкие?
И что ему буруны яростные?
Но от него уходит тонкая,
От него уходит парусная,
Уходит самая красивая,
Любимая, но мало любящая.
И сдерживать себя не в силах, я
кричу ей в прошлое из будущего:
"Не уходите, нет, не надо,
Ведь это флагман, и на вахте
Так важно для такой громады,
Чтоб рядом - тоненькая яхта!"
Был отказ ее, как удар.
Он уехал в рассветном дыме.
Но парижский свой гонорар
Он оставил цветочной фирме.
И теперь - то ли первый снег,
То ли дождь на стекле полосками,
В дверь стучится к ней человек,
Он с цветами: "От Маяковского".
Стук рассыльный, как всякий стук.
Но нелепо, нежданно, странно:
Маяковский - и астры вдруг.
Маяковский - и вдруг тюльпаны.
Маяковский - и розы чайные...
Что в них - нежность или отчаянье?
Или ревность, что не расплескана,
Или рыцарство Маяковского?
Завидую обиде рубящей,
Когда цветы нежней, чем губы.
Он шлет их даже и не любящей,
А я - не шлю и той, что любит.
А потом этой смерти бред...
Застрелился. Весна московская.
Маяковского - больше нет,
А букеты - от Маяковского.
Эти фирменные, усадебные,
Что вовек не будут свадебными,
Эти самые бесподобные,
Только все-таки не надгробные.
Жизнь ломает ветер крут -
А букеты его идут.
Хоть Париж уже под фашистами,
А букеты его идут,
И дрожат лепестки росистые.
И чтоб выжить, она пока
Продает их - зима ли, лето ли,
Эти белые облака,
Эти черные облака,
Эти красные облака,
Что зовутся его букетами...
А потом несет букеты
Черных уголных брикетов,
И морковок двух букет,
Как когда-то нес поэт:
"Не домой, не на суп,
А к любимой в гости,
Две морковинки несу,
За зеленый хвостик".
Две морковинки, как чудо:
Может, он их на рассвете
Из двадцатого, оттуда,
Ей отправил в сорок третий.
И розы вдруг не пахнут розами,
Хоть, может, их недавно срезали,
А пахнут буднями и прозою
Куда скорее, чем поэзией.
Или чашкою кофе,
Или запахом крема,
И букеты, как строфы
Лепестковой поэмы.
Но без этой поэмы очень многое немо.
Без такого сияния, без такого свечения,
Как нелепо собрание всех его сочинений.
Вот уже и Берлин берут,
А букеты его идут.
Жены мертвых уже не ждут,
А букеты его идут.
Вот и старости лег маршрут,
Старость сумрачна и сурова.
А букеты его идут -
От живого,
От молодого.
Яхта, яхта! В глазах слеза,
И теперь через годы вижу я,
Были алыми паруса -
Стали крашеными и рыжими.
И равняться с ним, видно, нечего,
Но коль встречу судьбу такую,
Как же я долюблю ушедшее,
Чем же я тогда доревную?..
Я в последнее время стихи разлюбила, но честно попыталась прочитать те, которые ты вывесила. как-то не вставило =)
Дай мне номер аськи своей! Найти не могу тебя!
---EnVy---, да...)Она читала просто потрясающе,аж дрожь пробирала.Лучше ее мало кто сможет прочитать)
Да, искала я его долго, не думала, что вообще найду)