Лаури перешел дорогу и направился к их дому. Через минуту раздался звонок в дверь. Хайлинне твердо решила не открывать ему, но звонки упорно продолжались, и после некоторого времени непрерывного трезвона, она все-таки распахнула дверь, чтобы высказать нахалу все, что о нем думает.
Илонен стоял на пороге, и в его глазах не было пьяного блеска, в них был только ужас. Как будто он совсем недавно пережил что-то и еще не оправился от шока…
- Что тебе нужно, Илонен? – Неприязненно спросила она, тщетно пытаясь унюхать запах алкоголя. Но его не было. Ее одноклассник был трезв, как стеклышко, обмытое водой из озера.
- Я тут нашел кое-что… - Совершенно чужим голосом произнес он. – Думаю, ты должна это увидеть…
Лаури полез в свой пакет и достал из него ранец Йоханнеса. Хайлинне с минуту смотрела на него, потом прошептала:
- Где ты его взял?
- В канаве, - отвел глаза он. – Там есть еще кое-что… очень для тебя важное… Идем, я покажу тебе.
В душу к Хайлинне заползло смутное подозрение, что Илонен ее обманывает, что просто они с Йоханнесом решили пошутить над ней, только и всего…однако она знала, что это было не так.
- Что ты сделал с моим братом, ублюдок! - Закричала она со слезами в голосе и схватила его за футболку. – Что ты с ним сделал?!
- Это не я, клянусь, это не я… - Забормотал Лаури, отступая. – Я бы не смог… я бы никогда не смог… Хайлинне, это не я, это не я, клянусь…
- ЧТО С НИМ?! – Кричала девушка, захлебываясь и борясь с подступающими слезами. – ЧТО С НИМ, ГОВОРИ, СУКА!!!
Лаури уставился на ее грудь, вздымающуюся под черной спортивной кофтой – она всегда носила черный цвет – и думал почему-то о том, что бы она сделала с ним, если бы узнала, что он подглядывает за ней из мужского туалета. Грудь была небольшой, но она ему нравилась. Очень…
- Идем, Хайлинне, - он взял ее за руку. – Я покажу тебе твоего брата.
- Пусти меня, грязный извращенец, - прорычала она, отпрянув вглубь прихожей. – Меня тошнит от тебя!
Однако все же Хайлинне пошла за ним, проклиная все на свете и плача от не покидающего ее дурного предчувствия. Лаури привел ее к сточной канаве, куда попадали все отбросы из канализации. Из ямы торчал маленький кроссовок…
Еще не подойдя туда, она знала, что увидит там. Ей не хотелось видеть этого, она боялась, но не стала протестовать, когда Лаури за руку подвел ее к краю.
- Не-е-т!!! - Услышала она свой собственный крик, жуткий, растягивающий слова бас. – ПОЖАЛУЙСТА!!!!!!!
Девушка забила, заколотила кулачками по груди Илонена, истерически плача и крича что-то непонятное, обнимая его за шею и одновременно отталкивая, и рыдая, как умеют рыдать лишь люди, не желающие осознавать что-то ужасное, но знающие, что это осознать придется. Илонен вспомнил, как его вырвало на этом самом месте, и горько усмехнулся. Его блевотина уже почти впиталась во влажную землю, ветер приносил железный запах детской крови… Хайлинне всхлипывала и дрожала. Лаури подумал о том, что, если бы не смерть ее брата, он бы непременно попытался воспользоваться ситуацией, но причина ее плача была слишком страшна. Какая ирония судьбы – при других обстоятельствах он бы просто не смог даже подойти к ней, так она была неприступна вообще и холодна именно с ним.
- Кто мог сделать это? – Она прекратила плакать и шагнула влево. – Кто мог начисто оторвать голову семилетнему ребенку? У кого хватило жестокости?
- Я не знаю, - ответил Лаури после небольшой паузы. – Я не знаю, но, клянусь чем угодно, это был не я…
- Я верю тебе, - тихо ответила Хайлинне и положила ему на плечо руку. - Господи… он был моим братом… ты можешь себе представить, что я сейчас чувствую?
- Могу, - шепотом ответил Илонен. – У меня есть старшая сестра, Ханна, ты знаешь… Если бы с ней случилось что-то подобное, я бы, наверное, умер в ту же секунду…
Девушка закрыла лицо руками и снова заплакала, отшатнувшись в сторону, когда Лаури попытался обнять ее. Она хотела стереть из памяти то, что увидела в яме, но вид обезглавленного брата упорно вставал у нее перед глазами, словно бы Бог хотел, чтобы она запомнила его именно таким, а не веселым и жизнерадостным ребенком, каким он уходил из дома еще утром. Когда ничто еще не предвещало ужаса…
- Сестренка, мне так хорошо, - послышался ей голос брата, но он был глухим, словно ему в рот набилась земля. – Мне так ХОРОШО! Мы все здесь…нам хорошо, а ты тоже можешь присоединиться к нам, для этого тебе всего лишь надо придти ночью сюда, и Тот, Кто Помог Мне, поможет и тебе… А он, этот Лаури, хочет трахнуть тебя, он подглядывает за тобой в раздевалке, он грязный извращенец, а нам здесь так хорошо, и имя нам – Легион… Перед тем, как придти к нам, ты можешь позволить Лаури трахнуть себя, сделать мальчику одолжение, ведь Бог велел помогать ближнему своему, так? Тебе это понравится… Тебе это понравится, я знаю… Ты же этого хочешь, все девчонки этого хотят, и с тех пор, как я умер, я могу читать твои мысли, невинная моя сестрица… Ты такая же грязная шлюха, как и все они! Приходи, здесь всем хватит места… Приводи своего Лаури…после того, как он, пыхтя от напряжения, засунет в тебя эту свою штучку…ты ведь мне даже не говорила, как это называется, да? А я теперь знаю – это называется член… Верно, сестренка? Правильно я говорю? Сама знаешь, что я прав… Приходи в любое время…приводи Лаури…
- Боже… - Выдохнула Хайлинне. – Ты слышал это? Ты это слышал?!
- Да… - Лаури покраснел. – Что это было?

- Я…я не знаю… - Выдохнула она и спрятала лицо ему в плечо. – Но это был не мой брат… мне казалось, что этот голос звучал у меня в голове… Что он сказал тебе?
- Он сказал…он сказал, что им всем там хорошо, и моя бабушка тоже там, горит в аду на сковороде и вертится на ней, как цыпленок на вертеле… Что я могу не бояться…э…поиметь тебя, потому что ты давно хочешь этого, просто не могла найти, с кем… И чтобы я забросил смотреть порно по ночам, потому что если я приду сегодня ночью сюда, мне будет порнушка покруче… И чтобы я привел с собой тебя… и… и голос назвал тебя мерзкой шлюхой… И он тоже будто говорил у меня в сознании… Думаю, если бы тут был кто-то взрослый, он бы не услышал его… Не смог услышать…
* * *
Несколькими часами позже родители Хайлине, Тины и Йоханнеса сидели в местной больнице. Мама пила большими глотками валерьянку, находясь в слишком большом шоке, чтобы полностью осознать случившееся. Отец не вытирал бегущие по лицу слезы. Тину отправили к тетке. Хайлинне и Лаури находились в полиции и давали свидетельские показания. Девушка постоянно плакала, вспоминая тело убитого брата, Лаури сидел прямой, как палка, уставившись в одну точку и в сотый раз объясняя, при каких обстоятельствах он нашел мальчика.
- Как ты думаешь, куда могла деться его голова? – Напоследок спросил его комиссар.
Лаури помедлил, потом негромко ответил:
- Я думаю, что убийца забрал ее с собой…
Услышав это, Хайлинне зарыдала еще громче. Ей вдруг представилась комната маньяка из фильма ужасов, комната, полная засушенных детских голов и других частей тела, абажур из человеческой кожи, замороженные руки и ноги, заспиртованные печени…
- Комиссар, Вам не кажется, что Хайлинне нужно отпустить домой? – Лаури серьезно посмотрел на полицейского. – Вы разве не видите, что ей плохо? Она только что потеряла брата…
- Не учи меня, сынок, - нахмурился тот. – Я все понимаю, но работа есть работа, и я не могу выпустить ее отсюда без показаний.
Какие все полицейские черствые, подумал Илонен, однако вслух ничего не сказал. Ему не хотелось нарываться, он чувствовал, что комиссар ему не верит, и, если найдутся хоть какие-нибудь мало-мальски приличные улики, он, не раздумывая, упечет его за решетку. Ему важно найти виновного, а то, что семнадцатилетний подросток физически не может просто так взять и оторвать ребенку голову, похоже, совсем его не волновала. Как могло это кого-то волновать, если нужно закрыть дело как можно скорее? А на остальное – плевать…
* * *
- Может быть, тебе нужно побыть одной? – Спросил Лаури, когда они с Хайлинне шли в сторону ее дома. – Наверное, тебе тяжело меня видеть…
- Нет, одной мне будет еще хуже… - Она отвернулась и закрыла лицо одной рукой. – Мне действительно необходимо, чтобы кто-нибудь побыл со мной до прихода моих родителей… А то я не выдержу и сойду с ума… Мне страшно… я не знаю, почему… Этот голос…
- Не надо… - Илонен обнял ее за плечи и притянул к себе. – Ты только делаешь себе еще больнее…
- Не в этом дело, - она посмотрела ему в глаза. – Мне кажется, что у нас обоих поехала крыша… Одновременно. Только разве такое возможно?
- Я думаю, что мы не сошли с ума. Я думаю, что голос – ты ведь говоришь о нем? – был таким же реальным, как и то, что я сейчас стою рядом с тобой… И ты знаешь это так же хорошо, как и я. Не хватайся за спасительную мысль о том, что мы оба чокнулись. Мы здоровы.
Хотя, ей-богу, лучше бы мы были больны…
- Лаури, кто мог сделать такое с моим братом? – Хайлинне ткнулась лбом ему в плечо и всхлипнула. – Клянусь, я убью эту сволочь…
«Убьешь меня?» - Усмехнулся в ее голове чей-то голос – «Убьешь меня?!».
Девушка вздрогнула и посмотрела на Лаури. Он тоже уставился на нее и хлопал глазами, совсем как испуганный ребенок.
- Мы слышим его… Вместе… - Пробормотал Илонен. – Мы слышим его…
- Слышишь, ты, ублюдок! – Крикнула Хайлинне в пустоту города. – Я найду тебя! Ты пожалеешь о том, что посмел тронуть моего брата! Ты сдохнешь! Сдохнешь, понял меня, ты, сука?!
- Хайлинне, - изумленно шепнул Лаури. – Ты сошла с ума…
Налетевший откуда ни возьмись ветер пронзил ребят насквозь и заставил прижаться друг к другу, но не от холода, а от страха. Он принес с собой железный запах крови и скрипучий, нечеловеческий голос:
- Не стоит и пытаться… Маленькие идиоты, вы ничего не сможете сделать… Я вечно… Я то, чем живет этот город… Я – его душа, его неотъемлимая часть… Одумайтесь, пока не поздно, и, может быть, я пощажу вас обоих…или одного из вас…это как мне захочется… Глупый Стивен…он думал, что выдумал меня… я есть. Я было. Я буду. Я не дурацкий клоун, я не тупые мертвые огни, я просто я, и все, и ничего больше, и вы увидите меня…если не одумаетесь…если не передумаете… Я даю вам шанс, помните об этом…
- Я ненавижу тебя!!! – Прокричала Хайлинне и зарыдала. – Я уничтожу тебя!!!

Очередной шквал кинул ей что-то в лицо. Она схватила это обеими руками и увидела, что держит в пальцах маленький, запачканный кровью крестик. Нательный крестик Йоханнеса…
- Ненавижу… - Девушка отбросила его в сторону, словно ядовитую змею. – Я ненавижу этого ублюдка…
- Нам с ним не справиться, - покачал головой Илонен. – Вдвоем нам с ним не справиться. И никто не справится… Никогда…
- Я убью его, - твердо произнесла Хайлинне. – Я его убью. Если ты не со мной, можешь забыть про то, что я вообще существую. Что я есть. Ты мне поможешь?
Лаури посмотрел на нее, и прочел в ее глазах такую решимость, что ему стало страшно. Он подумал, что одна она никогда не справиться, что это существо, кем бы оно ни было, убьет ее, он подумал о том, что всю жизнь его будет мучить совесть и еще какое-то чувство…странное, оно могло бы быть приятным, если бы не обстоятельства, при которых возникло. Это чувство и заставило его молча кивнуть, без слов соглашаясь помочь. И, когда Лаури сделал это, на сердце у него стало легко, словно он снял оттуда огромный груз.
Хайлинне с благодарностью взглянула на него и улыбнулась, впервые за несколько часов, прошедшие со смерти ее брата…вернее, с того момента, как обнаружили его тело…
- Проходи, - Хайлинне открыла дверь, приглашая Илонена зайти в дом.– Никого не будет до вечера, у нас есть время обсудить план действий. И понять, с чем мы имеем дело, конечно.
- Хайлинне, мы не справимся вдвоем, - попытался образумить ее Лаури.– Оно убьет нас поодиночке и поживиться нашей плотью… ты этого хочешь? Этого?!
- Я знаю, - ответила она. – Но неужели лучше просто ждать и ничего не делать? Неужели мы станем пассивными наблюдателями? Неужели тебе хочется наблюдать, как оно убьет еще, а потом – еще? Лаури, как ты можешь?! Я не знала, что ты такой…
Илонен понял, что еще немного – и тот хрупкий мостик доверия, что установился между ними, рухнет. Исчезнет навсегда, как будто его и не было. Он не мог допустить этого, ведь он долго добивался того, чтобы она хоть чуть-чуть изменила свое обычно враждебное к нему отношение. Ему хотелось быть с ней рядом в трудную минуту. Он не знал, как называется такое желание, но где-то, когда-то Лаури слышал, что так начинается любовь…
- Хайлинне, я лишь не хочу подвергать твою жизнь опасности. Я не хочу придти в школу и узнать, что тебя нашли в канаве с откушенной головой! Я не хочу твоей смерти, малышка! – Выпалил Лаури. – Это ты понимаешь, или ненависть настолько ослепила тебя?!
Хайлинне внимательно посмотрела на него.
- Как ты меня назвал? – В ее голосе не звучало гнева, только удивление.
- Никак, - смутился он. – А что?
- Ничего. Так, показалось… - Хайлинне пожала плечами. – У тебя ведь есть свободная минутка?
- Чтобы думать над планом собственной смерти?
- Так ты со мной или нет? – Девушка нахмурилась. – Или ты бросишь меня в тот момент, когда мне понадобилась твоя помощь?
- Я всегда с тобой, - подумав,произнес Лаури и взял ее за руку. – Только мы должны быть осторожны. Оно может знать о наших планах. Нам надо помнить об этом. Всегда.
- Я помню… И ты помнишь… - Она вздохнула, но не расстроено, а как-то нервно и даже зло. – Я ненавижу это существо всеми фибрами своей души.
Илонен понял, что тоже ненавидит то, что убило ее младшего брата только лишь потому, что его ненавидит она. Что он готов убить его, отправить прямиком в ад, туда, откуда оно наверняка пришло…
Хайлинне провела его в свою комнату – вверх по лестнице и направо. Дверь с плакатом группы Guns ‘n’ Roses. Табличка под постером – «Хайлинне, лучшая собака из всех живущих.». Ему стало смешно, настолько эта надпись была здесь неуместна. Внутри все оказалось обычной девчоночьей комнатой: опять же плакаты любимых групп на стенках, листочки со стихами, мягкие игрушки… Фото всей семьи на столе: мама, папа, Хайлинне, Тина и Йоханнес, в ту пору еще маленький мальчонка лет трех. Лаури помнил ее четыре года назад – она только пришла в их класс, невысокая, некрасивая девчонка с брекетами на зубах и в смешных очках. За эти несколько лет она очень изменилась, сняла скобы, поменяла очки на контактные линзы, похорошела, превратившись из гадкого утенка в девушку со специфической, но притягательной внешностью. Хайлинне очень ему нравилась, Илонен считал ее самой красивой девчонкой в классе, хотя многие бы с ним не согласились. Просто большинство его друзей предпочитали смазливеньких блондинок без капли интеллекта в голове, а Хайлинне была очень умной и начитанной. К тому же, брюнеткой… Шатенкой. Зеленые глаза, впрочем, нет, серые… Они менялись в зависимости от освещения и одежды, которую она надевала.
Лаури перевел взгляд на Йоханнеса, и его передернуло. Перед глазами стоял его труп, безголовый, валяющийся в канаве, словно какая-нибудь тряпка…
- Задумался? – Хайлинне неожиданно появилась за его спиной. Илонен вздрогнул и обернулся.
Она уже успела переодеться в свою домашнюю одежду – подранные голубые джинсы и старую футболку с надписью “I hate boys!”. Он помнил, что она ходила в ней весь первый год обучения, и улыбнулся.
- Скорее уж засмотрелся, - ответил Лаури. – На фотографию.
Хайлинне проследила за его взглядом и гримаса боли исказила ее лицо, когда она увидела брата. Она резким движением переверула рамку стеклом вниз.
- Может быть, начнем думать? – Предложила девушка. – Я хочу уничтожить это существо. И чем скорее, тем лучше.
Илонен увидел в ее глазах нездоровый блеск. Ему это не понравилось, сразу захотелось пощупать у нее лоб и проверить наличие температуры. У нее был воспаленный вид, словно она за раз пробежала два или три километра. Господи, взмолился он, сделай так, чтобы всего этого не было…
- Ты не передумала? – С безнадежностью спросил он. – Ты уверена?
- Я не передумаю. Никогда, - Хайлинне была полна решимости. Стиснув зубы, она стояла перед ним, и он физически ощутил ее ненависть. Несомненно, существо тоже ее ощущало, и, может быть, даже боялось… Боялось, несмотря на всю свою мощь и силу, и возможность убивать… Убивать, невзирая на сопротивление. Убивать, чтобы жить, чтобы питаться. Лаури был уверен, что голову Йоханнеса оно съело… От этой мысли его чуть было не вывернуло на ковер, но он сдержался, потому что не хотел показаться слабаком. Или запачкать ее палас…
Хайлинне взяла его за руку и усадила на кровать. Лаури послушно сел, стараясь не думать о том, какие мысли у него она вызывала. Не время. Не место. Нельзя. У них – общее дело. Его нужно закончить. А потом..кто знает, быть может, его желание наконец-то исполнится?
- Это чудовище убило моего брата, а мы даже ничего о нем не знаем, - вздохнула она.
- Знаем, - возразил ей Лаури. – Оно откусывает своим жертвам головы и утаскивает в свое логово, чтобы там съесть. Оно умеет говорить на расстоянии, причем его голос слышат не все, а только те, кто может и имеет на это право. Оно знает обо всех наших страхах и желаниях, самых грязных, потаенных, глубоко спрятанных… Оно может говорить с нами голосами тех, кого оно убило, но необходимо помнить, что это – не они, не те люди, которых мы любили. Это не они, это ублюдки его…

- Почему? – Прошептала Хайлинне. – Почему мой брат? Почему не кто-то другой? Почему не я?!
- Ты?! Хайлинне, не говори это вслух, оно может услышать… - Испуганно прервал ее Илонен. – Я не хочу…
- А мне уже плевать… - Отвернулась она. – Понимаешь? Плевать…
Лаури подумал, что не переживет ее смерти…
* * *
…Мартин вышел из дома Эйкки поздно вечером, когда стрелки часов уже подбирались к десяти. Он знал, что мама повесит его на собственных шнурках за то, что он задержался, и даже не мог себе представить, каким образом он объяснит ей, что просто смотрел по видеомагнитофону вышедший недавно ужастик «Оно». Мама была противницей подобной кинематографической продукции и поэтому ни одной кассеты с хоррором не покупала.
Помимо любви к ужасам, Мартин обожал воображать. Часто, лежа в кровати ночью, он представлял себе, как спасает от лап страшного чудовища свою одноклассницу Тину, в которую был тайно влюблен. Обычные мальчишеские мечты, скажет мой читатель. Не совсем, отвечу я. Потому что еще чаще ему хотелось, чтобы этот самый жуткий монстр вонзил свои когти в шею Лаури Илонена, лучшего друга его старшего брата Янне. По своей детской наивности Мартин думал, что ни один из подобных парней не должен приближаться к семье его любимой Тины, а он своими ушами слышал, как Лаури рассказывал, что он подглядывал за Хайлинне, Тининой сестрой, пока она переодевалась после физкультуры. Какая гадость, подумал тогда Мартин. Какое убожество… Лаури вызывал у него стойкое чувство отвращения, а сам он был еще слишком мал, чтобы понять, какие желания у парней возбуждает вид переодевающейся девушки.
Мартин мечтал, что огромное, склизское нечто с белыми желеобразными глазами и огромными, острыми, словно бритвы, когтями, вцепиться в мерзкого Илонена, выпустит на асфальт его кишки и перекусит его мозгом. И останутся от козлика рожки да ножки…
Вот такие вот сладкие грезы одолевали Мартина и в тот момент, когда, насвистывая простенькую мелодию, он шел домой от своего друга и одноклассника Эйкки. Свернув в парк, Мартин решил сократить путь, чтобы не опоздать еще больше.
На аллеях было пусто и тихо, только ветер шелестел в траве, да какая-то птица тревожно прокричала один раз где-то на дереве. Прокричала и затихла, будто ее и не было.
«Илонен пытается звать на помощь, но захлебывается собственной кровью, хлещущей из горла, разрезанного смертоносными когтями», - самозабвенно фантазировал мальчик, продолжая свистеть. – «Он падает на землю, судорожно хватаясь за шею, кровь бьет из раны фонтаном, а чудовище, удовлетворенно чавкая, отрывает ему голову…».
Его бурные фантазии прервало глухое шлепание по траве, словно бы кто-то подбирался к нему с тыла. Мартин остановился, настороженно прислушиваясь.
«Конечно, это какой-то пьяный ползет по земле, это просто пьяный, это только пьяный, конечно же, только пьяный, обычный алкоголик… В самом деле, это просто пьяный…».
Чмокающие звуки смолкли прямо за его спиной. Мартин медленно развернулся, и из его рта вырвался короткий каркающий звук:
- Кр! Кр! - Ему хотелось позвать на помощь, но он не мог, все слова немедленно вылетели из его мозгов, оставив только это карканье, беспомощное и ничем не могущее помочь…
Желеобразные глаза уставились прямо на него, гипнотизируя, будто профессиональный экстрасенс незадачливого клиента. С одной лишь только разницей – их гипноз нес смерть…
Мальчик попятился назад, потом побежал, гулко шлепая кроссовками по мокрой от вечерней росы траве. Он мог слышать, что чудовище преследовало его, издавая звуки, напоминающие утробное ворчание. Оно двигалось гораздо быстрее, чем можно было ожидать от столь громоздкого существа.
«Его нет», - твердил про себя Мартин, задыхаясь, но не сбавляя скорости, все еще надеясь убежать от преследующей его живой смерти, но в глубине души уже зная, что это невозможно. – «Его нет. Его нет. Его нет, черт возьми, его нет!».
Однако поверить в его реальность пришлось, когда скользкие, но цепкие лапы схватили его. Мартин хотел такой смерти другому человеку, но не себе, никак не себе. Монстр убивал его, и это было не как в фильмах ужасов, когда сидишь в кинотеатре, жуешь попкорн и знаешь, что все, творящееся на экране – неправда. Нет, сейчас все было иначе…
Мальчик попытался вырваться, ощущая зловонное дыхание, обоволакивающее его с головы до ног. Острые когти вспороли ему живот, выпуская кишки наружу,боль пронзила его насквозь, потом постепенно затихла, и Мартин больше никогда ничего не узнал…
Тварь с довольным урчанием оторвала ему голову…
…Кровь была на траве, на скамейке, до которой Мартин не добежал буквально нескольких метров, на одежде мальчика; она сияла в лунном свете… Утром его обезглавленный труп обнаружит выгуливающая собаку женщина и, вопя от ужаса, убежит прочь…
* * *
На следующее утро Лаури пришел в школу невыспавшийся и злой. Еще больше его взбесил тот факт, что на каждом углу обсуждалась смерть брата Хайлинне и варьировались возможные варианты его причастия к этому. Как только он подходил, все разговоры замолкали, и ребята, которых он привык считать своими друзьями, начинали преувеличенно громко спорить о реальности получения школьной командой по хоккею первенства по городским соревнованиям. Илонену очень хотелось подойти к ним и сказать: «Чего вы шифруетесь? Я прекрасно знаю, что вы все считаете меня хладнокровным убийцей. Так скажите мне это прямо в лицо!». Да, он безумно хотел таким образом вызвать их на разговор об убийстве, но он прекрасно знал, что никто из них никогда не признается ему в своих истинных мыслях, а наоборот, начнет отговаривать и клясться в том, что уж он-то никогда не сомневался в его невиновности. Ложь… Сладкая ложь, приятная уху, но не душе, потому что Лаури видел их насквозь…
Хайлинне опоздала на первый урок и вбежала в класс, очаровательно раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Лаури впился в нее взглядом и мгновенно вспомнил, что у них есть общее дело. Дело, которое было не очень приятным (и это мягко говоря), но могло бы их сблизить.
Мельком улыбнувшись ему, она села на свое место за первой партой и достала тетрадь. Дверь хлопнула еще раз, и все вскочили с мест: в класс зашел директор.
- Ребята, мне бы очень не хотелось отвлекать вас от занятий, - начал мистер Хайклазалми, - но дело важное и неотложное. Сегодня утром был обнаружен еще один труп. Мальчик учился в нашей школе, его звали Мартин Хайсен. – На этом имени Лаури вздрогнул, потому что понял: речь идет о младшем брате его лучшего друга Янне. Директор между тем продолжал: - В связи с убийствами в городе объявляется комендантский час. Все дети до восемнадцати лет обязаны быть дома до 19.00. Так как вы еще не все достигли совершеннолетия, я счел нужным предупредить вас. Возможно, в Эспоо появился маньяк. Будьте бдительны и осторожны, не ходите по одному, лучше вдвоем, втроем или вчетвером. И да хранит вас Господь, - добавил он почти человеческим тоном.
«Надо же, директор тоже человек», - удивленно подумал Лаури и даже улыбнулся про себя, не осмелившись сделать это публично. Ему было до одури жалко маленького Мартина, хотя тот, по-видимому, терпеть его не мог, правда, непонятно, за что. Илонен всегда хорошо к нему относился, несмотря на то, что однажды малявка подложил ему кнопку на стул, и Лаури потом неделю не мог нормально сидеть – болела филейная часть.
После уроков Хайлинне подошла к нему и отвела в сторону. Глаза у нее были заплаканные и красные, как у кролика-альбиноса.
- Лаури, это ведь он, правда? Он? – Спросила она у него, зная ответ. – Да, это он… Боже… Они оба были еще совсем детьми…
- Он и убивает только детей. Потому что они еще не разучились верить в голоса из шкафа среди ночи, в таинственных призраков и чудовищ из подвала…
- Пойдем сегодня ко мне? – предложила девушка. – Мы должны решить, что будем делать дальше… Как бороться с этим кошмаром…как его побороть.
А действительно…как?

* * *
Лаури сел на полу и потер глаза. Оказалось, он заснул в комнате Хайлинне, пока они перебирали газеты за последние несколько лет. Они думали, что, если подобная тварь и есть душа Эспоо, то сообщения о похожих убийствах должны хоть иногда просачиваться в прессу. Но ничего похожего они не обнаружили.
Поднявшись, парень потянулся и приблизился к наполовину открытому ящику стола. Он знал, что нехорошо так поступать, но любопытство подняло голову, и он, плюнув на совесть, открыл его пошире и сунул туда нос.
На глаза Лаури сразу же попалась тетрадка с видом Хельсинки на обложке. Илонен почувствовал, что если он сейчас же не прочитает, что в ней написано, то в ближайшее время его ждет мученическая смерть от неудовлетворенного интереса, граничащего с крайней степенью любопытства. Он перевернул первую страницу и наткнулся на стихи.
Ветер уносит меня,
Ветер хоронит во тьме.
Прячусь от света дня,
Все отдавая тебе.

С собственной тенью борюсь,
Путь к тебе я ищу.
Из праха воскресну, клянусь,
И, крылья спалив, упаду.

Я знаю, что нет любви,
Я с неба прольюсь дождем.
Умру я – ты только живи,
Смерти – старухе назло.

Придешь на мою могилу –
Не плачь, не клади цветов.
Все, что мне нужно, милый –
Оставь там свою любовь…

Лаури перечитал их еще раз, и только потом обратил внимание на приписку внизу: «Твои глаза убивают меня… Они похожи на два затягивающих внутрь себя болота, из трясины которых не хочется выбираться… ты хочешь моей смерти… Мне трудно делать вид, что меня тошнит от тебя…потому что на самом деле я тебя люблю…». Запись датировалась сегодняшним днем.
Кого это?! Брови Илонена сами по себе поползли вверх. Интересненько… Хотя…вообще, какое ему дело? Наверняка она влюблена в кого-нибудь из класса… Только вот упоминание про болотные глаза сбивало его с толку…так как из всего класса, двадцати человек, только у него были глаза такого цвета…
…В то время, как Лаури читал ее личный дневник, каждую минуту боясь быть застуканным, Хайлинне, даже не подозревая о том, что в ее тайну сунулся любопытный курносый нос, зажмурившись, стояла под душем. Она покинула своего одноклассника спящим на полу в окружении газет, и теперь думала, что он будет дрыхнуть еще минут двадцать, и она сможет спокойно помыться, не боясь того, что он нечаянно заглянет в ванную.
Неожиданно ей показалось, что вода стала гуще и какой-то странной на вкус, вроде солоноватой. Хайлинне открыла глаза и увидела, что вместо НОН с нее стекает самая настоящая кровь. Густая и алая…
Она завизжала и вылетела из ванной, на ходу заворачиваясь в полотенце. Ей почудился нессшийся вслед злорадный смех, и девушка могла поклясться, что он принадлежал ее младшему брату… Ее умершему младшему брату…
…Услышав чьи-то быстрые шаги, больше напоминающие бег, Лаури спрятал тетрадь в ящик и отошел от стола как можно дальше.
Дверь распахнулась с оглушительным стуком, и Хайлинне влетела в спальню. С мокрых волос капала вода, на лице застыло выражение ужаса, словно бы она увидела что-то жуткое и не поддающееся рациональному объяснению.
- Лаури… - Прошептала Хайлинне, садясь на кровать. – Там…в ванной…кровь…
- А? – Илонен с трудом оторвал взгляд от ее стройной фигурки, которая, к тому же, была еще и в полотенце – было от чего прифигеть! – Что случилось?
- Кровь! В ванной! – Истерически выкрикнула она. – Посмотри на меня! Я вся в крови!
Он пригляделся и увидел, что волосы, лицо и тело девушки были в сплошных пятнах багровой, подсыхающей крови. Она была везде, и как только он ее не заметил?! Хотя его внимание с самого начала было направлено куда-то не туда…
У Хайлинне был такой вид, словно бы она купалась в бассейне, полном крови, или переходила вброд кровяную реку.
- Господи, что это? – Шокированный Лаури не мог придумать вопроса глупее.
- Я не знаю! – Хайлинне уткнулась лицом в ладони. – Я не знаю! Я ничего не знаю! Мне страшно!
Илонен обнял ее, успокаивая, чувствуя, что она дрожит от испуга. Ее кожа была влажной и шелковистой…
- Пожалуй, я пойду посмотрю, что ты там увидела… - Пробормотал Лаури, стараясь не думать о том, как она ему нравится.
- Не оставляй меня одну, - попросила Хайлинне, прижимаясь к нему. –Я правда боюсь…
«Знала бы ты, как мне страшно…», подумал он. – «Только я боюсь, что втрескаюсь в тебя по уши…».
Ребята гуськом прошествовали в ванную комнату: Лаури впереди, Хайлинне – за ним, вцепившись в него, как утопающий в кстати подвернувшееся бревно. Она знала, что должна быть сильной ради брата, но не могла побороть себя саму, ведь она была просто девушкой и ей хотелось спрятаться за чью-то спину, и чтобы этот кто-то сказал ей, что все будет хорошо… Конечно, спина Лаури не приносила должного успокоения, он тоже был лишь напуганный подросток, но ей казалось, что во всем мире у нее нет защитника надежнее… И ближе, если уж на то пошло…
Илонен распахнул дверь в ванную и сдавленно ахнул, впечатленный и напуганный увиденным. Все помещение было залито кровью…полностью. Стены, пол, потолок, ванна… Кровяной душ… Его чуть не стошнило. Мерзость… Он сглотнул и обернулся на Хайлинне, которая стояла позади него и дрожала, чуть ли не прижимаясь к нему. Лаури невольно улыбнулся, но тут же осекся: не место думать о том, что она так близко…
Крови было много… Очень много. Она стекала по стенкам вниз, уплывала в сливное отверстие, каплями блестела везде…
- О, Господи, тут словно свинью зарезали… - Вздрогнул от отвращения он. – Какая гадость…
Хайлинне схватила его за руку.
- Вам понравилось, мои маленькие друзья? – Проскрипел знакомый голос того, чему не было названия и что владело жизнями людей, живущих в Эспоо. – Как вам мой сюрприз? Прелесть, не правда ли? Неужели не пришлось по душе? Какая жалость… Я бы на вашем месте был в восторге. А вы знаете, чья это кровь? Йоханнеса и Мартина. Они играют здесь, со мной… Они всегда со мной… всегда… Всегда…

Голос смолк, и наступила давящая, гнтеущая тишина, всем своим весом рухнувшая им на плечи. Лаури молча смотрел на запачканную ванну и отвлеченно думал о том, что скажут родители Хайлинне, если увидят их вместе, да еще в таком недвусмысленном положении. Вряд ли они заметят то, что здесь творится…потому что взрослые разучились смотреть по-настоящему…
- Надо все убрать, - наконец произнес он. – Иди переоденься, а я пока попробую тут все помыть.
Хайлинне послушно ушла, все еще дрожа не от страха, но от отвращения. Илонен взял первую попавшуюся тряпку и принялся за работу. Кровищи было много, и смываться она не хотела ни в какую, застыв багровой коркой на кафеле. Как бы он ее не отдирал, ее не становилось меньше, словно бы кровь тут же возникала на этом месте снова. Лаури опустился на пол и вытер вспотевший лоб.
- Твою мать… - Пробормотал он тихо. – Какая сволочь…
«Лаури…», - позвал его голос из сливного отверстия, голос глухой и доносящийся откуда-то далеко, из-под земли. – «Лаури… Это я, Мартин… Мне так хорошо, Лаури… И ты скоро будешь с нами вместе со своей шлюшкой… не пытайся убежать, не поможет. При жизни я ненавидел тебя, а теперь мне все равно… Приходи сам. Приводи Хайлинне…».
Илонену показалось, что в помещении на мгновение потемнело, и по его спине, останавливаясь на каждом выступающем позвонке, потекли капли холодного пота.
Кран булькнул, и из него закапала кровь, с тяжелым «плюх» бухающаяся в водосток.
Лаури спрятал лицо в колени и зажал уши, чтобы не слышать звуков глухого падения капель. В этот миг он ненавидел себя за проклятую трусость, но, в конце-концов, он был всего лишь подростком семнадцати лет (исполнилось неделю назад), и он впервые столкнулся с ужасом, который побороть – сродни героизму…
Хайлинне застала своего одноклассника съежившимся на полу. Крови не было, только вода капала из крана. Плинк! Плинк. Плинк…
Страх исходил от Илонена волнами, колебля воздух, сотрясая его мелкой дрожью, передаваясь мощными импульсами, от которых неприятно покалывало пальцы.
- Лаури, мне тоже страшно, - она присела рядом и обняла за поддрагивающие плечи. – Нам обоим страшно, но мы должны преодолеть это вместе, иначе оно победит нас поодиночке…
Банально, заезжено, думала Хайлинне, поглаживая его по голове, по розовой прическе. Но какие еще слова можно использовать в такой ситуации? Новых пока не придумали, а старые действуют отлично, несмотря на всю их потрепанность и некоторую пафосность вперемешку с простотой…
* * *
…Янне боялся, что его родители не переживут смерти Мартина, что возникший между ними холод никогда не исчезнет, а наоборот, только усилится. Потому что, сидя вместе с ними за столом или в одной комнате, ему хотелось поежиться, напялить на себя кучу одежды или поставить обогреватель. Янне знал, что айсберг, заплывший в океан их семейных отношений, называется Мартином, вернее, тем, что от него осталось – безголовым трупом, запачканным кровью.
«Скоро увидимся, Янне… Ночью. В твоем шкафу.». Потому что по ночам оживают все страхи человеческие, вылезают из самых темных уголков и приближаются к тебе, крадучись, прячась за каждым предметом, замирая в сгустках темноты… И ты ждешь, что из нее выйдет твой мертвый младший брат…
Мама и папа уже давно легли спать, и отец храпел за стеной. Янне ворочался на постели, сбивая простыню, и прислушивался к тихим ночным звукам. Где-то в углу зевнула София, его собака. Скрипнула кровать, когда мама повернулась во сне. И снова – тишина, гнетущая, зловещая, мучающая. Убивающая…
Янне попытался заснуть и закрыл глаза. Тишина вдруг изменилась, став какой-то еще более давящей и жуткой. С легким скрипом открылась дверца шкафа, и парень почувствовал, как ему становится холодно под теплым одеялом.
- Янне-е-е-е-е, - позвал его тихий голос брата. – Янне-е-е-е-е-е…
Янне чуть не описался, когда услышал зов Мартина. Он боялся открыть глаза, потому что знал: мертвый братишка стоит над ним, склонившись, и с обрубка шеи капает потихоньку кровь. Он пытался убедить себя, что это все не так, что Мартин лежит на столе в морге, ожидая завтрашнего погребения, но это было так же бесполезно, как просить слепого оценить произведение искусства. Страх не отступал, а Мартин продолжал звать над самым его ухом:
- Я жду тебя там, внизу… Мы все ждем тебя, Янне… И Лаури тоже ждем… Ведь это он должен был оказаться на моем месте, и ты прекрасно знаешь это, братик… И сучка Хайлинне, что вздумала бороться с самой смертью… Для них у нас приготовлен особый уголок, для них двоих… Уголок для влюбленнных, мило, не правда ли? Ты знаешь, что мило…
Янне лежал, съежившись под одеялом, и считал до десяти, все еще не открывая глаз. «Его нет. Мне все это слышится. Мне все кажется…» - убеждал он себя, заранее зная, что врет. Он мог чувствовать затхлый запах в комнате, исходящий от стоящего над ним Мартина. Запах канализации и смерти…
Наконец вонь исчезла, и Янне осмелился открыть глаза. Рядом с ним никого не было…только цепочка кровавых следов вела от его постели к шкафу. Вскоре пропала и она… Испарилась, будто ее и не было…но Янне знал, что она есть…просто ее не видно. Или тот, кто ее оставил, не хочет, чтобы его приход был обнаружен.
Янне понял, что обмочил простыню.
* * *
Утро выдалось хмурым и нервным. Вставшее из-за домов солнце тоже выглядело невыспавшимся, и Лаури, идя в школу,чувствовал себя разбитым. Ночь он не спал, думая о том, что им с Хайлинне никогда не одолеть чудовище, у которого они имели глупость встать на пути. Лучше бы они этого не делали, внутренний голос подсказывал ему, что это может плохо кончиться для них обоих, но говорить об этом Хайлинне было то же самое, что бить волосинкой о каменную стену. Она была непреклонна: «Если не мы, то кто?». Никто, хотелось ответить ему. Никто. Оно непобедимо. Лучше убраться с дороги, и тогда, может быть, оно пощадит их. Может быть…
У дверей школы он встретил Янне. Его всегда рассудительный друг казался немного не в себе. Схватив Лаури за руку, он затащил его за угол школы и зашипел:
- Скажи, Лаури, ты веришь в призраков?
- Странный вопрос, - удивился Илонен. – С чего вдруг?
Янне подозрительно оглянулся по сторонам несколько раз, потом прошептал:
- Я спрашиваю, потому что ночью ко мне приходил Мартин. Я не видел его, но слышал. Он сказал, что на его месте должен был быть ты… И что я могу присоединиться к нему, когда захочу. И привести с собой тебя, и Хайлинне…и всех… - Янне побледнел и закрыл лицо руками. – Наверное, теперь ты думаешь, что я сошел с ума на почве смерти брата, да? Но я не сошел с ума. Мартин действительно приходил ко мне…и я обоссался, когда услышал его голос, а потом среди ночи стирал простыню, чтобы мама не узнала о моем позоре… Ты думаешь, что мне пора в психушку?
- Нет, - ответил Лаури, внутренне холодея. – Не думаю… Пойдем на урок, Янне. Я потом тебе все объясню…если смогу.
Да…если сможет, думал Илонен, шагая вместе с другом в кабинет, где у них проходила физика. Но сначала надо поговорить с Хайлинне. Она должна узнать, что существо, убивающее детей, пытается добраться и до Янне, действуя через его младшего брата, которого оно убило. Ведь это не Мартин…это машина-убийца, движимая желанием убивать…калечить…питаться…мучить…
Оно этим жило. И Лаури готов был поклясться, что знает, где его логово. В городской канализации, трубы которой выходят к сточной канаве…
Он просто это знал, так же, как и то, что должен будет спуститься туда вместе с Хайлинне и, может быть, Янне. Если тот захочет встретиться лицом к лицу со своим страхом. Живым им оттуда не вернуться, Лаури понимал это и поэтому собирался сегодня попробовать рассказать Хайлинне о своих чувствах к ней. Другого случая может и не представиться. Никогда… Может быть, она откликнется? Тогда сегодня он будет счастлив…хотя бы недолго… И она, возможно, тоже… Возможно…если она хоть что-то к нему чувствует… Потому что он к ней неравнодушен. Очень… Даже слишком…
После первого урока Лаури подошел к Хайлинне. Девчонки тут же захихикали, как глупые первоклассницы. У нее было усталое, помятое лицо, будто она всю ночь не спала, но ему все равно казалось, что она – самая красивая девушка в классе…хотя бы потому, что она не принадлежала к катергории юных леди, мочащихся розовой водой.

- Как ты? – Участливо спросил он первым делом. – Ты вообще спала ночью?
- Нет, - покачала она головой. – И утром в ванную даже не заходила…
- Понимаю, - Илонен положил руку на плечо Хайлинне, она ее не сбросила. – Янне рассказал мне кое-что… Сегодня ночью к нему приходил Мартин. И сказал, что для нас с тобой там приготовлен особый угол. Угол, где мы можем… - тут он замялся, покраснел. – Неважно…
- О, Господи… - Хайлинне взялась за лоб. – Я больше не могу… Оно играет нами, а мы ничего не можем сделать… Я хочу убить его… Знать бы, где его логово…
- Я знаю. – Лаури глубоко вздохнул и выпалил: - Оно в канализации, под самим городом!
- Как ты догадался? – Удивилась девушка. – Мне никогда бы не пришло в голову!
- Как бы оно не выпендривалось, его породил Стивен Кинг, и оно действует так, как в романе. Следовательно, оно и живет там же. Подумай сама, ведь раньше его не было, мы не нашли никаких сообщений о подобных убийствах. Сразу после премьеры фильма прошел дождь, который унес жизни нескольких людей, попавших в нехорошее место в плохой час. А оно и в книге появлялось после природных катаклизмов и других ужасов. Далее… Оно действует совсем как клоун Пеннивайз. Убивает детей посредством воздействия на подсознание мысленными образами. Съедает их. Логично было бы предположить, что оно и живет там же, я прав?
Хайлинне долго молчала, пристально разглядывая его, а потом без слов обняла за шею и поцеловала в щеку. Лаури вспыхнул, как щепка в огне, краска залила его лицо и уши, и он подумал: «Блин, если бы ты взяла чуть левее…в губы...». Наверное, тогда он бы тут же сошел с ума. На месте. Из школы бы его и увезли… Он даже ухмыльнулся невесело.
- Сначала поцелуйчики, потом кроватка, а через год появиться Илонен с детской коляской, - сострил Паули, подходя к ребятам.
- Бип-бип, Рантазалми, - Илонен хлопнул его по плечу. – Бип-бип!
Паули криво улыбнулся, показывая, что привык к такому обращению. Хайлинне засмеялась, и Лаури отметил, что ее смех доставляет лично ему огромное удовольствие. Нескрываемое удовольствие… Ведь она так редко смеется теперь…а раньше он с ней не общался. Совсем. Она считала его извращенцем, да он таким и был. Как все парни. Как все…Паули, Ээро, Янне…
То, что им предстояло сделать сегодня… Может быть, они уже не вернуться к своим семьям, друзьям… Может быть, именно сегодня он ей и скажет…то, что хотел сказать уже давно…
…Хайлинне поглядывала из-под опущенных ресниц на Лаури, пытаясь понять, что же заставило ее написать в дневнике, что она его любит. Что сподвигло ее на этот шаг, ведь она всегда его ненавидела…или просто ей так казалось? Потому что ей нравились его прикосновения, и то, как он обнимал ее, когда ей было страшно… И ей понравилось ощущение его щеки под своими губами… Может быть, она любит его, кто знает? Не зря же она написала об этом! Значит, есть какие-то чувства…какие? Любовь? Привязанность? Благодарность? Что?
…Паули, мысленно усмехаясь, пожелал своему другу удачи.
* * *
За десять минут до начала комендантского часа Лаури и Хайлинне выскользнули из ее дома и, озираясь, словно мародеры, направились на окраину города. Девушка не показывала виду, что испугана, но Илонен, держа ее ладонь в своей руке, мог чувствовать ее дрожь. Он покрепче сжал ее пальцы, и она с благодарностью улыбнулась своему спутнику. Ребята с самого начала знали, на что идут, не могли отступить, не могли позволить очередных убийств, но все равно боялись…потому что знали: они уже не вернуться домой. Никогда…
Уже почти дойдя до того места, где их ждал Янне, они вдруг остановились.
- Хайлинне…
- Лаури…
Они оба одновременно посмотрели в глаза друг другу долгим взглядом, в котором, если бы захотели, могли прочитать многое, и тогда слова бы просто не понадобились, были бы не нужны… Но они побоялись поверить сами себе, и поэтому лишь стояли, впившись друг в друга взглядами, как будто хотели запомнить навсегда.
- Хайлинне, я… - Начал Лаури, кладя руки ей на плечи. – Я…
- Тшшш, - она приложила палец к его рту. – Ничего не говори… ты знаешь, что нужно сделать…
Он улыбнулся и взял ее лицо в ладони, нежно и осторожно, сам от себя не ожидая этого. Хайлинне закрыла глаза и тоже улыбнулась. «Я сейчас просто поцелую ее, вот так», - буднично подумал Илонен. – «Нам все равно нечего терять…».
Может быть, так бы и случилось… Может быть, они оба наконец-то смогли бы признаться в своих чувствах, но чуть было не возникший поцелуй прервал голос Янне:
- Вот вы где, а я вас там жду уже минут десять, не меньше! Нехорошо опаздывать, господа хорошие!
«Господи, Янне, как ты невовремя…» - подумал Лаури. – «Ты даже не представляешь, КАК ты невовремя…». Но Янне не парился по этому поводу, у него не было средств на содержание совести. Он просто-напросто забыл, что это такое, и лишь улыбался, совершенно не чувствуя себя виноватым перед друзьями. Вернее, перед другом, потому что с Хайлинне прежде ни один из мальчиков не общался, и, если бы не обстоятельства, вряд ли стал бы…
Потом улыбка с лица Янне пропала. Они с минуту стояли, молча глядя друг на друга.
- Как вы думаете, оно знает, что мы здесь? – Спросила наконец девушка.
Парни переглянулись, не зная, что ответить, чтобы не напугать ее раньше времени. Янне еще не вполне понимал, с чем они имеют дело, поэтому просто не мог ничего утверждать, зато Лаури прекрасно знал, и не хотел врать.
- Думаю, что да, - медленно произнес он. – Оно знает. И ждет нас. Не думаю, что наше появление станет для него неожиданностью. Оно само звало нас, а мы – всего лишь актеры в спектакле, который оно срежиссировало.
- Какой ты умный стал, - съязвил Янне. – Давно ли двух слов не мог связать? А туда же, в теоретики заделался! Юный оратор!
- Не нравится – иди отсюда, - огрызнулся Илонен, обидевшись. – Мы тебя не приглашали!
- Да, а кто тогда будет хранить твой моральный облик? – Янне ухмыльнулся, но за его ухмылкой скрывался самый настоящий страх остаться одному. – Откуда я знаю, что вы тут будете без меня делать?
Хайлинне без слов отвесила ему полновесный подзатыльник. Лаури даже присвистнул: мало кому Янне позволял себя бить. Даже родители ни разу за всю жизнь его не тронули, потому что он не позолял. А тут…
Янне потер затылок и промолчал.
- Я боюсь, - призналась Хайлинне и взяла Илонена за руку. – Я не хочу умирать…
- Еще не поздно все переиграть. Мы можем вернуться домой и забыть о смерти наших близких. Оно будет продолжать убивать, а мы будем делать вид, что нас это не касается. Что нам все равно и в общем-то наплевать. Зато мы останемся живы. Потому что сегодня, в противном случае, будет наш последний день. Решай, Хайлинне. Я в любом случае пойду за тобой, потому что обещал, а я всегда стараюсь не отступать от данного слова.
Девушка подняла на него глаза и он прочел в них ответ. Прочел и улыбнулся.
- Все будет хорошо, - попытался подбодрить всех Янне, но было ясно, что он вовсе так не думает. Что ему страшно. Что он тоже знает, что пора заказывать гроб с музыкой – назад они не вернуться. И не факт, что их тела когда-нибудь найдут. Точнее, их не найдут никогда…
Хайлинне обняла Лаури и прижалась к нему. Янне обхватил их обоих, и несколько минут они стояли вот так, пытаясь понять, что их ждет. Впереди была неизвестность, пахнущая затхлым воздухом годами не чищенной канализации и вонью разлагающихся трупов. И там, в этой неизвестности, что-то ползало и шевелилось, утробно чавкая и ворча довольно, предчувствуя грядущую трапезу. Ужин обещал быть обильным и сытным, полным калорий, белков и жиров. Оно еще не решило, кто из малолетних идиотов станет первым, но знало, что сопливый маленький нахал с волосами ядовито-розового цвета останется на десерт – как самое экзотическое блюдо… И потому – вкусное…
А, может быть, оно почему-то хотело, чтобы именно этот парень увидел кончину своих друзей, чтобы страх и боль, наполнившие сердце, сделали его еще приятнее на вкус. Оно ведь было настоящим гурманом…
Как бы то ни было, всех юных бунтовщиков, осмелившихся восстать, ждала неминуемая смерть, и они об этом знали. А двоим из них умирать было особенно тяжело, потому что была вещь, которую они друг другу не сказали…
Троица испуганных подростков подошла к крышке канализационного люка, и мальчики, поднатужившись, оттащили ее в сторону. Три мордочки шестнадцатилетних самоубийц заглянули в пустоту, затхлый запах ударил им в ноздри, заставляя поморщиться.
- Ну что? – Спросил Янне. – Спускаемся?
* * *
Вперед, мои маленькие друзья… Вперед, вы же знаете, что я вас жду. И как только не побоялись, впрочем, я люблю смелых и отчаянных. Они, понимаете ли, вкуснее, соуса не надо, и так под приправой. Сколько я таких съело…
Порылись бы в Интернете, я ведь не только в вашем городе. Я было везде, где не хватало души, где люди разучились быть людьми. Омск, Дерри, и прочие городишки… Везде, конечно, находились смельчаки, которые пытались победить меня – куда там! Они все увидели меня изнутри. И вы увидите. Я непобедимо. Вы это знаете…
* * *
Янне спустился первым. За ним – Лаури, который помог Хайлинне. Канализация встретила их плеском воды и непереносимой вонью. Ребята, не сговариваясь, зажали носы. Где-то в глубине тоннеля что-то ворочалось, и они были готовы поклясться на чем угодно, что это «что-то» - то, что они ищут. А оно ждет их, уже приготовившись перекусить…
Вода чавкала под ногами, и вскоре у всех троих промокли кроссовки, а ступни заледенели так, что Лаури, например, уже начал сомневаться, сможет ли он передвигать ими. Наверное, все-таки нет…
Янне шел впереди, за ним – Лаури и Хайлинне, взявшись за руки и боясь потерять друг друга в темноте, которую рассекал только луч фонаря. На развилке расходящихся в разные стороны туннелей они остановились.
- Где ты? Покажись! – Крикнула девушка во тьму прежде, чем мальчики успели ее остановить. – Ты убил моего брата, ублюдок, а сейчас боишься показаться тем, кто пришел убить тебя?!
- Ты сошла с ума! – Янне зажал ей рот рукой. – Оно теперь знает, что мы здесь!
- Оно знало и так, - мрачно ответил Лаури. – Просто мы ускорили его появление перед нами, вот и все.
Взявшись за руки, они уставились в темный тоннель, откуда раздавалось приближающееся чавкание и ворчание. Какое-то существо ворочалось и неуклюже подбиралось к ним оттуда, из неизвестности… Подбиралось затем, чтобы убить… Убить и съесть…
Несколько секунд показались вечностью. Когда же наконец они увидели то, с чем собирались бороться, Хайлинне испуганно вскрикнула и спрятала лицо на груди у Лаури.
- Ты лишил меня младшего брата, скотина! – Заорал вдруг Янне и бросился вперед, навстречу тому зеленому, полуразложившемуся нечто, выползшему из тоннеля. Шлепая кроссовками по гнилой воде, он подбежал к существу и в безумии начал тыкать в него электрическим фонариком. Раздался утробный звук, потом смачный хруст, и безголовый труп Янне упал прямо в воду с оглушительным плеском. Хайлинне завизжала. Илонен шагнул вперед, заслоняя ее. Выглядел он при этом достаточно смешно: маленький подросток, всегда стоявший на физкультуре в хвосте строя, перед лицом самой Смерти, но не той Смерти, к которой стремятся многочисленные самоубийцы, а Смерти ужасной, Смерти безвременной и глупой. Не отрываясь, смотрел он в белые желеобразные глаза, пытаясь не поддаться их страшному гипнозу, пытаясь сохранить частички собственного «я», и поэтому он не сразу заметил, что Хайлинне вышла из-за его спины и подошла совсем близко к чудовищному монстру. Оно, казалось, ухмыльнулось, и вонзило когти в ее тело, но голову отрывать не стало, зная, что труп смелой девочки останется в подземелье навсегда, и оно еще успеет насладиться его вкусом.
Лаури очнулся. С криком ужаса он кинулся к мертвой Хайлинне и подхватил ее. Вся ее одежда была залита кровью, а в груди зияла огромная рана. По лицу Илонена потекли горячие слезы, потому что только сейчас он осознал, как дорога была ему Хайлинне, которую узнал за эти несколько дней больше, чем за все то время, что они учились вместе. И еще Лаури понял, что действительно любил ее…
Лицо девушки было спокойным, не искаженным в предсмертной маске ужаса, наверное, только лишь потому, что она не успела понять, что же с ней произошло. Он, плача, шептал сквозь слезы:
- Пожалуйста, не умирай… не надо… Побудь со мной еще немного, живи… Я не успел…я так и не смог сказать тебе, что люблю тебя… черт побери, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! – Завопил он, и насмешливое эхо, размножив фразу, пронеслось по всей заброшенной канализации, не чищенной уже много лет.
Прошла где-то четверть часа, прежде чем Лаури поднялся и, взяв на руки Хайлинне, побрел в обратную сторону. Он не хотел задумываться над тем, почему существо, убившее его друга и любимую девушку, куда-то испарилось, он не хотел этого знать. Словно сумасшедший, парень шептал: «Потерпи, еще немного, мы почти выбрались, скоро все будет хорошо…», не думая о том, что она не может его слышать, потому что она умерла, умерла, и ее уже никогда не вернуть…
Илонен понял, что зашел в тупик, когда уткнулся в какую-то закрытую дверь. Cзади раздалось глухое бормотание. Он развернулся и…

смерть,это стрела пущенная в тебя, а жизнь то мгновенье, что она летит до тебя...смерть это старуха, что бродит за тобой, когда подскользнешься она познакомится с тобой.....

это да.....верно сказано...

И...???Что дальше?((Хороший рассказ получился!Мрачный такой...))Я тож Кинга люблю,правда прочла всего 3 части "Темной Башни"...
...А Лаури тоже умер?

и все.....и конец.............он умер.......

Жаалко...

ага.........жалко....но вот такой вот конец...

почему все твои рассказы заканчиваются плохо, ну то есть с плохим концом

Scruplle, не знаю, нравится так...

ОГО!!!вообще-то, то что ты пишешь,это просто сила!чейстное слово больше никак описать не могу!Потрясающе!но столь негативные концовки очень часто встречаются!Извини за критику!!!Просто это лично мое мнение,которое ты можешь проигнорировать.