Книги марта 2019.

 

Отличные.

 

Франк Тилье, «Медовый траур». (Третья книга цикла «Франк Шарко».)

Будто мало поиздевавшись над главным героем в предыдущей части, автор устраивает ему ещё большую встряску. И без того сломленный потерей близких, комиссар Шарко вновь и вновь переживает травмирующие события. Вдобавок новый маньяк, пытающий людей целыми семьями, похоже, имеет какие-то счёты к самому Шарко. Во всяком случае, кучу головоломок и подсказок для их решения он оставляет не просто так, а трупы множатся, как только комиссар берётся за дело.

 

Как триллер – это восхитительное чтиво, на пару голов выше по саспенсу и реализации «пыточного порно» предшественника. Как детектив – чуть похуже, но лишь потому, что упор не на детектив как таковой, а на ребусы-загадки и анализ событий прошлого. Ну и вишенка – драматическая часть. Сломленный характер и воля против идеи фикс – у Тилье этот конфликт вышел невероятно мощным, прежде всего, за счет проработки обеих его сторон. Именно при сопоставлении драмы главного героя с трагедией маньяка Тилье будто предлагает читателю побыть эфемерными весами, дабы тот сам ощутил, чей груз боли перевесит.

 

Хорошие.

 

Джей Кристофф, «Неночь». (Первая книга цикла «Хроники Неночи».)

Пытаясь перещеголять маститых авторов тёмного фэнтези, Джей Кристофф, кажется, незаметно для себя умудрился создать мало на что похожую канву повествования, регулярно вызывающую у меня недоумение своими контрастами. Вроде героиня – девушка-подросток, жаждущая поквитаться с тираном за убийство отца, но роман даже отдалённо не янг-эдалт чтиво. Вроде идёт история становления из тощей малявки легендарной ассасинки, чьё имя в будущем станет синонимом жестокой расправы, но почти всю книгу мы наблюдаем исключительно за её падениями, болью, творимыми с ней и ей мерзостями, так что абсолютно не понятно, как она в принципе выживет, не говоря уже о славе. (Причём – и это самое странное – девушке на протяжении большей части этого мученического пути не сочувствуешь, лишь с нездоровым любопытством следишь за ее барахтаньем в зловонной луже.) Здесь мягкая и жёсткая эротика, детская чувственность и мечтания юности соседствуют с грубыми извращениями, уймой насилия и грязным цинизмом. Здесь учителя, повинуясь странным мотивациям, могут запросто устроить экзамен, цена неудачи в котором – болезненная смерть. И на все это безучастно взирают три Солнца, озаряя самые мерзкие и циничные деяния, творящиеся не под покровом темноты (она тут редкий гость), а у всех на виду.

 

Это действительно мог бы быть подростковый роман взросления о бунтарке по типу Сойки-пересмешницы, вдохновляющей на революцию. Но Кристофф предпочел избежать лютых штампов подобной литературы, поставив не на антиутопические нотки, а на тёмную фэнтезятину. А может, просто дал волю своему внутреннему извращенцу.

 

 

Роберт Джексон Беннетт, «Нездешние».

Здоровски интригующая история о странном тихом городке в американском захолустье, куда волею случая прибывает главная героиня – бывший коп и просто барышня с шилом в попе. Натыкаясь на отголоски странной трагедии, десятилетия назад взбудоражившей этот тихий омут, а также стремясь узнать, что на самом деле случилось с её матерью, она начинает проявлять интерес к судьбам местных жителей. Постепенно углубляясь в прошлое и настоящее этих людей, героиня приходит к странному выводу – за десятилетия некоторые из них не постарели ни на одну морщинку, а случившийся тогда бадабум, похоже, расколол пространство на части, так что гости из других измерений вполне могут быть здесь. Или это ей только кажется?

Мрачная, пугающая, медитативно звенящая неизвестностью и неотвратимостью, загадочная история с примесью притчевой иносказательности, на которую я обратил внимание исключительно из-за автора. Его «Город Лестниц» не так давно стал моей личной Книгой Года, и, в ожидании продолжений того цикла, я с радостью прочитал другую его работу.

 

 

Ярослав Гжендович, «Век бурь и волков».

После полного разочарования в Гжендовиче из-за финала и вообще цикла «Владыки Ледяного Сада» эта маленькая повесть – словно нектар в пустынном зное. Кажется, что когда автора сжимают психологические рамки объёма и формата, ему удаётся творить в разы более приятные и запоминающиеся вещи, нежели когда ему дают волю пографоманить всласть. История об экипаже немецкой подводной лодки, в 1944-м году получившем приказ встретить и сопроводить в место посреди океана очень странных людей, вышла компактной, интригующей и, главное, органично вписывающей в наш мир мифологические мотивы.

 

Где-то в середине повести всё становится понятно, какое именно супероружие грозит появиться у Гитлера, но, зная историю, понимаешь, что план оккультного общества по заманиванию в свои сети аж целых мифологических персонажей изначально обречён на провал. Но читать при этом вторую часть повести нисколько не менее интересно! Напротив, основная мякотка как раз и начинается с прибытия подлодки в конечный пункт. Ведь именно там и раскрывается в полной мере характер главного героя, а определение «стойкий нордический» здесь возведено в абсолютную степень.

 

Средние.

 

Джоан Роулинг (под псевдонимом Роберт Гэлбрейт), «Смертельная белизна». (Четвертая книга цикла «Корморан Страйк».)

Крайне разочаровывающее продолжение великолепного цикла о Корморане Страйке.

 

Если в прошлых трёх книгах соотношение детективного сюжета и методов сыскного дела к личным проблемам и жизненным неурядицам одноножки Страйка и его верной помощницы Робин было примерно 80 на 20 (и эти 20 прекраснейше раскрывали героев, делая их проблемы болезненными для тебя самого), то в «Смертельной белизне» 40 на 60. И даже эти 40 процентов детектива совершенно не увлекают, являя собой примитивную историю о шантаже влиятельного политикана, перешедшем в расследование убийства. Роулинг, видимо, чувствуя, что основа трещит по швам, попыталась придать этому плохонькому детективному сюжету некое подобие изящности, обрамив его историей о тупеньком мальчике, который якобы что-то видел много лет назад, но получился даже в такой интерпретации весьма хреновенький твист. Потому что используется этот приём только лишь затем, чтобы втянуть Страйка в расследование, но в итоге оборачивается натуральным пшиком, а всё действие по чистой случайности, которую Роулинг выдаёт за закономерность, переходит в другое русло. Да и историй, когда детская психика под влиянием чего-то шокирующего выдаёт какие-то невнятные образы-загадки, непонятно, являющиеся ли реальностью, я за последние годы прочитал немало, и увы, данная книга – однозначно худший пример использования такого тропа. Без затей, без экивоков, без образов – просто примите на веру, господин Страйк: мальчик видел убийство. А какой жутко ненатуральный и шаблонный здесь финал, ужас… Как в злополучных театральных пьесах, последние акты которых состоят из пустых разглагольствований убийцы с пойманной жертвой.

 

Но если детективный сюжет ещё можно как-то оправдать, то вот личные неурядицы здесь переступают все грани дозволенного, порой скатываясь в откровенно сопливую мелодраму, истерики и скандалы. За последние здесь отвечают отношения Робин с мужем, и это просто худшие главы всего цикла. Настолько отвратительная мелодрама там разыгрывается, с изменами, ревностью, жалкими выкриками, обидками и последними профуканными шансами, с обязательными «я тебя не люблю» фразами, что за героев натурально стыдно. И это не переживания уровня «я ей/ему сочувствую, бедняжке, терпит такое унижение», это именно что вызывающий брезгливость стыд от глупости всех скандалов и истерик. Корморан тоже подливает масла в огонь своими похождениями, но с его стороны больше честности и порядочности, хотя по отношению к Робин он всё же в паре мест выдаёт не красящие его слова и советы.

 

В общем, эту книгу (и грядущую экранизацию, смотреть которую резко поубавилось желания, хотя что сериал, что книжный цикл я обожаю) надо перетерпеть, отмучить и забыть в надежде, что следующая будет лучше. Даже у мастеровитых писателей уровня Роулинг бывают такие досадные осечки, когда думаешь, что развитие отношений внутри романа даже в ущерб сюжету – правильный ход, а на деле получается никакое не развитие, а деградация полюбившихся героев, которую даже фансервисной дичью язык назвать не повернётся.

 

 

Дэвид Вонг, «В финале Джон умрёт». (Первая книга цикла «В финале Джон умрёт».)

Несколько лет назад мне попался на глаза фильм, снятый по этой книге. Оказался он средненьким мистическим трэшем, одновременно сумбурным и затянутым, и на знакомство с первоисточником не сподвиг ни разу. Так бы и осталось, если бы в обожаемой мной издательской серии «Мастера ужасов» не решили издать и этот роман, и оба его продолжения. Честно говоря, книгу читал очень сильно по диагонали, поскольку сюжет и местная мистическо-трэшовая начинка все еще пылились в памяти, и лишь ради того, чтобы без боязни что-то упустить браться за сиквел-триквел. Ну, собственно, в книжном варианте эта история сильно лучше не стала, всё так же сумбурно и местами запредельно, до комедийной черноты абсурдно, а повествование от первого лица о стрёмных и странных событиях в неназываемом городке обогатилось лишь ироническим контекстом и кучей заигрываний с читателем.

 

Плохие.

 

Бентли Литтл, рассказы «Почтальон» и «Идол».

Банальнейшие истории, типичная для Литтла мистика, перемежаемая то с вязким хоррором, то с эротикой на грани порнографии. Для 80-х годов, может, и смело, но сейчас подобное читается с мимолётным чувством стыда и скепсисом.

 

 

Макс А. Коллинз, «Агата и тьма».

Вроде уже далеко не первый раз натыкаюсь на произведения, в которых реальные авторы детективов сами становятся героями, раскрывающими преступления, но всё ещё удивляюсь таким прецедентам. И если, например, Энтони Горовиц с непомерной фантазией и постмодернистским изяществом подходит к этому делу, регулярно радуя нешаблонными сюжетами и классически-детективными интригами, то вот Макс Коллинз, привыкший работать со схематичными историями американских процедуралов, видимо, увяз в них по уши. Ничем иным кроме зашоренности и спекуляции на штампах и затёртых схемах я охарактеризовать получившийся роман не могу. Он склёпан исключительно на американско-процедуральный манер, только для галочки, символизирующей здесь необычность, на место главного героя вставлена Агата Кристи, а в текст запрятана – не особо старательно, кстати – пара-тройка отсылок к её произведениям. Леди Агата вынуждена бегать по подвергающемуся бомбежкам военного времени городу, чтобы поймать аналог Джека-Потрошителя. Здесь буквально всё кричит о том, что автор привык писать коротенькие бесхитростные детективные истории для публики, уже знакомой с героями, ни капли не заботясь о психологических портретах. Герои введены кое-как, внутреннего мира нет в принципе, обстановка практически не используется, зато шаблонных для американщины такого рода ходов – хоть отбавляй. Даже несмотря на то, что действие немного пытается косить под британскую классику. В итоге, конечно, все скатывается в подобие подражания и типичный голливуд-стайл.

 

 

Стивен Дональдсон, «Седьмая Казнь». (Первая книга цикла «Война Великого Бога».)

Это ни фига не полноценный роман, а какой-то очень скверный пролог чего-то большего, по недоразумению выплюнутый в качестве отдельной книги. Забудьте о своих обычных 7-10 часах, затрачиваемых в среднем на погружения в перипетии нового мира, представленного каким-либо успешным дебютантом (коим Дональдсон ни разу не является, что ещё больше усугубляет ситуацию мыслями о жуткой халтуре). «Седьмая Казнь» читается максимум за вдвое меньшее время и по прошествии оного оставляет исключительно неудобные вопросы автору, главный из которых – с чего он решил, что его скудные фантазии кому-то будет интересно читать.

 

А с фантазией и выдумкой у Дональдсона реально туговато. Всё, что он делает в книге – исключительно «на отвали». Предысторию конфликта двух государств, воюющих уже несколько веков, пересказывает как затрапезную байку, будто не понимая, как нелепо выглядят сейчас эти войны при такой мотивации. Военные и тактические потуги описывает исключительно схематичными мазками. Путешествие в поисках заветного магического томика, могущего изменить расклад сил в кровопролитии, обставлено без малейшей доли приключенческого духа – просто скитания по пустыне до встречи с караваном. Мир не заполнен вообще никак, зияющие пустоты и на картах, и в сюжетных локациях. Их призваны замаскировать сотни водянистых диалогов, но эта малоосмысленная трескотня наскучивает ещё на первом часу чтения. Персонажи – полный провал и ходячие посмешища, не имеющие своих мнений и регулярно пляшущие под удобные Дональдсону темы. От того, что автор постоянно упоминает чью-то должность или титул (чаще всего, принца одной из воюющих сторон), навязывая читателю эту регалию как важнейший атрибут героя, хочется плеваться и заклеймить его замшелым канцеляристом.

 

Окончательно добивает весь интерес к роману и дальнейшей судьбе цикла финальное откровение. Оно настолько упорото подано, что хочется покрутить пальцем у виска, но вместе с тем ещё и вымученно простирает надежды читателей на эпик и глобальную интригу в последующих томах цикла. Вот только веры к автору уже нет ни малейшей. По-хорошему, эти 350 страниц нужно было бы сократить вчетверо, выкинув огромную часть ниочёмной болтовни, и подать как пролог и первую главу к большому тому. Ничем иным этот огрызок всё равно не является.