Книги февраля 2018.

 

Отличные.

 

Брендон Сандерсон, «Браслеты Скорби». (Третья книга цикла «Двурождённые».) Пока лучшая книга в цикле, максимально близко подобравшаяся к первоначальной трилогии «Рождённый туманом» по интересности, продуманности местных законов и мира в принципе. А еще это совершенно неожиданно самая смешная книга Брендона, от некоторых сцен, реплик, реакций и даже описаний событий хохотал просто в голос. И как же хорош приключенческий аспект книги! Путешествие к заброшенному храму, полному загадок и ловушек, удалось на славу, равно как и промежуточные остановки, и встреча с представителем доселе незнакомой расы, совершенно по-другому развитой с технической стороны. Вдобавок ко всему, это еще и одна из двух наиболее динамичных книг всего творчества Сандерсона, только «Стальное Сердце» может на равных соперничать в плане зрелищного экшена, а уж какой крутейший вышел эпизод с поездом, ух! Такое же чувство восторга было и от некоторых отсылок к героям и событиям предыдущего цикла: Вин, Кельсеру, Вседержителю, Лестиборнесу, Сейзеду. У меня натурально ёкало сердце, так хотелось вернуться снова в тот Пепельный мир и заново переживать все их приключения! Под конец даже страшно и одновременно сладостно было представлять, что придумает Сандерсон в будущем цикле спустя еще несколько столетий в этом мире, благо что основа уже положена. Уверен, что когда через несколько лет буду читать и ловить отсылки уже на «Двурождённых», буду испытывать схожие эмоции. 

И по поводу отсылок хочу еще заметить очевидный, но от этого не менее поразительный нюанс. Это первый на моей памяти цикл, в котором история мира, подаваемая в виде легенд прошлого, имеет под собой не просто информационный базис, а полноценную проработку. Вернее, наоборот, проработка была первичной, а на ее основе и зиждется цикл, но суть понятна. Т.е., в куче других книг, апеллирующих к прошлому своих миров в рамках религий, традиций, местных божеств, упоминаний о каких-то войнах, знаковых событиях и прочих моментах истории, повлиявших на современность, их подача ограничивается в глазах читателя максимум историческими хрониками, сухими строчками и именами, а в «Двурождённых» каждая легенда о Вин, Сейзеде-Гармонии, Вседержителе и прочих мифических сейчас персонажах по умолчанию наделяет эти упоминания куда большей глубиной. Читатели словно оказываются реальными путешественниками во времени: они «жили» во времена, о которых сейчас говорят с придыханием, «знали» этих героев в лицо, «переживали» их горечи, поражения и победы, и они же сейчас «живут» с теми, кто их почитает, спустя столетия. За это уникальное чувство Сандерсону большущее спасибо. Что называется, почувствуй себя кандра!

 

 

Марк Салливан, «Под алыми небесами». Мощнейшая книга. Рекомендую всем любителям тяжелой прозы про войну, при том, что войны как таковой в ней мало, активные боевые действия и вовсе практически отсутствуют. Вся история касается и вертится вокруг одного паренька-итальянца, которого война застала в самый расцвет молодости, и в 17-18 лет ему пришлось пережить очень многое. Он выводил итальянских евреев через Альпы в нейтральные зоны, каждый раз рискуя сорваться в пропасть или быть обнаруженным, а то и похороненным заживо под лавиной, он был шофером у одного из самых высокопоставленных немецких генералов, переводил для него встречи с Бенито Муссолини, а втайне шпионил для Сопротивления и выдавал многие его секреты, он просто жил, любил скромную девушку и надеялся, что ужасная война когда-нибудь закончится, лелея в сердце ненависть к фашизму, но он даже не представлял, какой сильнейшей утратой станет для него это окончание, настолько сильным, что даже его вера в Бога дала сокрушительную пробоину. У меня на некоторых сценах слезы просто не останавливались, настолько сильно история и трагические обстоятельства цепляют.

 

 

Хосе Карлос Сомоза, «Афинские убийства, или Пещера идей». После весьма неоднозначной, но мне идеально зашедшей «Дамы номер 13» решил взяться за этого испанского автора, благо что на русский язык некоторые его произведения переводились раньше, пусть их и мало от общего числа, всего 4. И «Афинские убийства» вновь подтвердили, что Сомоза – большущий мастак по части придумывания сюжетов и облачения их в определенный завораживающий формат. Собственно, в «Афинских убийствах» именно форматом можно и нужно громко восторгаться! Игра с форматом здесь дает не просто определенный процент удовольствия, она – неотъемлемая часть авторского замысла, в которую можно было положить какой угодно сюжет: хоть детективный, хоть сказочный, хоть несколько строчек диалогов из фильмов для взрослых. Формат истории – здесь часть непосредственно сюжета, они многократно переплетаются, и к определенному моменту я бросил попытки отделить одно от другого. Если попытаться без спойлеров пересказать содержание книги, получится нечто несусветное, ни разу не обозначающее то, от чего в итоге получаешь колоссальное удовольствие. В руки современного переводчика попадает книга, написанная в Древней Греции на старом истлевшем пергаменте. Эту книгу уже переводил раньше другой переводчик, но он исчез, оставив после себя лишь рукопись перевода с собственными многочисленными комментариями. Начав работу заново, наш герой тут же понимает, что перед ним – собрание неких эйдетических текстов, где каждая глава содержит тонну отсылок и аллюзий на подвиги Геракла, прямо их не называя, а расследование жестоких убийств мальчиков в Афинах времен Платона ведет знаменитый Гераклес. Например, миф о Немейском льве содержит неоднократные повторения слов «пасть», «грива», «рычать», в случае с критским быком – «ярость», «массивный», «буйный», «свирепый». Ради усиления определенного символизма в ход идут даже описания папируса, на котором был записан оригинальный текст. Так, в случае с Лернейской Гидрой, он был маслянистый, скользкий на ощупь, будто покрытый чешуйками, как змея, в главе с образами Авгиевых конюшен папирус был грязным и вымаранным, а в той, где «состоялась» поимка Цербера, – вонял псиной. И подобных увлекательнейших отсылок к мифам – масса. Но все это – лишь один из многих слоев уникальности этого произведения. Дугой слой – то, что это не просто «книга в книге», это даже уровнем выше! Все действия из настоящего и будущего предстают перед нами в сотне сносок, там идет вообще своя история, параллельно переводу текста, но переводчик так или иначе «общается» с Гераклесом и остальными, словно чувствуя себя божеством, вершителем их судеб, но в остальное время сам попадает в переплет. Иными словами, события в Древней Греции – основа повествования, а в сносках идет совсем другая история, уже из нашего времени, и она ничуть не менее увлекательная. А остальные слои этой истории – слишком спойлерные, чтобы их раскрывать даже намеками, но они идеально соотносятся с повествованием и дарят абсолютно неожиданную концовку, к которой, тем не менее, есть ряд виртуозных подводок и игр с читателем. В общем, данная «книга в книге в книге» – одно из самого необычного, увлекательного и креативного, что я читал. Только за задумку впору ставить высший балл.

 

Хорошие.

 

Джефф Вандермеер, «Борн». Хорошее, но совершенно ничем не выдающееся чтиво, за которым крайне приятно провести пару вечеров и от которого в итоге очень смешанное послевкусие. У книги полно инфантильности и какой-то неумело прописанной наивности (а как иначе, если Борн, по сути – развивающийся ребёнок, который, несмотря на монструозную и довольно странную внешность и элементы сверхспособностей, остается милым и трогательным существом с забавными привычками), есть стандартные и иногда цепляющие за душу сцены самопожертвования, открывания правды... Да и в целом этот мир постапокалипсиса после череды неудачных экспериментов и взращивания жуткого гигантского монстра Морда, разрушающего все вокруг, вышел каким-то камерным и обособленным, словно автор впервые увидел громадную свалку и решил ее описать, придав ей черты когда-то прекрасного города, поэтому весь постапок ощущается не иначе как фон для того, чтобы потрындеть на вечные темы. Но темы хорошие! И это главное преимущество книги: через отношения с неизвестным существом-ребенком поднимаются важные и интересные вопросы, как и при любом хорошем воспитании, становлении спиногрыза личностью... И выводы, которые можно сделать из этой милой сказочки с элементами жестокости и сюрреализма, из поведения людей и монстров в ней, из попыток их симбиоза и влияния друг на друга, – они довольно любопытные, хотя и отдающие примитивом в методах их донесения. В любом случае, «Борн» гораздо – ГОРАЗДО! – лучше прошлой отвратительнейшей трилогии этого автора, после которой к данной книге я подходил с лютым скепсисом. Он не оправдался, и я этому рад.

 

 

Луиза Пенни, «Большая расплата». (Двенадцатая книга цикла «Старший инспектор Арман Гамаш».) Печально осознавать, но, как и в случае с Кобеном и его триллерами, цикл классических добрых уютных детективов Луизы Пенни тоже подошел к концу. Не знаю, будет ли продолжение, но мне кажется, оно не требуется. 12 книг, половина из которых отмечены премиями, – и без того внушительная работа, в том числе и над персонажами, а тут еще и история Армана Гамаша явно подошла к своему логическому финалу. Агата Кристи в «Занавесе» убила Пуаро, Пенни на подобное не отважилась, но сделала очень красивый ход, который напрашивался еще в прошлой книге. Воспитав немало последователей своего сыскного дела, Гамаш переезжает в Три Сосны, чтобы жить там со своими друзьями в тихой пасторальной обстановке. С этой деревенькой, кстати, и связана детективная загадка данной книги: Пенни наконец-то, спустя полтора десятка лет, объясняет в форме детективного расследования, почему так получилось, что загадочное поселение, в котором живет немало хороших талантливых людей, не значится ни на одной современной карте. Будто кто-то специально вымарал все упоминания о Трех Соснах. Поиски картографа, который несколько десятков лет назад приезжал в эту деревеньку и заносил ее в список канадских объектов, а потом бесследно испарился, приводят к неожиданным результатам. Попутно Гамаш встречается с одним из своих недругов и выступает в роли учителя для полицейского молодняка из Академии.

 

 

Себастьян Фитцек, «Терапия». Грамотный психологический триллер, с громадным упором на «психологический», в котором все происходящее рискует оказаться иллюзорным плодом воображения больного. Есть доктор-психотерапевт, оставивший практику после исчезновения своей дочери, и есть навязчивая девушка, детская писательница, которая желает, чтобы он ее лечил. В качестве смптоматики идет совершенно мистическая ересь о том, что написанные в ее книгах вещи оживают и сбываются в жизни. И удивительным образом пациентка угадывает все то, что происходило в жизни доктора несколько лет назад, когда пропала его дочь, больная совершенно неизвестной хворью, на которую даже многоопытные врачи разводили руками. Роман читается за пару часов, не обладая лютой динамикой, но темп у него – будь здоров, события выскакивают по несколько штук на главу, и ты уже не понимаешь, мистика это или же обычная гора совпадений. А развязка ошарашивает своей логичностью и вызывает чувства «браво» и «как я сам это не додумал».

 

 

Скотт Линч, «Хитрости Локка Ламоры». (Первая книга цикла «Благородные Канальи».) Крепкий образчик воровского фэнтези с интересным криминальным миром, в котором, тем не менее, совершенно не хотелось бы жить, уж очень он неприятный, да и населяющие его герои не сказать чтобы милашки, запросто могут прислать труп дочери конкурента по воровскому бизнесу в бочке с лошадиной мочой. На этом фоне наблюдать за развитием и становлением Локка, не по годам смышленого пацана, которому уготовано либо блестящее будущее под боком у криминального авторитета, либо перо в бок в темной подворотне или виселица на городской площади, оказывается очень увлекательно. В книге живет эдакий подростковый дух авантюризма, бесшабашных афер и ловких мошенничеств, но с лихвой хватает и грязи, и отвратительных, а то и попросту страшных в своей жестокости сцен, и уличного криминала в легком фэнтезийном антураже.

 

 

Харлан Кобен, «Шесть лет». Вот и подошел к концу весь переведенный и ранее не прочитанный Кобен. И должен сказать, завершается он так, что становится грустно от того, что подобные хлесткие, живые, пролетающие на одном дыхании детективные триллеры на пару дней больше не смогут быть гарантированно приносящими удовольствие перемычками между толстыми увесистыми томиками чего-то посерьезнее. «Шесть лет» – это сферический Кобен в вакууме, дающий ровно то, что от него и ждешь.  Есть невозможная загадка из прошлого, есть плюющий на все герой, стремящийся узнать, почему его бывшая девушка, с которой он не общался шесть лет, исчезает так, будто ее никогда не существовало, а все родные и общие знакомые знать ее не знают. Есть идеально выдержанная до последних страниц интрига, есть объясняющая все странности и шероховатости концовка, есть несколько трогательных и несколько триллерных сцен. И есть чувство сытого удовлетворения и некоторой усталости – к финалу книги читатель будто бежит вместе с героем, настолько темп и ритм повествования идеально передаются. Жду новых произведений от Кобена, надеюсь, он не полностью в телесценарии ушел, хотя его сериал мне тоже было очень приятно смотреть.

 

Средние.

 

Ли Бардуго, «Шестёрка воронов». (Первая книга цикла «Шестёрка воронов».) Отзыв писал раньше. Откровенно тинейджерское воровское фэнтези с очередным невозможным ограблением и обрубленным концом.

 

 

Хэйди Хэйлиг, «Навсе…где?». (Первая книга цикла «Навсе…где?».) Неплохая, но слишком поверхностная, скупая на эмоции, немного приторная и чрезмерно девчачья сказочка о путешественниках во времени, странствующих по морям при помощи специальных карт и ищущих способ попасть в определенное место. Читается легко и быстро, раздражения не вызывает, а забывается уже через пару дней.

 

 

Ярослав Гжендович, «В сердце тьмы». (Вторая книга цикла «Владыка Ледяного Сада».) После хорошего начала продолжение сильно разочаровало. Оно в принципе шло очень тяжело, но и содержательно – полная наркомания и ужас. Сюжета внятного – хренушки, герои то куда-то бегут, то по несколько страниц пялятся на подкову, то просто дрыхнут и видят кошмарики. Общий стиль по-прежнему цепкий, хлёсткий, но и он постепенно превращается в занудство из-за непрекращающихся стен вязкого текста с минимумом диалогов.

 

Плохие.

 

А. Дж. Финн, «Женщина в окне». Вот и у бездарной писаки Полы Хокинс с ее супермегабестселлерной «Девушкой в поезде» появились свои не менее бесталанные подражатели. В данном случае дяденька, видимо, решил по-быстрому склепать такой же унылый детективчик с яростным закосом под экранизацию, взяв все составляющие успеха предшественницы: сюжет, который препарировал еще Хичкок в далеких 50-х, социально опустившуюся героиню, за которой стыдно наблюдать, примитивную детективную загадку с подглядыванием за соседями и свидетельством убийства, которое вовсе не то, чем кажется… Хоп-хоп, крибле-крабле-бумс, добавим проблемных детишек для утяжеления социальной части, вставим трагедию в прошлом главной героини, чтобы ее агорафобия не смотрелась совсем дико, наделим героиню утонченным вкусом в кинематографе все того же Хичкока, чай, сойдет за раскрытие, настрогаем щепоточку саспенса а-ля «в темной-темной комнате кто-то есть», «мой дом – больше не моя крепость», «кто-то наблюдает, как я сплю» – и вуаля, очередной шедевр для домохозяек готов, Стивен Кинг щедро одобряет, все дела. А получилась ужаснейшая копия ужасного оригинала, да еще и написанная мужиком, пытающимся с бухты-барахты разобраться в женской психологии и совершенно не умеющим вести наблюдашки от женского «я». Позор, иными словами.

 

Без оценки.

 

Ник Харкуэй, «Мир, который сгинул». Увы, прочитал чуть меньше половины, а дальше не смог – пресытился и выбесился от слога. Заглянул в концовку, прочитал развязку, хмыкнул и понял, что ровно ничего не потерял от подобного читерства. Автор, безусловно, хорошо владеет языком, но стиль – очень на любителя, а его графомания просто убивает. Из той части, что я успел прочитать, можно было запросто сократить две трети. Автор зачем-то то бросает нас в огромный-преогромный флэшбек (вот реально, около половины книги, если не больше!), должный бы пролить свет на причины местного постапокалипсиса, но ни фига подобного не делающий, то пичкает совсем не имеющими отношения  к предыдущим главам событиями, которые только к финалу окажутся связанными жиденькими соплями, но для этого совершенно не обязательно читать сотни страниц стремного текста. В какой-то статье-рецензии сравнили эту книгу по динамике и ритму с сериалом «24 часа», так вот, сие – наглая брехня. Динамичность там я увидел только на последней паре десятков страниц, может, и есть где-то еще во второй половине книги, которую я не смог осилить, но факт в том, что первая половина ее точно не содержит.