Дэвид Кроненберг, «Употреблено».

«Первый роман знаменитого кинорежиссера Дэвида Кроненберга доказал, что читателя он умеет держать в напряжении не хуже, чем зрителя.

Наоми и Натан – любовники и коллеги, они оба журналисты, разъезжают по всему миру в поисках захватывающих сюжетов, а встречаются только в отелях при аэропортах или в интернете. Наоми в Париже и Токио пытается разобраться в судьбе супругов Аростеги, философов, вольнодумцев и распутников. Натан пишет статью о подпольном хирурге из Будапешта, и этот сюжет приводит его в Торонто. Истории Наоми и Натана удивительным и даже пугающим образом переплетаются. В них есть и международный заговор, и изощренные интеллектуальные игры, и не менее изощренный секс».

70-летний Дэвид Кроненберг в своем дебютном романе жестко, беспристрастно и неприглядно написал о том, что давно превратилось в обыденность, поскольку потребление для современного мира – постоянный непрекращающийся процесс. Консьюмеризмом пропитан весь роман. Как и мир, в котором мы живем, как и общество, рекламирующее, навязывающее нам свои бренды и новинки, которые уже вязнут в зубах и раздражают не хуже тошнотворных выделений организма. Переизбыток объектов потребления просто дичайший, что и находит отражение в книге, где практически на каждой странице обязательно присутствует какая-либо марка или компания-производитель. А когда кому-то мало потреблять культуру и продукцию, ему становится необходимо потребить человека. Во всех смыслах, филиях и психической нездравости. И вот этот нюанс, это отличие в объективизации, что для нашего общества характерно потребление продукции, но потребление людей мы по-прежнему воспринимаем как избыточный цинизм или какой-то чернушный ужастик, – Кроненберг над этим и предлагает задуматься, а где-то просто ставит знак равенства в объектах.

Чувствуется профессиональное прошлое автора: значительный эпизод книги (плюс многочисленные отсылки к кинематографу) посвящен как раз сугубо киношной обстановке. И «артхаусность» романа, его нарочито болезненная зацикленность на потреблении и сексе, на пусть и недостаточно тошнотворных, но все же несколько мерзких описаниях, здесь не вызывает отвращения. Только любопытство и живой интерес, как и в грамотно сделанном фильме Кроненберга-режиссера, например, в «Мухе», или «Обеде нагишом», или «Видеодроме». И в конечном итоге сам роман, насмехающийся над культом потребления, выдающий ряд весьма спорных нюансов и вопросов, сам становится «пищей», объектом. Этого автор и добивался, эдакой замкнутости проблемы на саму себя, самопереваривания. Еще один киношный прием, примерно как влияние боди-хоррора на зрительский интерес к расковыриванию собственных гнойников – что же там внутри?..

Что приятно удивило: для 70-летнего человека Кроненберг на удивление бесподобно ориентируется в современном мире и оперирует сленговыми и техническими тонкостями, знаниями, легко преподносит их читателю, не забывая, впрочем, по-старчески побрюзжать, но без какого-либо выведения моральных ориентиров. У него даже монолог персонажа примерно на сотню страниц читается увлекательно и быстро, задевая за неосязаемые крючки извращенного интереса. Извращенность, впрочем, здесь сквозит во всем. Каннибализм, сцены, достойные порнофильмов, холодные отточенные разрезы, истерзанные груди – все живо и болезненно бьет по чувству прекрасного. Но – вот парадокс! – само становится прекрасным. Прекрасным чтивом, прекрасным дебютом, прекрасно выполненной работой. Употребил «Употреблено» с жадностью и аппетитом, давясь слюной и соками наслаждения! Хочу повторения.

Открытый финал здесь, странным образом, ничего не портит. Но меня несколько смутила последняя глава. Все же шпионские страсти были немного не к месту; понятно, что внешняя обстановка такова, что внутренний мир «Употреблено» вполне реален в своей греховности, но как-то хотелось бы окончания истории, менее смазанного таким вот политударом. Более сосредоточенного на главной парочке, более ясного с точки зрения детективно-триллерного содержания, более закрытого для всех персонажей. Но и такой сойдет.