[показать]Встреча - сюжетом с большого экрана, столик нас ждет в глубине ресторана, ладони в приветствии - дерзко и странно, но мы ведь не виделись тысячу лет. И пара веков, чтоб на это решиться, без подготовки – с тобой созвониться. Сколько сейчас нам? Полвечности? Тридцать? Сколько мы врозь умираем?..
	
	- Привет.
	
	- Привет. У тебя незнакомая стрижка…
	
	- А ты не меняешься – стройная. Слишком. И в шелковом платье – немного мальчишка, такие же чертики пляшут в глазах…
	
	- Как дети?
	
	- Нормально. Как бизнес?
	
	- Отлично.
	
	Болтать о погоде, друзьях и привычках, но только ни слова о главном – о личном – глотать по слогам, чтобы вдруг не сказать. Чтоб вдруг не сломаться, когда между делом бретелька скользит по атласному телу, когда замирают ресницы несмело и нежно нога приникает к ноге, когда разговор обрывается резко…
	Бриллиант невозможного, редкого блеска…
	
	 - О чем это я? /о тебе/ О подвеске. А камни – хранители старых легенд. И в этом таится немало историй – о силе стихий, что отчаянно спорят, о теплом, далеком, мерцающем море, о наших следах на прибрежном песке.  
	
	- Бриллиант?.. /равнодушно/ - всего лишь подарок.
	Я знаю, я помню – ни слова о старом. О чем-то грустят саксофон и гитара, и пульс камертоном им вторит в виске.
	За темной портьерой скрывается вечер, и в сумраке видеть становится легче, мы пьем за удачу и новые встречи, и память сочится по капле в вино…
	
 [600x444]
	
	- А помнишь тот поезд, купе иностранцев, а помнишь перроны заброшенных станций, и как невозможно хотелось остаться на самой далекой…
	
	- И самой родной.
	
	Овал виноградины – темный и спелый.
	
	Откуда такая внезапная смелость?.. Смущаться, краснеть и шутить неумело над тем, что священно до самых глубин… Молчать невпопад и неловко смеяться, до хруста сжимая под скатертью пальцы…
	
	- Что делать с разлукой?
	
	- Ее не бояться... Не верь в расставание. Просто люби.
	Люби, не стирая поставленных меток, ты помнишь, как я умоляла об этом, и билась луна на кристаллики света и рассыпалась по влажной траве…
	
	- Я помню.
	
	 И время уходит в пространство. Любимая, ближе! Любимая, здравствуй! Так память становится нашим лекарством, блуждая по руслу натянутых вен. Ты помнишь, как ночь бушевала в долине, и как мы будили змею кундалини, и как на плечах наших линии лилий приобретали знакомый рельеф.. ты помнишь, как мы прорастали друг в друга – губами, дыханием, взглядом и звуком?..
	
	 Искрится шампанское радужной вьюгой, и улыбается нам сомелье...
	
 [529x700]
	 оформить мне помог художник Brent Heighton.
Исходное сообщение Ночная_ТАЙНАРадостно смотреть твой дневник, так все приятно! Спасибо
Встреча - сюжетом с большого экрана, столик нас ждет в глубине ресторана, ладони в приветствии - дерзко и странно, но мы ведь не виделись тысячу лет. И пара веков, чтоб на это решиться, без подготовки – с тобой созвониться. Сколько сейчас нам? Полвечности? Тридцать? Сколько мы врозь умираем?.. - Привет. - Привет. У тебя незнакомая стрижка… - А ты не меняешься – стройная. Слишком. И в шелковом платье – немного мальчишка, такие же чертики пляшут в глазах… - Как дети? - Нормально. Как бизнес? - Отлично. Болтать о погоде, друзьях и привычках, но только ни слова о главном – о личном – глотать по слогам, чтобы вдруг не сказать. Чтоб вдруг не сломаться, когда между делом бретелька скользит по атласному телу, когда замирают ресницы несмело и нежно нога приникает к ноге, когда разговор обрывается резко… Бриллиант невозможного, редкого блеска… - О чем это я? /о тебе/ О подвеске. А камни – хранители старых легенд. И в этом таится немало историй – о силе стихий, что отчаянно спорят, о теплом, далеком, мерцающем море, о наших следах на прибрежном песке. - Бриллиант?.. /равнодушно/ - всего лишь подарок. Я знаю, я помню – ни слова о старом. О чем-то грустят саксофон и гитара, и пульс камертоном им вторит в виске. За темной портьерой скрывается вечер, и в сумраке видеть становится легче, мы пьем за удачу и новые встречи, и память сочится по капле в вино… - А помнишь тот поезд, купе иностранцев, а помнишь перроны заброшенных станций, и как невозможно хотелось остаться на самой далекой… - И самой родной. Овал виноградины – темный и спелый. Откуда такая внезапная смелость?.. Смущаться, краснеть и шутить неумело над тем, что священно до самых глубин… Молчать невпопад и неловко смеяться, до хруста сжимая под скатертью пальцы… - Что делать с разлукой? - Ее не бояться... Не верь в расставание. Просто люби. Люби, не стирая поставленных меток, ты помнишь, как я умоляла об этом, и билась луна на кристаллики света и рассыпалась по влажной траве… - Я помню. И время уходит в пространство. Любимая, ближе! Любимая, здравствуй! Так память становится нашим лекарством, блуждая по руслу натянутых вен. Ты помнишь, как ночь бушевала в долине, и как мы будили змею кундалини, и как на плечах наших линии лилий приобретали знакомый рельеф.. ты помнишь, как мы прорастали друг в друга – губами, дыханием, взглядом и звуком?.. Искрится шампанское радужной вьюгой, и улыбается нам сомелье... оформить мне помог художник Brent Heighton.
 [350x249]