Театральный романс

Посвящается моим подругам Татьянам,
Русскому Драматическому театру Литвы и лично
С.З., знакомство с которым и натолкнуло меня на
написание данного рассказа.

Мне захотелось, чтобы он всегда был такой:
молчаливый, в меру серьёзный, надёжный и ласковый.
Чтобы он никогда меня не оставлял,
говорил мне, что любит, берёг бы, обнимал.
Он остановился, обнял меня. Я прижалась к его пиджаку,
закрыла глаза. Все последние дни были просто
попыткой укрыться от этой минуты: от этих рук,
приподнявших моё лицо, от губ, горячих и нежных,
словно созданных для моих. Он охватил ладонями моё
лицо и крепко сжал его, целуя меня. Я обняла его шею.
Я боялась себя, его, всего, что тогда не случилось.
Франсуаза Саган
«Смутная улыбка»
(“Un certain sourire”, пер. с французского А. Борисова).


=1=
Закончился очередной спектакль. Он переоделся, покурил и направился к другу и коллеге в гримёрку, чтобы вместе пойти на остановку. С самого утра внутри что-то давило, он еле справился со своей ролью, благо, как он считал, практически всегда звездой спектакля был Алексей, к которому он сейчас и направлялся. Он устал как собака – помимо сегодняшнего спектакля, который они давно не играли, они репетировали два новых.
Привычным темпом он шёл через сцену. Работники ещё не закончили убирать декорации, и его чуть не задело штангой. Подойдя к гримёрке друга, он услышал разговор, смех и чужие девичьи голоса. Это было странно, но лишь на первый взгляд. Да, поклонницы к ним заходили не часто, но если и заходили, то скорее к Лёше, чем к нему. Вздохнув и взяв себя в руки, он открыл дверь.
В гримёрке сидел Лёша и три девушки. Все четверо подняли на него глаза, но смутил его почему-то лишь один взгляд. Она сидела ближе всего к выходу и улыбалась.
- О, Фимка пожаловал! – радостно произнёс Алексей. – Садись, мы вот тут болтали.
- Да я лучше пойду, что я тебе мешать буду, – эти слова дались ему с трудом.
- А кто сказал, что ты мешаешь? – улыбнулся Лёша и обратился уже к девушкам:
- Знакомьтесь, Серафим, ещё один наш гениальный актёр.
- А мы знаем, видели, очень любим вашу игру, - произнесла та самая, что сидела ближе всего к выходу, а соответственно и к нему.
- Дядя Фима, вы садитесь, мы будем рады с вами пообщаться, - весело подхватила вторая девушка.
- Дядя Фима? – удивился он.
- Они меня называют дядей Лёшей, почему бы не называть тебя дядей Фимой, - ответил ему коллега.
- Ну да, почему бы и нет, - пожал плечами Серафим. – Давайте знакомиться...
- Кэтрин, - произнесла та самая девушка, и Фима понял, что она у них что-то вроде главного, по крайней мере, она выглядела менее скованной, чем другие две. А какие у неё были кудри... Фима невольно подумал, что ему бы очень хотелось потрогать их, он был уверен, что они очень мягкие.
- Аня, - произнесла вторая.
- Аня, - продолжила третья.
- Извините? – не понял Фима.
- Их обеих зовут Анями. Так что не удивляйтесь, - пояснила Кэтрин. – Вы сегодня очень хорошо играли.
- Спасибо, а обычно я играю плохо? – Фима через силу улыбнулся, и вдруг он почувствовал, что она заставляет его смущаться.
- Нет, что вы. Просто сегодня это смотрелось как-то особенно.
Кэтрин смотрела на него каким-то странным взглядом, отчего ему стало непосебе. Повисло неловкое молчание. Первым заговорил Алексей:
- Ну что ж, девчонки, пора собираться, меня дома дети ждут.
- Да, да, конечно, нам тоже пора, - почему-то дрожащим голосом произнесла Кэтрин.
- Вы на остановку вниз с горки идёте? – спросил Лёша.
- Да.
- Тогда вместе пойдём, нам с Фимой тоже туда.
Все пятеро быстро собрались и толпой вышли из театра. Серафим держался в стороне. Всё-таки девушки пришли к Лёше, и ему не хотелось мешаться. Или отбирать славу у друга. Но при этом он поглядывал на Кэтрин. В ней было что-то очень манящее. Но в тоже время он понимал, что она ещё слишком молода. Это чистое, невинное создание, с прелестными кудряшками и почему-то грустными карими глазами. Глаза грустили, даже когда она улыбалась. Интересно, сколько ей лет? «Хотя зачем мне это? Мне-то уже 50», - думал он и чуть не споткнулся о ступеньку.
- Осторожней, вы нам ещё нужны живым и здоровым, у вас же завтра спектакль, - произнесла Кэтрин и улыбнулась.
Серафим почувствовал в её фразе такую искреннюю заботу, что невольно покраснел. Благо, на улице было темно, и этого никто не заметил.
Подъехал его троллейбус. Он поспешил распрощаться и, не смотря на свою полноту, пулей влетел в дверь. Ему хотелось поскорее убежать от этих кудрей и грустных глаз.

=2=
Сегодня была вторая встреча с их любимым актёром Алексеем. Её подруги Ани давно упрашивали её, что-нибудь придумать, чтобы с ним познакомиться. И вот это была уже вторая встреча у него в гримёрке.
Сначала она с девчонками отсидела на очень остроумной английской комедии, а потом они пошли к Алексею. В гримёрке стульев было по числу актёров в ней располагавшихся плюс один, то есть пять. Соседей не было, поэтому стулья были свободны, и девушки присели. У подруг язык присыхал к нёбу, когда они оказывались рядом с Алексеем, поэтому разговор Кэтрин брала на себя. Она любила Алексея как актёра, он ей нравился как мужчина, но не до такого фанатизма. Они вчетвером сидели, болтали, пили вино и смеялись, хотя, пожалуй, смех со стороны девчонок был скорее нервным припадком, но это помогло не напрягать обстановку.
Девушки сидели в гостях уже минут 20, когда открылась дверь, и вошёл ещё один актёр. Они знали, что его зовут Серафим, но Алексей его всё равно представил. Кэтрин не успела толком ничего сказать, как одна из её Ань произнесла:
- Дядя Фима, вы садитесь, мы будем рады с вами пообщаться.
Аня осеклась, а Кэтрин вспомнила, как при первой встрече с Алексеем Аня выпалила сокровенное «дядя Лёша», что, к слову, помогло сразу настроиться на дружеский лад. И с лёгкой руки Ани теперь без всяких прелюдий эти два актёра стали для них просто дядя Лёша и дядя Фима.
Кэтрин смотрела на Серафима и не могла понять, что её так в нём цепляет. Скорее всего, глаза. Нет, определённо глаза, его взгляд. Идеальной фигурой он не выделялся, но за этот взгляд можно было простить ему все недостатки телосложения. А ещё он как-то странно стеснялся, будто боялся их. «Кто кого больше боится? Ему под 50, а мне скоро 20... Мне бы 12 класс закончить, сдать экзамены», - думала Кэтрин, ощущая при этом мурашки по телу от его взгляда. И тут же решила, что пусть лучше будет восхищаться Алексеем, потому что их тогда будет трое, если же восхищаться Серафимом, то она будет одна, и сил будет уходить больше.
Довольно скоро Алексей засобирался домой. Выяснив, что им всем на одну и ту же остановку, они все вместе вышли из театра. Дорога шла через парк. На улице царила весна, хотя было ещё прохладно.
Не смотря на то, что Кэтрин решила не обращать особого внимания на Серафима, всю дорогу, что они шли к остановке, она краем глаза за ним наблюдала. Он шёл весь в себе – вроде рядом, но в тоже время где-то далеко. Когда он чуть не споткнулся о ступеньку, Кэтрин действительно испугалась, но убедившись, что всё в порядке, она ему даже улыбнулась.
Не успела Кэтрин обдумать его взгляд после своей улыбки, как он, наскоро попрощавшись, влетел в приехавший троллейбус. Девушке почему-то показалось, что убегает он от неё.

=3=
Дни шли за днями. У Кэтрин были зачёты, контрольные, мозг постоянно был в напряжении. Отдыхать она могла только в театре. Девушка приходила практически на все спектакли подряд. В начале мая, когда образовался небольшой перерыв между зачётами и экзаменами, она вместо школы с утра поехала в театр, на детский спектакль. Все билеты были заказаны какой-то школой, но у Кэтрин уже появились знакомые в театре, кроме дяди Лёши и дяди Фимы, и ей не составило проблем попасть в зрительский зал. Она села на четвёртом ряду слева от сцены, с самого края ряда, чтоб никому не мешать. Спектакль начался с опозданием, потому что, как позже выяснилось, актёр, игравший принца (ну какая детская сказка без принца?), застрял где-то в пробке. Но когда представление всё же начали, Кэтрин просто унеслась в те далёкие времена детства и сказок. К реалиям недавно начавшейся взрослой жизни её возвращали герои дяди Лёши и дяди Фимы. В результате чего она ощущала какое-то смешанное чувство детского восторга и эротического экстаза. Чувство довольно необычное, но просто восхитительное. Кэтрин даже представить не могла, что можно получить такое удовольствие от детского спектакля.
Девушка вспомнила, что они договаривались с дядей Лёшей, что зайдут к нему, посидеть вместе с Анями после вечернего спектакля, который должен быть через пару дней. Кэтрин вдруг бешено захотела ускорить эти дни, приблизить встречу. Однако, кроме встречи, она вспомнила и о том, что дядя Лёша стал камнем преткновения между ней и её подругами. Этой встречей она пыталась замазать трещины в кружке дружбы.
И вот этот вечер настал. С Кэтрин была ещё одна подруга Люся, девушка пригласила её, чтобы не так остро ощущать шипы в отношениях с Анями. К тому же перед спектаклями Кэтрин встретила в фойе знакомую молодую супружескую пару, так что ей было на кого отвлечься, да и парень этот ей когда-то безумно нравился. Можно сказать, что она его по-своему любила. Мысли невольно отдалились от ссоры с подругами, что позволило немного отдохнуть.
Сам спектакль Кэтрин очень нравился, хотя Гоголя, а это был спектакль именно по нему, она не очень любила. Плюс этого спектакля для недопонимания с подругами ещё был и в том, что у дяди Лёши там не главная роль и все лавры уходили дяде Фиме. Кэтрин весь спектакль изучала Серафима, хоть это и комедия, он подходил к роли очень серьёзно.
После спектакля девушка попрощалась со знакомыми, которые ей сказали, что им очень понравился дядя Лёша, затем взяла свои вещи и поторопила подруг, ведь их ждали в гримёрке. Но тут началось нечто невообразимое... Ани наотрез отказались туда идти, говорили, что не верят, что дядя Лёша их пригласил, хотя незадолго до спектакля он сам им это сказал.
Кэтрин разозлилась и после пяти минут уговоров взяла Люсю за руку и пошла в гримёрку, сказав Аням, что они вольны делать, что хотят.
- Здравствуйте, дядя Лёша, - поздоровалась Кэтрин, войдя в гримёрку. – Это моя подруга Люся.
- Здравствуйте, - немного дрожащим голосом произнесла Люся. – Я смотрела спектакль, вы играли просто великолепно.
- Спасибо, - лучезарно улыбнулся Алексей. – А где же твои девчонки?
- Понимаете, им кажется, что это очень неудобно, приходить к вам вот так вот, - Кэтрин пыталась оправдать подруг.
- Но я же их сам пригласил! – искренне удивился Алексей. – Где они? Я их позову...
- Они, кажется, ещё у гардероба, но лучше я им позвоню...
Кэтрин набрала номер одной из Ань, но прежде, чем там ответили, дядя Лёша взял у неё трубку и произнёс:
- Алло, Аня! Да, это я. Почему вы ко мне не зашли, я же жду.
На том конце провода (если такое выражение применимо к мобильным телефонам) дрожащий испуганный голос мямлил что-то вроде: «Э-э... Неудобно... Нет... Может в другой раз... М-м-м... Хорошо... Сейчас придём...». Через минут 5 Алексей, Кэтрин и Люся услышали за дверью спор, голоса принадлежали Аням.
- Ты первая заходи!
- Нет, ты!
- Почему я? Я не хочу, давай ты!
- Я старше, а младших надо пропускать, заходи!
- А я старшим уступаю...
К слову, разница в возрасте у Ань была всего месяц. Спор длился пару минут. Сначала те, кто был внутри, слушали и улыбались, но потом дядя Лёша встал, подошёл к двери и резко её открыл. Отчего обе Ани чуть не ввалились внутрь, хотя дверь открывалась наружу.
Ани были в шоке, но всеобщий смех смягчил обстановку.
Алексей рассказывал о своей судьбе фаталиста, что не собирался поступать в театральный, а просто поехал вместе с друзьями за компанию. В результате поступил сразу в два театральных. История его театральной карьеры была очень увлекательной и девчонки слушали с упоением. Пока Алексей рассказывал о себе, к ним присоединился и дядя Фима. Он время от времени кидал комментарии и дополнения к истории Алексея, но в целом сидел тихо и даже как-то замкнуто в углу гримёрки. Кэтрин время от времени смотрела в его сторону, пыталась включить в разговор, но у неё это не особо получалось. «Странно, - подумала Кэтрин. – Вот же актёры бывают... Такой тихоня... Но в нём что-то есть».
Из театра они вышли все вместе. Накрапывал мелкий дождь. Они шли уже привычной дорогой через парк к остановке. Кэтрин так заболталась с Алексеем, что не заметила, как они с ним намного обогнали Серафима с девчонками. Но когда они пришли на остановку, убегать пришлось ей – она вскочила в тут же подъехавший автобус, на ходу со всеми попрощавшись. Она сразу села в самом хвосте автобуса и невольно обернулась. По телу пробежала непонятная дрожь – ей вслед смотрели два тоскливо-горящих глаза. Кэтрин поёжилась и отвернулась. Почему Серафим на неё так смотрел?

=4=
После этой непонятной посиделки у Алексея в гримёрке, Серафим чувствовал себя очень странно. Его цепляла эта девчушка. Ему было и страшно, и стыдно. Фима хотел её видеть, слышать её… Именно слышать её голос, не обязательно с ней разговаривать. Пусть она несёт полную ахинею (хотя чаще она вела довольно светскую беседу, да и была не так уж глупа), лишь бы слышать звучание её голоса.
В тот вечер она очень быстро убежала, он даже с ней толком не попрощался, лишь грустно провожал взглядом удаляющийся автобус и мысленно просил, чтобы она обернулась на прощанье. Она обернулась.
Прошло пару дней, он был поглощён ролью – они играли этот спектакль недавно, да и по пьесе его герою не больше 19 лет, ему же пришлось сделать героя этаким одиноким учёным мужчиной средних лет, который вдруг понимает, что ученье ничего не стоит без любви и желаний.
Спектакль отыграли неплохо, ему даже показалось, что он видел в зале Кэтрин. Хотя, почему показалось? Может, так оно и было, но он поймал себя на мысли, что, пожалуй, сегодня он играл для неё. Серафим стоял за кулисами и курил, собрался было уже подняться к себе в гримёрку, как вдруг увидел её. На лице засветилась улыбка – ему не показалось, она была в зале. Сам не понимая, что он делает, Фима подошёл к Кэтрин и поцеловал её в щёку, заметив про себя, что у неё нежная кожа.
- Что ты тут делаешь? – зачем-то спросил он, хотя на самом деле ему было всё равно, главное, что она пришла.
- Здравствуйте, дядя Фима. Да вот смотрела спектакль. Мне он безумно нравится, я под конец всегда плачу, хотя, может быть, дело в музыке. Но вы очень хорошо сыграли, спасибо, - с истинным восхищением ответила Кэтрин.
Серафим благодарно улыбнулся и думал, чтобы такого ещё сказать, но его окликнули, и пришлось её покинуть, что его немного расстроило. Его загрузили мини-разбором полётов, а он мыслями находился далеко от режиссёра. Когда он снова направился к себе в гримёрку, то еле сдержал себя, когда опять на неё наткнулся. Он улыбнулся.
- А почему ты одна?
- Мы поссорились немного с Анями, - тоскливо ответила Кэтрин.
- Из-за чего же? – искренне удивился Серафим.
- Не из-за чего, а из-за кого…
- Из-за Лёшки? – Серафим ухмыльнулся.
- Разумеется, - хмуро произнесла девушка.
- Ну, тогда всё ясно, - ему хотелось продолжить разговор, но он не знал, что говорить дальше, она сама спасла ситуацию:
- Мне очень нравится ваш дуэт с Алексеем. Вы так хорошо друг другу подходите, будто чувствуете следующий шаг друг друга, следующую мысль. И каждый раз, как кто-то из вас появится на сцене, то другой хотя бы на 5 минут, но появится на сцене…
- Видимо поэтому нас и ставят в паре, - немного смутился Серафим.
- Это точно, - весело заметила Кэтрин. – я в воскресенье снова собираюсь на вашу замечательную английскую комедию, где ваш дуэт с дядей Лёшей особенно хорош.
- Но ты же только вчера на ней была, - удивился Фима.
- А я очень люблю этот спектакль, к тому же разные составы играют по-разному, и мне больше нравится тот, что будет в воскресенье. Да и, знаете, с этой ссорой… К тому же у меня экзамены на носу. А когда я прихожу в театр, то практически обо всём забываю, отдыхаю душой, есть только сцена и я. Я даже порой так увлекаюсь действием на сцене, что забываю, что кругом есть люди и мне кажется, что вы играете только для меня…
- Но, ведь, так оно и есть, - задумчиво произнёс Фима, но поняв, что чуть не проговорился, осёкся.
- В смысле? – улыбнулась девушка.
- Ну, ты – наш зритель, а мы играем для зрителя. Для всех сразу, но и для каждого в отдельности, - торопливо оправдывался он. – А вообще, чего об этом говорить? Ты закончишь школу и уедешь, а там театров побольше, чем у нас, да и не сравнить уровень, так что наш театр очень быстро вылетит у тебя из головы.
Серафим усердно пытался скрыть тоску и волнение в голосе – в жизни у него плохо получалось играть. Он только сейчас понял, что Кэтрин после окончания школы (она ещё школьница!) уезжает и кто знает, что её там ждёт, а главное – кто. Но её ответ его немного утешил:
- Никакой, даже самый выдающийся театр, не заменит мне наш родной, уютный театр.
Серафим благодарно улыбнулся, и с сожалением заметил, что ему пора идти. Они распрощались, и он ушёл к себе в гримёрку собираться. В душе поселилась какая-то лёгкая тоска и в тоже время облегчение от осознания того, что Кэтрин предстояло уехать. Он знал, что будет по ней скучать, но понимал, что для них обоих, для него, будет лучше, если она уедет.

=5=
Кэтрин была поглощена подготовкой к экзаменам, но случайная встреча полторы недели назад и разговор с Серафимом за кулисами выбил её из колеи. Ей было приятно с ним беседовать. Даже не смотря на то, что вёл он себя довольно странно – то улыбался и сам стремился поприветствовать её поцелуем в щёчку, то будто избегал и старался оказаться как можно дальше от неё.
В этот раз она пришла на спектакль и смотрела именно на дядю Лёшу, так как была со знакомой, которую после спектакля должна была провести к нему в гримёрку, чтобы тот дал интервью для молодёжной газеты. Однако, Серафим тоже участвовал в представлении и время от времени Кэтрин всё же переключалась с Алексея на дядю Фиму. Ей даже показалось, что он ей улыбнулся, что в принципе вполне могло быть, к тому же сидели они на первом ряду.
Девушка тосковала по своим подругам, с которыми так и не помирилась. Ей хотелось поделиться с кем-нибудь, кто так же любил этот театр, своими замечаниями и переживаниями. Но все трое были слишком гордыми, чтоб первыми идти на перемирие.
Спектакль закончился, и она пошла вместе с приятельницей в уже знакомую гримёрку. Дядя Лёша был рад её видеть, но у него было не так много времени, и они сразу занялись делом. Кэтрин ничего особо нового не услышала – Алексей рассказывал о себе, а она уже всё это знала. В гримёрке было почему-то очень темно. Были открыты шторы, свет проникал сквозь большое окно. Но уже были сумерки, поэтому мрака было больше. Алексей был слишком увлечён беседой, а сама включить свет Кэтрин не решилась. Горела лишь маленькая лампа над зеркалом дяди Лёши.
Кэтрин слушала вполуха и понимала, что ей чего-то не хватает, а чего именно не могла понять. И только когда знакомая закончила интервью, и они стали собираться, она вдруг спросила:
- А почему дядя Фима не пришёл?
Вопрос, казалось, ничуть не удивил Алексея, и он спокойно ответил:
- Я ему сказал, что задержусь, вот он и решил не мешать. Кстати, хороший актёр, у него тоже стоило бы взять интервью…
Последнее он адресовал уже к знакомой Кэтрин.
- Возможно, ответила вместо неё Кэтрин и задумалась.
Они втроём дошли до остановки и разъехались по домам.
Всю дорогу девушка думала о том, что в воскресенье закрытие сезона, и что она ещё не скоро сможет насладиться игрой Алексея и Серафима. А с учётом того, что сезон у них начинался довольно поздно – ближе к октябрю, то была вероятность того, что она не увидит любимых спектаклей аж до Новогодних каникул. Она одновременно очень хотела уехать, и в тоже время понимала, что будет очень скучать по родному городу, по друзьям и по театру. Душа рвалась на части, но умом Кэтрин понимала, что она без поездок, приключений очень быстро завянет, ей нужны были новые впечатления, да и дома было немало проблем.
И только входя в квартиру, она вспомнила, что в понедельник после закрытия сезона был первый экзамен.

=6=
Премьера спектакля была 28 апреля, сегодня же было 20 мая. Закрытие сезона. На прощанье была французская драма. Именно та, где из девятнадцатилетнего юнца Серафиму пришлось стать учёным мужчиной средних лет.
Кэтрин шла по коридору по направлению к выходу в фойе. До спектакля оставалось минут 40. Не дойдя всего несколько метров до своей цели, она натолкнулась на Серафима. В голове мелькнула мысль, что в прошлый раз они столкнулись на этом же месте. Она улыбнулась и заметила, что он очень волнуется, хотя они уже не первый раз играли спектакль. Серафим посмотрел на неё рассеянным взглядом, который тут же изменился на недоумение.
- Вот, уже третий раз иду смотреть, - будто извиняясь, произнесла Кэтрин, при этом пыталась не помять цветы за спиной, видеть которые дяде Фиме не следовало.
В ответ он лишь благодарно улыбнулся, и девушка поспешила оставить его одного.
Она как всегда сидела на первом ряду, и с восхищением смотрела на сцену. Практически весь первый акт она смеялась и улыбалась. К тому же заметила, что несколько раз актёры немного путали реплики, говорили не в своё время. Она немного испугалась, когда Серафим уронил цветы с высокой лестницы, но успокоилась, когда он очень смело и мило выкрутился из этой ситуации.
Во время антракта Кэтрин заметила двух Ань. Они тоже были с цветами. Розы были раза в два роскошнее тех, что принесла она сама, но больше всего её огорчило то, что девушки седлали вид, что не знакомы с ней, что, кстати, удивило парнишку гардеробщика, который был знаком со всеми тремя.
Толи эта встреча, толи суть второго акта так повлияли на Кэтрин, но после антракта уже во время первой сцены у неё в глазах стояли слёзы. С каждой минутой ей становилось всё хуже. В горле рос ком. В этом спектакле, по её мнению, было два самых сильных момента. Первый – когда главный герой (его играл, разумеется, дядя Лёша) выясняет отношения со своей возлюбленной. Второй – в самом конце, когда старый немощный старик. Который ещё недавно был знатным лордом, сидит в своём кресле и произносит свой прощальный монолог. Его играл Заслуженный артист, но девушки так свыклись со словом «дядя», что для них он был просто дядя Володя. Кэтрин не очень любила его как человека, ей пришлось пару раз пересечься с ним вне театра, но очень уважала его как актёра.
Под шквал аплодисментов и со слезами на глазах она вручила Алексею и Серафиму по розе. Затем около получаса приходила в себя в каморке работников сцены. Только она ощутила, что готова идти домой и хоть немного подготовиться к завтрашнему экзамену (хотя была уверена, что перед смертью не надышишься, да и не умела она зубрить), как её подхватили под руки и потащили на малую сцену, где проходил банкет по случаю закрытия сезона. Она сразу заметила Алексея в очень красивом сером свитере на голое тело, в котором он выглядел чертовски привлекательно, не смотря на своё довольно тяжёлое прошлое и сорок с гаком лет. Девушка обвела взглядом весь малый зал и почувствовала себя как в Голливуде – всюду талантливые актёры и прочая богема. Однако её огорчило, что нет Серафима, ей очень хотелось с ним пообщаться. И тут к ней подошёл парень из гардероба и протянул бокал вина. Она улыбнулась, и решила, что гулять, так гулять. Затем было шампанское, а после и водка с соком. Не то, чтобы Кэтрин увлекалась алкоголем, ей просто хотелось немного забыться.
Девушка в очередной раз вышла на лестницу, чтоб немного отдохнуть от громкой музыки. Она присела на подоконник между этажами, в руках был очередной бокал, хотя голова уже немного шла кругом. На лестнице царил полумрак, и она не сразу заметила, что к ней подошёл какой-то мужчина. Он закурил и присел рядом.
- Ничего, что я тут покурю? – вежливо поинтересовался он.
Кэтрин подняла на него глаза, и попыталась сфокусироваться на его лице. Когда ей это удалось, она узнала актёра по имени Максим. Их разведка доложила, что ему 41 год, он женат на актрисе этого же театра и у них есть сын. На самом деле, как только Кэтрин с подругами увлеклись этим театром, они старались как можно больше узнать об актёрах. К тому же Максим всегда нравился Кэтрин, впрочем, по словам её отца, и всей женской половине города тоже. Когда-то он слыл заядлым ловеласом.
Перебрав всё это в своей пьяной голове, она произнесла, не смотря на длительную паузу:
- Курите, конечно, это ж ваш театр…
Он повернулся к ней, посмотрел на бокал в руке и спросил:
- А вы к кому пришли?
- К друзьям, - неопределённо ответила Кэтрин. Она и себе не хотела признаваться, что в зале оставался только один мало-мальски знакомый человек, все остальные ушли, в том числе и Алексей.
- Меня Максимом зовут, - затягиваясь, произнёс он.
- Знаю, вы актёр. Меня Кэтрин.
- Сколько лет тебе, Кэтрин? – его голос был таким усталым, что Кэтрин сразу передумала возмущаться по поводу вопроса.
- В эту пятницу будет двадцать, - произнесла она таким тоном, будто в двадцать жизнь подходит к финалу.
- Хм… Всего на год младше моей дочки…
Кэтрин не любила, когда её принимали за ребёнка, а эта фраза по её мнению указывала лишь на это. Но на данный момент её поразило другое. Жене Максима, насколько ей было известно, было всего 34, и двадцатиоднолетняя дочь никак не укладывалась в голове. И видимо она очень серьёзно занялась этими мыслями, потому что Максим после непродолжительного молчания поспешно добавил:
- От первого брака…
Кэтрин улыбнулась и успокоилась – маньяком Максим не был. Дальше беседа шла легче. Они говорили о театре, о детях, о школе (в этой части Кэтрин не преминула заметить, что у неё завтра экзамен). Ей было на удивление легко. Или, может, дело в выпитом алкоголе?
- Ладно, - Максим посмотрел на часы. – Пора снимать супругу со стола и ехать домой. И ты тоже езжай, тебе завтра рано вставать. Был рад познакомиться и поговорить.
- Я тоже, - искренне заверила она и проводила его взглядом. И почему она с ним познакомилась в последний день? К тому же осенью она уезжает.
Кэтрин собралась с силами, встала, поднялась на пол пролёта и нашла своего знакомого, которому было в одну с ней сторону, и они поехали домой.

=7=
Экзамены шли довольно быстро и легко. Кэтрин сдала первый экзамен по родному языку, не смотря на своё похмельное состояние после закрытия сезона в театре.
Проснувшись утром в пятницу, она думала не о предстоящем экзамене по информатике, тут она была в себе уверена на все сто, её больше волновало то, что она из-за экзамена могла опоздать в театр, где после гастрольного спектакля собиралась отметить свой двадцатый день рождения.
Сезон в театре закончился, но её снова и снова какая-то неведомая сила тянула туда. Она знала, что хоть спектакль предстоял и гастрольный, её любимые актёры её любимого театра всё равно придут.
Поспешно покидая экзамен. Который она, к слову, сдала на отлично, она направилась прямиком в театр. Кэтрин влетела в комнатку работников сцены, оставила провиант и ценные указания, и умчалась в зал. Зрителей была тьма. Когда девушка видела столько людей на приезжих спектаклях, ей становилось обидно за свой любимый театр – у них столько зрителей не бывало даже на премьерах.
Насчёт актёров она не ошиблась. В зале сидел дядя Лёша, правда, он был с женой. Но всё равно было приятно его увидеть. Между тем, мест не было в самом прямом смысле – даже проходы были забиты людьми. Кэтрин уже подумывала протискиваться на третий этаж, хотя судя по всему и там мест не было. Однако ей повезло. Она случайно заметила, что на втором ряду есть одно свободное место, рядом с которым сидел знакомый актёр. Их сравнительно недавно друг другу представили. Кажется, его звали Костей. Он её заметил и сделал знак рукой, чтобы она села. Будто он берёг это место специально для неё. Было неожиданно, но приятно.
Кэтрин наслаждалась спектаклем. Она поняла. Что когда не знаешь никого на сцене, спектакль смотрится совсем по-другому. Хотя сама сцена стала уже родной.
После спектакля девушка поднялась обратно в каморку работников сцены и опешила уже на входе. Ребята постарались на славу. Вокруг царил порядок, стол покрыт чистой белой бумагой. На столе стояли тарелки и вазочки с теми вкусностями, что Кэтрин принесла перед спектаклем. Стояли открытые напитки. Но больше всего её поразили три маленьких розочки по центру стола и огромный плакат под потолком. К нему был приклеен большой красный бант, а надпись ручкой гласила: « С Днём Рождения!».
Девушка умилилась и прошептала «спасибо». Её вежливо усадили за стол и стали по очереди за ней ухаживать. Однако, ей тоже удалось их удивить. Ребята были уверены, что Кэтрин исполнилось 17 лет, и поразились, когда узнали, что ей 20. Кто-то даже воскликнул:
- Как?! Тебе уже есть 18, а мы к тебе не приставали?
Разумеется, это была шутка. Все её очень уважали. Кэтрин для них стала кем-то вроде дочери полка. Праздник прошёл очень душевно и весело. У девушки давно не было такого прекрасного дня рождения. Были и анекдоты, и песни под гитару. Девушку лишь огорчало немного, что дядя Лёша не зашёл выпить глоток шампанского за её здоровье, а дяди Фимы и вовсе не было.

А потом началось лето. Долгое и жаркое. Приятное и солнечное, но без театра. Кэтрин порой не знала, куда себя деть. А встретив однажды дядю Лёшу вместе с женой случайно в городе, ещё неделю приходила в себя. Девушке хотелось одновременно, чтобы лето не кончалось и чтобы скорее кончилось. Осенью будет новый театральный сезон, но почти сразу после его начала ей предстояло уехать далеко и довольно надолго.
Кэтрин наслаждалась летом, но каждый раз, когда она случайно проходила мимо театра, на душе появлялась жгучая тоска.

=8=
Новый сезон начинался в конце сентября. Кэтрин с нетерпением его ждала. К тому же сезон открывали премьерой, что не могло не порадовать девушку – ведь это что-то новое! В спектакле были задействованы все трое её любимцев – дядя Лёша, дядя Фима и Максим. Ей хотелось вдоволь насладиться ими перед длительной разлукой.
Она еле сдерживала свои эмоции, когда друзья пригласили её на генеральный прогон. Кэтрин пришла незадолго до начала. Внутри всё трепетало уже на входе в театр. Прошло долгих три месяца. Она боялась представить, как её встретят актёры.
Первым, кого она встретила в коридорах театра, был Серафим. Ей показалось, что он встретил её как родную. Его лицо сияло, он обнял её и поцеловал в щёчку. Было видно, что он вполне искренне рад её видеть.
- А ты разве ещё не уехала? – спросил он.
Кэтрин показалось, что ему хотелось, чтобы она вовсе не уезжала. Но она отогнала от себя эти мысли и ответила:
- Визу делают. Я уеду в конце месяца. А вы так разочарованы, увидев меня тут?
- Нет, что ты, я очень рад, что ты пришла. Мне пора готовиться к выходу, скоро начало.
- Да, конечно, - и Кэтрин прошла дальше. Но не успела она сделать пару шагов, как к ней обратились:
- О! снова к нам? На свой любимый первый ряд?
К ней подошёл Максим и крепко обнял.
- А вы мне запрещаете сидеть на первом ряду? – улыбнувшись, спросила девушка.
- Нет, конечно. Если тебе так больше нравится, то милости просим, - он улыбнулся и пропал за дверью гримёрки, которую делил в том числе и с Серафимом.
Кэтрин прошла в зал, села на первом ряду и с нетерпением ждала начала спектакля. Карты, мистика, обман и шулера. У Серафима была главная роль. Кэтрин внимательно следила за ходом пьесы. Ей очень понравился спектакль, и было искренне жаль героя Фимы.
На обратном пути девушка заглянула к Алексею, но почувствовав какой-то непонятный холодок, поспешила удалиться. На тот момент она больше была рада видеть Серафима и даже Максима, чем Алексея. Толи она за эти три месяца к нему остыла, толи ей казалось, что в чём-то есть и его вина, что Кэтрин поссорилась с подругами. Но пока она доехала до дома, она решила, что дело просто в том, что она от них всех отвыкла.
Кэтрин в этом убедилась на следующий день, когда пришла на премьеру и открытие сезона. Ещё перед спектаклем она встретила в фойе Ань. Они даже не поздоровались, просто прошли мимо, как совершенно чужие. Кэтрин видела, что они хотели сесть на первый ряд, но не найдя там свободных мест, поднялись на бельэтаж. Сидя на приставном стуле в партере, девушка отчётливо их видела. И так как она уже знала, когда появится герой дяди Лёши, она слегка подняла голову перед этим, чтобы посмотреть на реакцию бывших подруг. Так оно и есть – ничего не изменилось, они продолжали сходить по нему с ума. Тут у Кэтрин вспыхнули старые обиды, и уже к концу спектакля она поняла, что не остывала по отношению к Алексею, просто к нему добавились Серафим и Максим. И она со всей искренностью поблагодарила их за спектакль, подарив каждому по розе.
После премьеры был маленький фуршет. Кэтрин была снова обижена на девчонок, и злорадно думала о том, что Алексей их даже не заметил. Но довольно быстро она остыла. На фуршете Алексей и Максим были с супругами, а Серафима вообще не было, поэтому Кэтрин там не задерживалась.
Через неделю был этот же спектакль. Кэтрин снова пришла, к тому же это был последний спектакль перед её отъездом, в котором играл Максим. Поэтому в этот вечер она всё внимание отдала ему, а после спектакля зашла к нему в гримёрку попрощаться и попросила написать ей что-нибудь на память в блокноте. Рядом со своей фотографией Максим написал: «Даже уехав далеко, оставайся с нами! Знай, твоё место в первом ряду всегда зарезервировано!». На прощанье он обнял её, пожелал ей удачи и улыбнулся. Прощаясь с Максимом, Кэтрин упустила Алексея с Серафимом, но она подумала, что на сегодня тоски хватит, к тому же завтра будет спектакль с ними. Её любимая английская комедия.
Ей хотелось оттянуть время отъезда, но в преддорожных хлопотах часы бежали семимильными шагами. И вот она снова в театре, сидит по центру на первом ряду. И хотя она знала, что сегодня не будет Максима, ей весь спектакль казалось, что он вот-вот выйдет на сцену. Но была не его очередь играть эту роль. Кэтрин смеялась и сопереживала героям Алексея и Серафима, будто смотрела спектакль впервые. Но к концу спектакля, не смотря на то, что это была комедия, в глазах были слёзы. Отъезда, она вспомнила о тех чудесных днях, когда она приходила в театр, особенно на этот спектакль, вместе с подругами. Кэтрин вспомнила, как они обсуждали этот спектакль, как некоторые выражения и реплики влились в их лексикон и стали чем-то вроде тайного языка. «Я представляю заголовки завтрашних газет: «Сексуальная оргия на троих – помощник премьер-министра, секретарша и труп». Да у нас голосов будет меньше, чем у партии нудистов», «Джордж, а ты, оказывается, напрасно прожил все эти годы», «Она ждёт меня в моём номере. – Чтобы что? – Чтобы предаться страсти», «Тебе не кажется, что меня зовут Бен? – Скажи спасибо, что не Биг Бен!»1. Девушка вспомнила и те моменты, когда подруги просто впивались в её руки своими пальцами, когда Алексей появлялся на сцене в одних трусах.
После спектакля она зашла в гримёрку к Алексею, там её уже ждали, потому что она предупредила, что зайдёт попрощаться. Серафим пришёл туда же. Кэтрин попросила и их двоих оставить пару слов на память у себя в блокноте. Алексей не задумываясь, написал рядом со своим фото: «Кэтрин» Пусть не иссякает твоя любовь к театру. Пусть сбудутся твои желания и мечты. Удачи!». Серафим же долго рассматривал своё фото, где он был лет на 10 моложе и долго думал, что же написать. В результате в блокноте Кэтрин осталось: «Дорогой Кэтрин. С уважением! Серафим. Удачи! Здоровья! Счастья!».
Они просидели в гримёрке около получаса, обсуждали спектакль, говорили о её отъезде. На прощание и Алексей, и Серафим совсем по родному обняли Кэтрин, и поцеловали в щёку. Когда они, наконец, расстались, Кэтрин стало очень тоскливо.
А на следующий день, вечером, поезд мчал Кэтрин прочь от родного города, любимых мест и от театра.

=9=
Учёба шла день за днём, в новом городе появились новые друзья и новый театр. Он был меньше, чем её родной, но тут актёры были значительно моложе, и Кэтрин довольно быстро подружилась практически со всей труппой. Она посещала почти все спектакли, и со стороны могло показаться, что девушка совершенно забыла о своём родном драмтеатре, и о словах, которые когда-то сказала Серафиму. Но именно благодаря его словам она постоянно помнила своих любимых актёров, писала им письма на адрес театра, хотя и знала, что ей не ответят. Правда, у неё развилась не очень хорошая привычка – когда она смотрела некоторые спектакли в новом театре, то постоянно пыталась представить, кто какую роль мог бы сыграть из старого театра. А через какое-то время выяснилось, что оба театра связаны не только ею! Каково было её удивление, когда выяснилось, что один из актёров нового театра десять лет назад работал в её родном театре. На этом сюрпризы не кончились. Спустя ещё какое-то время оказалось, что её ректор вырос в одном дворе с режиссёром её театра. Кэтрин показалось, что её судьба уже окончательно и бесповоротно связана с её любимым драмтеатром родного города.
Приближались Новогодние каникулы. Кэтрин, как только купила билет на поезд, сразу бросилась смотреть во всемирной паутине, на какие спектакли она попадает дома. И снова удача – 30 декабря намечалась премьера! Девушка никак не могла дождаться поездки домой. В день отъезда ей утром предстоял экзамен, но во время него мысли были уже дома, что не помешало ей его сдать.
Когда она сидела в поезде, ей казалось, что время тянулось необоснованно длиннее, чем должно бы. Дорога занимала 16 часов, из них два часа проверок на двух пограничных постах. Кэтрин практически не спала всю ночь (поезд выезжал вечером, а приезжал рано утром), и жутко вымоталась. Пожалуй, лишь поэтому она не рванула в тот же вечер в свой любимый театр. К тому же ей надо было к врачу – проверить сердце, слишком много оно в последнее время переживало.
На следующий день она встречалась с друзьями, гуляла по любимым улицам родного города, и не могла дождаться вечера. И поэтому к шести была уже в театре, хотя спектакль начинался только в семь. Кэтрин прошлась по столь родным коридорам театра, которые были ещё пусты, и ей показалось, что она тут не была несколько лет, хотя прошло всего пару месяцев.
Девушка спустилась вниз по лестнице и прошлась под сценой, по дороге встретила молодую актрису, поздоровалась, хотя они не были знакомы. Поэтому Кэтрин очень удивило, когда та спросила, как у неё дела и как продвигается учёба. Она даже знала, что Кэтрин учится в другой стране.
Поднявшись по лестнице, Кэтрин сразу наткнулась на Максима. Ей хотелось наброситься ему на шею – она всегда была чересчур эмоциональна. Однако ей удалось сдержать себя. Максим сам к ней подошёл, обнял и поцеловал. Спросил про учёбу и надолго ли она приехала. Долго болтать они не смогли, Максиму надо было идти гримироваться. Они попрощались, и девушка пошла дальше. Но по дороге ей попадались лишь малознакомые актёры, поэтому она решила идти в фойе театра, где уже начали собираться зрители. Девушка поздоровалась с ребятами в гардеробе, немного с ними поболтала, и пошла в зал.
Свободных мест было не так много, но она всё же нашла себе местечко. Внутри всё трепетало – это почти забытое чувство. Кэтрин была счастлива уже потому, что сидела в этом зале. И, наконец, свет погас, и началось…
Девушка примерно знала, о чём спектакль. Проблемы отцов и детей, трудности взаимоотношений гомосексуальных пар и нехватка терпимости у консервативных людей. В спектакле, снова на радость Кэтрин, играли и Алексей, и Серафим, и Максим. У Максима была маленькая, но очень яркая роль. Алексей очень натурально сыграл гомосексуалиста, да так, что во время антракта Кэтрин слышала, как люди обсуждали, не является ли он таковым и в жизни. А вот Серафим в конце спектакля предстал в совершенно необычном виде. Кэтрин так и замерла с полуоткрытым ртом от удивления. «Никогда! Никогда я не надевал платье 48 размера!»2 - это уж точно вряд ли, чтоб дядя Фима носил платья.
Эта искромётная комедия прошла просто блестяще. Зал аплодировал стоя. Спектакль заряжал какой-то неведомой энергией.
После спектакля был банкет по поводу премьеры и предстоящего Нового года. Кэтрин направилась туда без страха и с уверенностью, что ей там будут рады. Так и оказалось, и хотя совсем немного, но с ней поболтали и дядя Лёша, и дядя Фима, и Максим. Они очень обрадовались её приезду, и спрашивали, как надолго она приехала.
Банкет шёл не очень долго, всё-таки это был предпоследний день года, и предстояло ещё много дел. Но у Кэтрин так и не хватило духу спросить у Серафима, получил ли он её открытку ко дню рождения, которая должна была прийти незадолго до её приезда. Девушка почему-то очень боялась к нему подходить, но понимала, что её к нему тянет не меньше, чем к Алексею или Максиму.
31 декабря Кэтрин уже не рискнула идти на спектакль, к тому же долго выбирала, где же и с кем отметить Новый год, так как дома не хотелось. В результате она встречала Новый 2008 год в городском парке с друзьями. Было довольно тепло, шёл очень красивый и волшебный снег. В тот Новый год хотелось верить лишь в лучшее.


=10=
После Нового года у Кэтрин было чуть меньше двух недель дома. Она старалась использовать их по максимуму. Кроме того ходила на все спектакли подряд, в том числе и детские. Даже когда к ней приехала подруга из другого города, Кэтрин потащила её в театр. Огорчало только одно – было очень мало спектаклей с участием Максима, и ещё меньше с Серафимом. Она их видела всего пару раз и вскользь. Зато на Алексея насмотрелась на год вперёд.
Дни дома пролетели как пара выходных, и вот уже Кэтрин снова едет в поезде в зимнюю ночь. Ей повезло, что в другом городе она успела обзавестись хорошими друзьями, которые не дали ей грустить по приезду, а потащили ещё чуть ли не с перрона сразу в театр. И снова закрутилась-завертелась студенческая жизнь. Которая круто изменилась с наступлением весны.
При театре служила музыкальная группа, которая когда-то (разумеется, в другом составе, неизменным остался только руководитель) гремела на всю огромную страну. Кэтрин встречала их время от времени, но они бывали в театре не так часто, и у них не было повода познакомиться, к тому же практически всем участникам группы было далеко за сорок. Но однажды, в конце февраля, её пригласили в кафе в центре города, где музыканты выступали каждый четверг. Когда девушка пришла на место, выяснилось, что у клавишника день рождения. Её пригласили к столу группы. Ребята уже слегка выпили, да и в целом были очень веселы.
Кэтрин присела на диванчик, рядом с ней сидел бас-гитарист. Мужчина под пятьдесят, не худой, немного смугловат, с длинноватыми чёрными волосами и такими же тёмными глазами. Глаза девушка увидела сразу, потому что они жадно косились ей в декольте. Она уже со всеми познакомилась и знала, что его зовут Арсений. До выступления оставалось ещё полчаса, но людей в кафе почти не было, так что ребята не особо напрягались. А вот Кэтрин сидела вся на нервах, и не могла понять почему – из-за внимания всей группы (а это шестеро взрослых мужчин), или из-за внимания конкретно Арсения. Кэтрин машинально поправила кофточку и вздрогнула, когда почувствовала у своего уха горячие губы Арсения:
- Не прячь, все уже видели твою шикарную грудь.
Кэтрин изумлённо на него посмотрела. В его глазах горело такое желание обладать ею, которого девушка, пожалуй, ни у кого не видела. Это было одновременно и возмутительно, и чертовски приятно. Какой девушке не понравится быть желанной? Но больше всего её испугала решимость в глазах Арсения. Сразу было понятно, что он привык добиваться женщин. В голове вертелись все эти мысли, а Арсений продолжал горячо шептать:
- Тебе когда-нибудь целовали пяточки? А мне бы хотелось это сделать, и не только это…
Кэтрин испуганно оглядела компанию, она боялась, что это слышат и другие. Но остальные были заняты только водкой и бренди, и на них с Арсением никто не обращал внимания. Девушка собралась с духом, но под конец голос всё же выдал её волнение:
- Арсений, а не пожалеете ли вы наутро о своих словах?
- Нет. Я не настолько пьян, и говорю совершенно серьёзно…
На счастье Кэтрин, ребята всё же пошли выступать, и она смогла вздохнуть с облегчением. Однако, музыканты пару раз делали десятиминутные перерывы, и в эти десять минут Кэтрин не могла избавиться от рук Арсения на своём бедре под столом. Хотя, пожалуй, уже и не хотела.
Когда вечер закончился, Арсений предложил подвезти её на машине, но девушка сказала, что тот пьян, и она лучше поедет на метро.
- Тогда можно я тебя провожу до метро? – чуть не взмолился он.
- Но до него же два шага, - удивилась она.
- Ничего, я провожу.
Он оделся, взял гитару, и они вышли из кафе. До метро было две минуты прогулочным шагом, но Кэтрин показалось, что они шли не меньше десяти минут. Она чуть заметно оглядела его – высокий, солидный, довольно симпатичный мужчина в красивом чёрном полу пальто, за спиной висит гитара. Со стороны, наверное, выглядело шикарно, и многие ей бы позавидовали. Но её смущало то, что он ей в отцы годился.
Они подошли к метро.
- Так ты придёшь на наше выступление в субботу?
- Да, я бы очень хотела.
- Тогда в театре договоримся.
- Хорошо.
Образовалась неловкая пауза, Кэтрин не знала, как с ним попрощаться. Он посмотрел на неё и неуверенно спросил:
- Можно тебя поцеловать?
- Только осторожно, - Кэтрин удивилась сама себе. Но Арсений, видимо, почувствовал, что она испугана, и, поцеловав её в лоб, проводил грустным взглядом. А Кэтрин не могла прийти в себя всю ночь.

Продолжение в следующем посте.