Сейчас уже как-то и не верится, что в институте мы предпочитали отоспаться после гулянки вместо того, чтобы идти на его семинар.
"Старший товарищ Бродского", как пишут о нем в аннотациях, был нами тем не менее любим, ибо был на редкость харизматичен. Бывал громогласен, иногда грубоват, но добр и напоминал кряжистого лешего с сумашедшинкой. Мне нравилось встречать его на поэтических вечерх в ОГИ с огромной рюмкой водки в руках и дымящимся беломором, последний был атрибутом Рейна и на семинарах.
Таким мы его читали
Накануне старости и жизни
Я хочу вам объявить одно:
Я был счастлив, ибо был в отчизне
Самое последнее звено
Вервия, что заплетал Державин,
То, что Пушкин вывел к небесам.
Никому по совести не равен,
Потому что все придумал сам.
И пройдет еще одна эпоха,
Выйдет в Ленинграде бедный том,
Верный до единственного вздоха
В черном переплете, в голубом!


Таким видели его каждый вторник

[250x290]

[454x699]