<!-- /* Font Definitions */ @font-face {font-family:"Cambria Math"; panose-1:2 4 5 3 5 4 6 3 2 4; mso-font-charset:204; mso-generic-font-family:roman; mso-font-pitch:variable; mso-font-signature:-1610611985 1107304683 0 0 159 0;} @font-face {font-family:Calibri; panose-1:2 15 5 2 2 2 4 3 2 4; mso-font-charset:204; mso-generic-font-family:swiss; mso-font-pitch:variable; mso-font-signature:-1610611985 1073750139 0 0 159 0;} /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-unhide:no; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; margin-top:0cm; margin-right:0cm; margin-bottom:10.0pt; margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:Calibri; mso-fareast-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-bidi-font-family:Arial; mso-bidi-theme-font:minor-bidi; mso-fareast-language:EN-US; mso-bidi-language:AR-SA;} .MsoChpDefault {mso-style-type:export-only; mso-default-props:yes; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:Calibri; mso-fareast-theme-font:minor-latin; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-bidi-font-family:Arial; mso-bidi-theme-font:minor-bidi; mso-fareast-language:EN-US; mso-bidi-language:AR-SA;} .MsoPapDefault {mso-style-type:export-only; margin-bottom:10.0pt; line-height:115%;} @page Section1 {size:595.3pt 841.9pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:35.4pt; mso-footer-margin:35.4pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->

В синагоге.  

Мендик, иди сюда, я дам тебе конфетку.   Иди ко мне на ручки, мой сладкий. О как же я тебя люблю, мой сыночек. Иди посмотри за свои братом мне кажется что он так и норовит что-нибудь сломать,   за что мне такое наказание почему у меня не один сын мой любимый Менделе ведь дал же мне Б-г счастье нянчить еще одного выродка. Мендик мой хороший поприглядывай, пожалуйста, за Сашей, а то он мне не нравится в последнее время. Раньше все глупости, которые были у него на уме, слетали, с его рта, а теперь он постоянно ходит какой-то задумчивый все время что-то шепчет, разговаривает сам с собой. Поэтому мне очень страшно как бы он в своих мыслях не сошел с ума, да и не наделал каких-нибудь глупостей. Ну, все Мендик иди, иди. Ну, иди же или ты напрочь забыл о существовании своего брата. Мама мамочка, где же ты! Молчи выродок только посмей что-нибудь сломать.              

     Все воспоминания о мое детстве сколько бы я ни мучил и истязал свою память, обрываются на этом месте. Ничего хорошего из своих детских лет я не помню, конечно, кроме одиночества…   Я рос, мои идеалы изменялись, но одиночество долгим рефреном звучало в моем сердце. Я взрослел, менялись мои идеалы, увлечения, девушки, наконец,… и только долгое несменяемое чувство одиночества стучало по мне как топор по еще живому дереву. И немой крик вырывался из моего сердца.   Как читатель может правильно догадаться из стиля описания, главный герой имеет, определенную связь с еврейской традицией. Молитва была моим единственным спасением единственной радостью в жизни. До смерти моего отца я молился у нс. дома вместе с ним, по причине того, что всего движения сводились до минимума, так как он был прикован к кровати, и всякое передвижение для него было подобно адским мукам.      

    Но не прошло и нескольких недель после того как мы весело отпраздновали мою бар мицву(совершеннолетие   у мальчиков наступает в тринадцатилетнем возрасте) как мой отец благословенна память его, отошел к Создателю. Я не мог больше находиться в доме. Я очень любил своего отца, и я был достаточно взрослым, чтобы понимать ценность жизни и ужас смерти близкого человека. Многие дети моего возраста в подобных ситуациях срываются, кончают жизнь самоубийством либо спиваются. Но я почему-то пошел другим путем. Все свое время я проводил в доме учения или в странствиях по городам. Мне казалось, что я приношу людям боль, и не позволял никому себя любить. Я был уверен, что любить меня совсем не за что, а уж если найдется сумасшедшая, которая сможет меня полюбить   будет всю жизнь несчастна. Но что интересно, в своих самых потаенных мыслях, несмотря на отсутствие у меня ни внешней, ни внутренней красоты я представлял себе красивую брюнетку, с интеллигентным мышлением, ласковы голосом и энциклопедическими знаниями. Поэтому я не задерживался ни в одному городе больше трех часов. Но даже в течение этого немногого времени я находился в самом святом месте города – в синагоге. Ведь именно там можно поговорить с мудрым человеком, попросить у Б-га исполнения самых сокровенных мечтаний и стереть пыль с   памятников древнего разума – с книг..другие всегда удивлялись моим пристрастиям ведь есть парки лужайки да и просто увеселительные места где можно так чудесно отдохнуть. Им не понять меня… У меня рано умер человек которого я любил, и наверное больше никого я никогда не полюблю. Меня ненавидит весь мир, я отвечаю ему взаимностью. Куда же еще мне идти как не в дом учения, с кем еще мне говорить так честно и откровенно как с Б-гом? К чему еще мне тянуться как не к книгам. Ведь они позволяют брать себя любому..Но к сожалению в нашей жизни не все так просто.   Хотя возможно мы сами придумываем себе трудности. Один староста синагоги сказал мне, что главное в жизни человека   не то что с ним случается, а как мы это воспринимаем. Не всегда человек замечает серьезные вещи, но очень часто он убивается из-за мелочей которые, по сути, то ничего и не значат. Ведь какое значение для человека играет неровно брошенный взгляд, гневно вскинутая бровь и им подобные. А на деле человек под этими мелочами замечает очень много, представляет их для себя как личную трагедию. Но, пожалуй, вернемся к жизнеописанию главного героя. В один прекрасный момент всем моим путешествиям пришел конец. Что-то изменилось..   В знойном месяце ав. или август я заехал в город Черновицы.   Сначала я остановился там, на день, потто еще на три дня еще на неделю, пока я не потерял счет дням неделям и даже месяцам. Я забыл обо всем на свете. Я увидел её. Летний месяц ав. несет всему миру скорбь траур грусть чувства так мне знакомые. Все беды, которые могут случиться с еврейским народом, случились и до сих пор случаются в этом месяце. Тогда я уже сам проводил молитвы. Когда я начинал молиться я концентрировался только на словах молитвы, и на святости Б-га.   Да возвысится и освятится великое имя Твое. Да будет Его великое имя благословенно во веки веков. Устанавливающий мир в своих высотах он установит мир и нам.   Великая молитва кадиш. Она произносится ежедневно и много раз, а также кадиш является символикой траура. Хотя в нем нет ни слова о смерти… странно. Значит кадиш это и мой символ символ одиночества и утраты из-за смерти моего отца. Восхвалите Б-га Восхвалите его с небес….   Восхвалите его все ангелы.. И тут в экстазе молитвы я услышал свой внутренний голос. Глаза твои чисты как у голубки, Красота щек твоих оттенена серьгами, Прекрасна шея твоя украшенная ожерельями. Я увидел ее. Но я увидел ее не глазами, а сердцем. Еще не увидев ее стоя у стены, я почувствовал, что она вошла. Это был конец моего одиночества. Ее русоватые   длинные волосы развевались по ветру. Ее лицо заставляло меня краснеть и белеть. О   боги как она была красива и желанна. Это ее я видел в своих снах. С ее улыбкой я засыпал на своих устах, это ее очаровательная щека касалась моего тела в моих снах, ее волосы грели меня ночью, а днем создавали приятный благостный ветер. Все кончено я влюбился.