Я ведь давно уже всё простила и отпустила. Да только, оказывается, отпуская, не стираешь из памяти больные моменты, а просто запихиваешь их в подсознание, с тем, чтобы потом оно вылезло в самое неподходящее время. А теперь думай, как оттуда доставать всё, что самолично убирала с глаз долой.
Оказывается, вот почему так невыносимо слышать детский плач. Потому что в каждом плачущем ребёнке заливаюсь слезами я - девочка, которая, когда дальний угол под кроватью перестал быть безопасным местом, усвоила, что лежачего не бьют.
Я так легко забываю неприятные моменты. Бывает, пережила что-то сама, и спрятала куда-то глубоко-глубоко, без всякого озлоблённого осадка, просто выкинула из мыслей, - а потом, когда слышу что-нибудь даже более лёгкое от кого-то другого, прихожу в шок.
Оказывается, вот почему я настолько не ценю себя - потому что детям и немного-то надо, всего пару раз, в миг злобы, сказать... я ведь никогда не винила никого другого, да и не обижалась - всегда виновата я. Родители не могут быть не правы, и если они говорят, что я скотина, то значит, я действительно такая. А потом как-то раз эта "скотина" всплыла в школе. Я сильно разозлилась на одного мальчика и крикнула ему: "скотина!". Все были в таком шоке - ведь это был класс первый-второй, не больше. Так и стояли: одноклассники смотрят круглыми глазами на меня, а я - на них, понимая, что, видимо, это всё-таки не то слово, каким можно называть хоть сколь-либо важных для тебя людей, как бы сердит ты ни был.
Я очень любила танцевать. Я вообще была очень живым, подвижным и ярким ребёнком. Но достаточно всего пары слов, всего один раз, чтобы закрыть танцы и любые танцевальные движения для себя на всю жизнь.
Нет, я бы не променяла свою участь на долю Кати, у которой самым страшным наказанием, судя по всему, были десять минут стояния в углу, и которой я могу рассказать, что в углу стоять даже не очень обидно, а вот коленями на рассыпанной крупе - больно: чем дольше стоишь, тем больнее.
А потом были мелкие моменты вроде полного равнодушия, когда мне так нужно одобрение, или удивления, когда мне нужен совет или поощрение. Были слёзы, такие, что я потом не могла несколько часов говорить. В продолжение к "скотине", была "сучара"... я знаю, что когда бьют ремнём, то в одежде это не так больно, как когда по лицу со всего размаха тетрадью или чем-то ещё таким.
Я всё давным-давно простила и забыла. Даже прощать мне, собственно было и нечего: ведь виновата-то всегда я. Я, и жизнь вместе со мной, научили моих родителей ценить и уважать меня и друг друга, понимать, что я же тоже человек. Это всплывает, и нередко, снова и снова - потому что урок пройден не до конца. Я почти приучила их к тому, что у меня есть право голоса, одно только - я им не пользуюсь. Я учу не так жестоко, как жизнь, - она учит страхом, а я любовью.
Умейте прощать. Зло преумножает зло, и чем больше его копится на сердце, тем больше ты отдашь его миру.
Любите свои обиды, не запинывайте их в глубину души, как я, не пытайтесь забыть. Ведь это всё один человек: я, которая несколько раз чуть не погибла, которая до 6 лет общалась с другими детьми очень редко, которая с 11 лет пролила немеряное количество слёз, которая теперь боится людей, и я, которая смеётся с детских фотографий, которая занимала призовые места на конкурсах и олимпиадах, которая росла счастливым ребёнком, у которой есть любящие и боящиеся за меня мама и папа, которая работает шутом для друзей и которая обещала себе никогда и ни за что не разучаться улыбаться. Это всё одна целостная Я, одна и та же жизнь - где-то грустная, где-то весёлая.
Любите своих обидчиков, ведь человек-то по сути своей всю жизнь из пластилина себя лепит, и если кто-то влияет на тебя, то и ты влияешь на этого кого-то, ты занимаешь у него порядочное место в его мире, а значит, ты можешь действовать. Стучите - и вам откроют, ищите - и вы найдёте. Нет людей с каменным сердцем, есть люди, которые прячут своё сердце за каменной стеной. Не надо ломать эти стены. Есть вещи, которые принято не сносить, а открывать.
Тому, кто делает тебе больно, тоже плохо и тоже больно, потому что у него на сердце свой крест, и не каждый умеет с ним справиться. Научи. Помнишь - зло преумножает зло, - так знай, что пусть потратив на это десятки лет и испытав все способы, но излечить раны на чьей-то душе ты можешь. Бывает так, что всё-таки приходишь в тупик, когда человек "слушает, но не слышит, смотрит, но не видит", - ну и отпусти его с миром, не бейся об его стены, отстранись от него и всё. Пожелай только, чтобы нашёлся кто-то, кому все его стены-окопы будут нипочём, кто достучится до его сердца.
Ничто не меняется само по себе, и один человек не может стать всем миром. Не дано людям исцелять душевную боль. Но что-то сделать можно.

Надеюсь, мои родители никогда этого не прочтут. Я благодарна им за всё, что они для меня сделали, и очень их люблю. Мне не за что снова их прощать.